Конечно, бывший советник президента по безопасности Юрий Бенедиктович Юрьев опирался на более мощные структуры – нефтегазовый комплекс и добывающую важное стратегическое сырье промышленность, но среди Девяти кардиналов Юрий Бенедиктович не пользовался популярностью, всегда имея свое особое мнение, как в силу характера, так и достижения подуровня, возвышавшего его над остальными Посвященными. Поговаривали, что в скором времени он перейдет в касту Хранителей, и Юрьев подтверждал это мнение спецификой своей деятельности, направленной на стабилизацию сложившихся в социуме отношений, а также на увеличение «максимума» морали. И все же, несмотря на то, что времена, когда Юрьева и Бабуу-Сэнгэ поддерживал пентарх – одна из наиболее сильных фигур среди иерархов, – прошли, Юрий Бенедиктович продолжал оставаться влиятельнейшим лицом в государстве и среди кардиналов Союза Девяти.
В отличие от Рыкова, с недавних пор начавшего прикрывать спину обоймой телохранителей, Мурашов и Головань прибыли в одиночку. Они были чем-то похожи, профессор права, академик Российской академии наук и многих зарубежных академий, и заместитель директора Международного института стратегических исследований, главный военный эксперт правительства, генерал-лейтенант, секретарь Совета безопасности, хотя по возрасту значительно отличались: Головань разменял восьмой десяток – официально, по документам (неофициально его возраст не поддавался учету), а Мурашову пошел всего сорок девятый. Оба носили печать «арийской породы» – холеные надменные лица, прозрачно-голубые глаза, крутые подбородки, твердые узкие губы, волнистые светлые волосы без единого седого волоска, оба имели крупные плечистые фигуры, изящные, но сильные руки с ухоженными ногтями. Правда, на встречу Головань прибыл в камуфляже: бородка, усики, очки, плешь на голове вместо роскошной шевелюры. В отличие от Мурашова он носил неброские темно-серые костюмы, в то время как Виктор Викторович предпочитал темно-синие, тем не менее их вполне можно было принять за братьев. Отличала лишь манера поведения: Головань никогда ни на кого не смотрел прямо, а Мурашов, наоборот, норовил вонзить в собеседника прямой, холодный, взвешивающий взгляд.
Квартира охранялась разного рода системами электронной защиты, но кардиналам защита, в общем-то, была не нужна, они сами могли контролировать состояние среды в широком диапазоне волн и были в состоянии вычислить любого наблюдателя за километр от места встречи.
Как обычно, до начала беседы Рыков приготовил чай, и несколько минут трое кардиналов молча смаковали «элит» с запахом и вкусом чабреца, поглядывая друг на друга. Потом Головань отставил чашку из тончайшего китайского фарфора.
– Мы вас слушаем, Герман.
Рыков, по обыкновению устроившийся в уголке кресла, тихий и незаметный, разительно отличавшийся от собеседников, не торопясь допил свою чашку. Он понимал, что рискует, но, с другой стороны, риск был вполне оправдан: двое кардиналов Союза Девяти пришли на встречу не зря, они тоже знали, чем грозит им роспуск Союза, который затеял Бабуу-Сэнгэ. Знали они и причины, толкнувшие настоятеля Храма Гаутамы на этот шаг.
– Все мы хорошо представляем ситуацию, – заговорил Герман Довлатович ровным тусклым голосом на русском языке, чуть позже перейдя на метаязык. – Но я хотел бы обратить ваше внимание на один из самых важных аспектов возникшей проблемы. Ликвидация Союза будет означать начало войны между Девятью за создание нового Союза, как бы дико это ни звучало. Жест координатора говорит не о необходимости свертывания Союза, а о слабости самого координатора. Он не в состоянии контролировать деятельность Союза.
Собеседники Рыкова отлично поняли подтекст его речи, но и они не собирались сворачивать свои программы по сигналу «Змея».
– Кого же вы видите на месте Бабуу? – поджал губы Головань.
– Вас, – с ходу ответил Рыков.
В комнате повисла тишина. Мурашов ничем не выдал своих чувств, и Герман Довлатович затаил дыхание, сжимая в кармане брюк рукоять суггестора «удав».
– А вы хитрец, Герман, – проговорил через минуту Кирилл Данилович с холодной усмешкой. – Одним выстрелом норовите ухлопать двух зайцев: сместить координатора и приобрести союзника. Ваше мнение, Виктор?
– Герман не сказал всего, что хотел, – скривил губы Мурашов. – Я предпочел бы знать весь пакет информации.
Рыков, помедлив, кивнул, расслабился. Реакция Мурашова говорила о том, что он не отвергает идею, но ищет оправдание будущих действий и свое место в иерархии Союза.
– Нынешний чрезвычайный сход ничего не решит, только расколет Союз, это очевидно. Против нашего предложения наверняка выступит Юрьев… Кстати, это с его подачи свернуты программы по дальнейшему совершенствованию гипноиндуктора «удав» и генератора боли «пламя». Так вот, против будут Юрьев и Носовой. Но мы можем противопоставить их аргументам не только логику коррелята реальности, но и силу.
– Что вы имеете в виду? – поднял бровь Головань.
– Я потратил год на то, чтобы найти координаты одного человека.
– Соболева! – догадался Мурашов. – Зачем?
– Поскольку именно он закрыл доступ ко всем МИРам Инсектов, он может и открыть его. А это, как вы сами понимаете, прямой выход на известные вам Великие Вещи Инсектов – саркофаг власти и «Иглу Пара-брахмы», то есть корректор реальности. Завладев ими, мы…
– Мы? – перебил Рыков Мурашова с любопытством. – Герман, ты меня удивляешь! Никогда не думал, что ты предложишь работать по какому-то проекту совместно. Однако идея мне… – он повернул голову к заместителю директора Института стратегических исследований, – нравится. А вам, Кирилл Данилович?
Головань рассмеялся.
– Я же сказал, Герман – хитрец! Он отлично знает, что все мы, каждый втайне от других, искали подступы к МИРам. Такова уж этика коррелирования запрещенной реальности, и нет смысла давать ей эмоциональную оценку. Герман прав и в том, что Бабуу перестал справляться с обязанностями координатора, его надо заменить. Другой вопрос – кем и как.
– Кем – я уже сказал…
– Как – тоже понятно, – пробормотал задумавшийся Мурашов. – Но у нас мало времени. Вы действительно нашли того человека, Соболева, реализовавшего блокировку реальности?
– Нет, я его не нашел. Он перестал светиться и прямой пеленгации не боится, но зато я вычислил кое-кого из его друзей и уже предпринял определенные шаги.
– И все же это длительный процесс.
– А мы никуда не торопимся. Игра стоит свеч, если цель – возврат Союзу абсолютной власти над всей реальностью.
– Тогда учтите один момент. Я знаю, что Соболев стал Посвященным I ступени Внутреннего Круга и способен защититься от физического и психологического воздействия. Если он не захочет помочь…
– Если он не захочет, мы найдем способ его устранить.
– Но вы однажды уже пытались организовать «волну выключения».
– Если вы помните обстоятельства, мне помешали известные нам трансцендентные силы…
