Во дворе монастыря возник и стих ропот. Все присутствующие поняли идею председателя.
– Вы правильно поняли, – показал свою ослепительную улыбку Хуан Креспо. – Самое интересное, что этот способ зомбирования людей уже был описан в литературе около тридцати лет назад русским писателям Мирером в романе «Дом скитальцев». Но вряд ли он предполагал, что Вселенная реализует почти что любую человеческую фантазию.
– Не проще ли сбросить на оппонентов… э-э, на отщепенцев, пытающихся развалить Союзы, небольшой атомный заряд? – спросил в наступившей тишине все еще скептически настроенный координатор Украины.
– Проще, – согласился Верховный координатор. – Но ведь вы не захотите управлять радиоактивной пустыней вместо государства? У вас, господин Крольчук, и так хватает проблем с Чернобылем, не так ли? Не стоит превращать в Чернобыль еще и Киев. Итак, что решим, коллеги?
Над толпой Посвященных всплыли золотые и серебряные облачка света, означавшие согласие или воздержание. Золотых было больше. Погасли.
– Осталось решить две маленькие задачки, – меланхолически заметил китайский лидер Союза Двадцати Девяти. – Где приобрести «глушаки» и как мы получим кодоны.
Верховный координатор помолчал, оглядывая недвижные ряды людей Внутреннего Круга. По сути, он сейчас поднялся по властной лестнице на ступень выше, потому что жизнь каждого координатора теперь зависела от его решения более, чем раньше. Он готов был принять сан иерарха. А на свое место подготовил хорошего заместителя, от которого теперь тоже зависело многое.
– Кодоны я буду вручать в индивидуальном порядке, – произнес наконец Хуан Франко Креспо. – После вызова. А получение «глушаков» будет зависеть от представителя России господина Бабуу-Сэнгэ. Вам придется договариваться с ним также индивидуально.
Сто сорок шесть координаторов Власти на Земле молча смотрели на невозмутимого настоятеля Храма Гаутамы, прекрасно понимая значение слов, произнесенных Верховным координатором.
НАД ОБРЫВОМ
«Форд-транзит» бегал быстро, до двухсот километров в час, и до Москвы Матвей доехал за четыре часа. Ночь – он прибыл в начале второго – провел в машине на Кольцевой дороге, недалеко от поста ГАИ, чувствуя себя вполне комфортно: в салоне «форда» можно было разместиться и четверым.
Спал спокойно и без сновидений, хотя изредка сторожевая система отмечала тихие призрачные всполохи пси-полей, очень тонкие, почти неощутимые, на уровне шумов, означающие слабую десинхронизацию его динамической пространственно-волновой структуры энергетической эфирной оболочки, деформацию силового каркаса. На нормальный человеческий язык это состояние переводилось как реакция на ментальный взгляд, взгляд, не оставляющий следа.
В шесть утра Матвей вышел в астрал и позвал того, с кем задумал встретиться. В семь с минутами он подъехал к надвратной церкви Спаса, расположенной на территории Зачатьевского женского монастыря на Остоженке.
Матфей ждал его на скамеечке за резной чугунной оградой в окружении лип и тополей. За миниатюрной ротондой, играющей роль привратной будки, начиналось небольшое, на два десятка надгробных плит, старинное кладбище, которое посещали только служители церкви. Хоронили здесь когда-то основателей монастыря и его послушниц, роды которых угасли, поэтому посетителей в этом уголке Зачатьевского сада никогда не было.
– Спасибо, что откликнулись, Хранитель, – поклонился Матвей.
Матфей, с виду – пожилой, убеленный сединами пенсионер, одетый в маечку и серый пиджачок, в брюки зеленоватого цвета и неизменные сапоги, встал и сделал ответный поклон. Жестом предложил сесть.
Некоторое время они молчали, прислушиваясь к тишине, пропитываясь торжественно-печальным настроением здешних мест, достигая дхъяны, затем дхараны и пратьяхары, пока не ощутили полное единение с природой и Вселенной. Потом Соболев негромко сказал:
– Хранитель, я имел несколько странных встреч… в настоящем и в прошлом… и хочу выяснить: что происходит? Если вы не имеете права на информационный контакт, скажите, я уйду.
Матфей не ответил, погруженный в свои мысли, и Соболев в который раз поразился его сходству с теми, кого знал: с Тарасом Горшиным, Буддой, с инфархом. Это было скорее не внешнее сходство, а печать внутреннего состояния полной свободы и сдержанной силы, производящая неизгладимое впечатление.
Наконец Матфей проговорил:
– Происходит то, что и должно происходить по Закону изменения энтропии. И ничего сверх того. Вам должно быть известно, что человечество своей конструктивной деятельностью уменьшает энтропию Земли, и при достижении критического уровня ее организации срабатывает Закон изменения энтропии, в данном случае – Закон возрастания. Он порождает процессы, уничтожающие излишек организации, причем по инерции всегда разрушается чуть больше, чем диктует сам закон. Но это – объективное следствие нашего мироустройства. Вот и все.
Матвей не пошевелился, глядя на ползущего по земле муравья. Хранитель искоса посмотрел на него, усмехнулся.
– Я имел в виду самый общий случай, распространяющийся не только на нашу запрещенную реальность, но и на всю Вселенную, на «розу реальностей». В принципе это изначальный дефект мира, заложенный в него Творцом, а нами, людьми, интерпретируемый как противоречие между добром и злом. Это противоречие вечно, смиритесь с ним.
Соболев снова не ответил, словно завороженный гортанным голосом собеседника.
– А теперь перейдем к частностям, – не торопясь продолжал Матфей. – Закон изменения энтропии уже сработал в абсолютных планах, к нам докатится его ослабленная волна. Но все же хаоса не избежать. И это тоже объективное следствие первоначального замысла Творца. Относиться к нему следует как к стихийному бедствию, не более того.
– Что вы хотите сказать? – очнулся Матвей.
– Не вмешивайтесь в действие закона, идущий! Судя по моим впечатлениям, вы избрали Истинный Путь духовной самореализации, ну так не сходите с него. По большому счету вы ничего не измените.
Матвей, которому уже в третий раз предлагали не вмешиваться (не считая тех случаев, когда толкали на противоположное), остался спокоен.
– Каждая душа идет в ту сторону, куда привела ее духовная эволюция. Разве не так?
– О да, этот принцип незыблем, но он не более чем пакет неопределенности. Выбирать Путь вам. В связи с чем у меня встречный вопрос: зачем вы все чаще погружаетесь в прошлое? Что вы там ищете?
Матвей поставил ногу в кроссовке перед муравьем и некоторое время наблюдал, как тот безуспешно пытается понять, что за преграда возникла у него на пути.
– Вы знаете, это как наркотик! – Он улыбнулся, поворачиваясь к собеседнику и встречая его пытливый взгляд. – У меня родился интерес даже не исследователя, а философа. Я хочу понять: зачем Монарху понадобилось экспериментировать над Инсектами? Чего он добивался, превращая род Блаттоптера сапиенс в род Хомо сапиенс? Какой в этом смысл? И еще один попутный вопрос: зачем иерархам надо было постоянно вмешиваться в бытие запрещенной реальности? Ну вышли они оттуда в высшие сферы, ну и живите себе там!
