Парамонов рассмеялся, увлекая Васю за собой.
– Пойдемте, скоро обед. Вахид готовит плов, а повар он прекрасный.
– Скажите, Иван Терентьевич… недавно мне довелось узнать о существовании Знаний Бездн… якобы это сведения, оставленные Безусловно Первым, обладающие огромной силой. Тот, кто завладеет ими, будет всемогущ. Это правда?
– Как вам сказать… – Иван Терентьевич неторопливо побрел по лесу, сшибая прутиком головы мухоморов. – С одной стороны, Знания Бездн – это отпечатки событий начала Времен на эфирном теле Вселенной, с другой – Нечто, никогда не переводимое на язык Ответа… но способное повлечь очень серьезные и пагубные последствия для всей реальности, особенно изменением мировоззрений. Ибо в Знаниях Бездн помимо Сил Бога, как принято говорить, сосредоточены все разрушительные демоны человеческих страстей. Овладев Знаниями, человек приобретет не просто красоту, милосердие, понимание, мудрость, но – Дьявольское Милосердие, Дьявольскую Жестокость, Дьявольскую Мудрость… понимаете? А Дьявольская Жестокость, между прочим, во сто крат превосходит человеческую.
– Понимаю, – пробормотал Василий. – А от кого зависит, что именно приобретет владелец Знаний? Разве не от его воли?
– От воли – нет, от духовного потенциала. – Парамонов помолчал немного. – Да и то не всегда.
– А что за Силы Бога кроются в Знаниях?
– Это трудно объяснить словами, разве если призвать на помощь теории древних мудрецов и святых, зашифровавших свои знания в текстах учений: Гермеса, Иисуса, Моисея, апостолов Петра и Павла. В каббале тоже есть упоминание о Силах Бога…
– Кажется, припоминаю: первая Сила Бога – Эхейх, то есть – Я Есмь! Вторая – Иегова, Сущность Бытия… По-моему, этих сил всего семь…
– Люди Внутреннего Круга владеют двумя первыми, Хранители – тремя-четырьмя, иерархи – не менее чем пятью. Полным набором – разве что Аморфы, да и то я не уверен. Друг мой, это не тема для философских бесед. Недаром говорится: не поминай имя Господа всуе…
Василий, собиравшийся задать еще несколько вопросов, прикусил язык.
Вечером Парамонов отозвал его в сторонку:
– Пройдемся, Василий Никифорович.
Василий, наметивший прогулку на лодке с Ульяной, с неуверенностью в душе догнал его на тропинке, огибавшей озеро со стороны крутого берега.
– Может быть, попозже поговорим?..
Впереди замаячила фигура человека, и Вася приумолк, понимая, что Парамонов не зря увел его от лагеря: это был Самандар. Не говоря ни слова, все трое отмахали с полкилометра и остановились у поваленного бурей дерева. Прислушались к звукам лесной жизни.
– Пора кое-что прояснить, судари мои, – сказал Парамонов. – Я недавно узнал о ваших контактах с господином Рыковым и хотел бы поговорить об этом.
Василий покосился на неподвижно стоявшего Самандара, однако в начинающихся сумерках нельзя было разглядеть выражения его глаз.
– Первое и главное: откажитесь от предложения. Оба! Вахид, я понимаю, соблазн велик. Стать одним из Девяти – это прецедент! Но Рыков не тот человек, который способен на широкий жест, филантропию и благодарность. Устранив Носового вашими руками, он возьмется за вас! Свидетели и исполнители всегда становятся лишними на «пиру жизни», а уж тем более для Неизвестных, желающих оставаться неизвестными и дальше. – Иван Терентьевич с силой потер ладонь о ладонь, и руки его засветились, облачко розоватого сияния вспорхнуло над ними, приобрело форму человеческой головы с острыми волчьими ушами, затем пролилось струйками света на землю.
– Рыков хочет занять место координатора Союза и ни перед чем не остановится. А ваша команда КОП, Василий Никифорович, – Парамонов повернулся к Василию, – не что иное, как подставка, на которую Рыков собирается свалить все грехи. Сам он останется в стороне, на «копов» же организует охоту… после того как они, естественно, устранят всех неугодных Герману действующих лиц.
Помолчали, вслушиваясь в торжественную тишину вечернего леса. Вверху над вершинами деревьев проступили первые звезды, издалека доносился смех и тихие женские голоса, где-то звенели комары, но близко не подлетали.
– Все? – осведомился Самандар.
– Второе предупреждение не столь важно, как первое, – глухо сказал Иван Терентьевич. – Между иерархами в высших горизонтах «розы реальностей» вспыхнула свара. Контроль границ нашей родной запрещенной реальности практически отсутствует, что дает возможность Монарху Тьмы подготовить и провести новое Изменение. Об этом он мечтает давно, люди ему стали неинтересны, а теперь появился и повод.
Самандар с любопытством посмотрел на ссутулившегося психотерапевта.
– Откуда у вас такие сведения, Иван?
– Вообще-то я не имел права говорить вам об этом, – совсем тихо проговорил Парамонов. – Я готовлюсь к Посвящению II ступени… но вы мне оба симпатичны, просто не мог не предупредить.
– Вот как?! Почему же я ничего не знаю о Посвящении? С каких это пор канцелярия Круга перестала информировать нас о Посвящениях?
– Канцелярия упразднена. Теперь каждая каста Круга подбирает себе преемников сама.
Самандар секунду молчал, потом шагнул прочь и растворился в темноте между соснами. Неизвестно, о чем думал Парамонов, но у Василия осталось чувство, будто он обидел Самандара.
– Мне почему-то жаль его…
– Мне тоже, – со вздохом признался Иван Терентьевич. – Вахид очень упорный Посвященный и способен на многое. – Последние слова прозвучали двусмысленно, однако объяснять, что он имеет в виду, Иван Терентьевич не стал. – И еще мне кажется, что он изменился…
Утро следующего дня началось с тревоги. Охарактеризовать бы ее смог только Соболев, помнивший слова Хранителя, что «мир висит над обрывом». Наступил момент, когда «мир спрыгнул с обрыва».
Первым, еще в четыре часа утра, проснулся в палатке Парамонов, ощутивший изменение психоэнергетических потенциалов на гигантской площади болот Мещеры. Затем рядом заворочался Самандар. За минуту они оделись, выскользнули из палатки и оказались на берегу, над которым лежала рыхлая подушка тумана. Уже рассвело, хотя солнце еще пряталось за горизонтом, воздух был свеж и прохладен, птицы начинали свои пока еще тихие утренние разговоры.
Иван Терентьевич подошел к палатке, где спали Василий и Стас, но будить Котова не пришлось: его инстинкт проснулся раньше хозяина, насторожил и заставил прислушиваться к своим ощущениям. Полог палатки отогнулся, и оттуда высунулась голова Василия.
– Что-то стало холодать, господа офицеры. Похоже, к нам гости?
Самандар, стоявший неподалеку в позе Железного Стержня, безмолвно нырнул в кусты.
– Их человек пятнадцать, – тихо и быстро заговорил Парамонов. – Уйти по воде не сможем, они перекрыли реку, мост и две дороги. Надо уходить лесом.
– Зачем уходить? Мы их встретим на подходах…
