– Маракуц… жив?
– Вряд ли, – хладнокровно отозвался директор МИЦБИ. – Задание ему давал действительно Носовой. Нас должны были убрать чисто и оставить в болотах навсегда. Если бы эта операция не удалась… а она не удалась… нас нашли бы в Рязани или в Москве. Хейно Яанович никогда ничего не делает своими руками, а исполнителей у него как босса «СС» хватает.
– Я знал, что он не остановится на достигнутом. Надо его гасить… пока он не добрался до наших друзей. – Вася вспомнил взгляд Ульяны, когда ее держал Маюмура, приставив к виску пистолет, и почувствовал жаркий прилив ненависти. – Но Маюмура мой!
– Не возражаю, – равнодушно сказал Самандар.
– Куда теперь?
– В столицу. Звонил Рыков…
– Когда?
– Мы ему нужны, – проигнорировал вопрос Вахид Тожиевич. – Оба. Я выезжаю через два часа. Вы же… – Самандар искоса посмотрел на водителя, – можете выезжать позже. Вам ведь необходимо кое с кем повидаться?
– А вам? – огрызнулся Василий, понимая, кого имеет в виду собеседник.
– Мне необязательно. Высадите меня у главпочтамта.
Василий остановил машину у здания главпочты, проводил угрюмым взглядом прямую сильную фигуру Самандара и вдруг рассмеялся. Что бы ни имел в виду соперник, Уля была к нему равнодушна. С легким сердцем Вася повернул и погнал машину к дому девушки, будучи абсолютно уверенным, что его там ждут.
НАВЕДЕНИЕ НА ЦЕЛЬ
Совещание Судей «Чистилища» проходило в здании-башне на Сенной площади. С тех пор как убили Генерального Судью, Прохора Петровича Бородкина, и Судью-4 Зайцева, Суд «ККК» уже не напоминал прежнее торжественно-значимое действо, однако Рыкову, занявшему пост Генерального Судьи, на это было наплевать. Большую часть функций, выполняемых Бородкиным и Зайцевым, он взял на себя, а кое-что передал Холину, неожиданно для себя ставшему вторым лицом «ККК».
Вслед за Рыковым в кабинете появился Темир Жанболатов, присел в уголке, по обыкновению ожидая, когда Генеральный закончит нескончаемый диалог с компьютером, но тот подозвал его движением пальца:
– Это не твоя работа?
Жанболатов глянул на дисплей, мотнул головой. На экран была выведена суточная сводка криминальных происшествий, в которой был отмечен красным один эпизод: в мужском туалете ресторана «Саппоро» был взорван директор коммерческого Континентбанка. Ударной волной повредило перегородку между кабинками, вышибло окна, двери, полностью разрушило два унитаза и сушильный агрегат. Кроме директора, погибли еще двое ни в чем не повинных посетителей ресторана, трое были ранены.
– Мы так грязно не работаем, – сказал Жанболатов. – Хотя по этому директору давно петля плакала. Слава Аллаху, кто-то из своих пришил.
– Когда будет готов бандлик по ЦБ? – Рыков имел ввиду «Церковь блаженства». Послушники Церкви, находящиеся в моральном родстве с сатанистами сект Хаббарда и Холокоста, проповедовали программу убийств и пыток как «источников наслаждения и полноты бытия». Церковь после ареста ее руководителя «иеромонаха Михаила», в миру – Ковальчука, ушла в подполье, однако деятельность свою не прекратила.
– Через два дня будем готовы, – пообещал Жанболатов. – Но ведь вы дали ориентировку на Цоду…
Судья-3 имел в виду депутата Государственной Думы Валентина Цоду, изобличенного в финансовых аферах. Мошенническая деятельность Цоды началась еще в мае тысяча девятьсот девяносто второго года в Хабаровске, где он изготовил фальшивые платежки со штампом «уплачено» для приватизации концерна «Оспо». На основании этих «документов» тогдашний министр Кулак, состоявший с Цодой в приятельских отношениях, подмахнул документы и признал его законным собственником. Были у Цоды и другие прегрешения: незаконное приобретение автомашины «лендкруизер», незаконный опять же отпуск товаров народного потребления концерном «Оспо» фонду «Дальневосточные журавли», которым заправляла его жена, незаконное получение премии работниками «Оспо» и многое другое. Но по-крупному Цода развернулся, став депутатом Госдумы. Один только перечень его темных дел занял бы несколько страниц текста. Он и в Думу-то пробился, одолев семнадцать соперников, благодаря поддержке утвержденных им через подставных лиц и взятых им же на содержание четырех газет и трех теле-и радиокомпаний, а переехав в Москву и став заместителем председателя думского Комитета по информационной политике, и вовсе замахнулся на глобальный контроль телерадиовещания всей России.
Никого он, судя по неудачам прокурорских расследований его махинаций, не боялся, зато журналистов и следователей, пытавшихся вывести его на чистую воду, сам преследовал с неиссякаемой энергией, жестоко и беспощадно.
«ККК» уже давно вынесла вердикт на ликвидацию Цоды, однако Рыков, внезапно выяснивший, что Цоду поддерживает Мурашов (оттого этот «бизнесмен» и осмелел), решил не торопиться с исполнением бандлика.
– Пусть поживет малость, – сказал наконец Герман Довлатович. – Я определил еще не весь круг лиц, помогавших ему. Нанесем удар сразу по всему кусту.
Жанболатов пожал плечами и промолчал.
Пришел Холин, умылся с дороги, снял пиджак и повесил на стул. И.о, начальника военной контрразведки был чем-то взволнован, и Рыков посмотрел на него выжидательно.
– Что-нибудь случилось, Вадим Мартынович?
Полковник пригладил волнистые волосы, внезапно успокоился, сел на стул у стены и закурил.
– Мне не удалось установить, куда делся контейнер с «глушаками» и «болевиками».
– Понятно. Выходит, я зря на вас понадеялся. – Рыков повернулся к компьютеру, ввел пароль, пробежал пальцами по клавиатуре.
– Я не Бог! И опираюсь тоже на людей, обычных осведомителей, а не на экстрасенсов. Федералы, кстати, тоже контейнер пока не нашли.
Минут десять Рыков работал с компьютером, пробираясь в сети ФСБ, Минобороны и МВД, наконец откинулся в кресле, побарабанил пальцами по столу. Проговорил невыразительно:
– Выйдите в соседнюю комнату.
Холин и Жанболатов переглянулись.
– Что ты хочешь, Герман?..
– Выйдите, попейте кофе, я позову.
Судья-2 и Судья-3, несколько обескураженные просьбой, вышли в соседнюю комнату с телевизором в телефоном, закрыли за собой дверь. Еще мгновение Рыков оставался неподвижным, словно в оцепенении, потом откинул спинку кресла почти в горизонтальное положение, лег на нее и одним коротким и мощным импульсом ушел в ментал, второй уровень энергоинформационного поля Земли.
Через несколько минут, ослабевший, побледневший – расход энергии для поддержания трансового канала требовался колоссальный, – но довольный, он вызвал коллег. Кивнул на стулья, не обращая внимания на взгляды Судей, пораженных его видом.
– Садитесь, поговорим.
– Что-нибудь удалось узнать? – поинтересовался Холин.
– Удалось.
