– Лучше на лифте. Ну что такого? Полминуты – и мы дома.
– Тогда я тебя понесу.
– Наверх?! С ума сошел! Мы упадем на лестнице.
– С тобой я не упаду. – Дэн подступил ко мне, намереваясь подхватить. Я со смехом отбивалась:
– Нет-нет. Тяжело же. Не надо.
– Это ты-то тяжелая? Да в тебе живого весу половина моего, не больше. Легкая как перышко.
Дэн сломил мое шутливое сопротивление и уже наклонился, чтобы ухватить поудобнее, как мы услышали наверху голоса и смех.
– Там кто-то есть. Нас увидят.
Он заколебался:
– Хорошо, твоя взяла. Поехали на лифте.
– Ты его так боишься?
– Не доверяю. Разумная предосторожность. Но с тебя компенсация.
– Какая?
– Вот такая. – Дэн поднял руку, нажимая кнопку этажа и одновременно склоняясь ко мне для поцелуя. – Для успокоения моей души.
Как жалко, что ехать нам всего ничего, до девятого этажа. И почему мы не во Всемирном торговом центре? Поцелуй длиной в сто этажей. Вот это я понимаю!
С сожалением оторвавшись друг от друга, мы чинно-благородно прошли до дверей, вошли в квартиру…
Ход дальнейших событий я запомнила лишь урывками. Целоваться мы начали прямо в прихожей, даже не сняв верхнюю одежду. Потом я почувствовала, что шуба соскальзывает с меня, поднялась на цыпочки, перешагивая через нее и одновременно избавляясь от пыточного сооружения под названием «шпильки». Блаженный стон каторжника, наконец избавившегося от своих кандалов, невольно вырвался из груди. Пальто Дэна удобно пристроилось по соседству с моей шубой. Обхватив меня сильной рукой за талию, вторую он запустил мне в волосы, крепче прижимаясь в поцелуе. В голове мелькнула мысль, что подобных чувств я еще никогда не испытывала. Ни с кем. Обычно попытка любого парня прижать меня к себе вызывала отторжение, а если переходила в более активную фазу – панический страх. Сейчас даже намека на такие ощущения не было. Наоборот. Я подалась ему навстречу, потянулась и душой и телом, чувствуя, что внутри разгорается пожар, имя которому – страсть!
Пуговицы на пиджаке Дэна были гладкие, удобно ложились в ладонь и легко проскакивали в петли. Всего четыре штуки – долой пиджак. Мы стали ближе на одну ступень. Теперь жилетка. Хочу чувствовать его тело под моими руками без всяких преград. Парень тряхнул плечами – жилетка полетела на пол. Оторвавшись от губ, он приник к ложбинке на моей шее, потом к плечу. Лихорадочное желание как можно скорее избавиться от одежды охватило нас обоих. Мелкие крючки на спине моего платья легко расстегивались под пальцами Дэна, давая мне возможность вдохнуть поглубже. Тихим, хриплым голосом он что-то говорил на своем языке. Может быть, это были стихи? Мне они слышались волшебным заклинанием – заклинанием любви и счастья. А может, это оно и было – наше любовное заклинание? Последнее, что я помню, как на пороге комнаты от легкого синхронного движения его пальцев с моих плеч слетели бретельки платья. Гладкий шелк скользнул по телу, к ногам.
– Божественно прекрасна, – услышала я, и мир перевернулся в горизонталь. Дальше я улавливала только сильный стук сердца, свои глубокие вздохи, его шумное дыхание, его губы и руки. Такие нежные, такие настойчивые. Прохладный шелк под спиной, горячее тело, прижавшееся сверху. Вот тут-то и пригодился кружевной голубенький комплект, тот самый, что покупала я еще в первый наш совместный выход в город. Точнее, не пригодился, но снимал он его с такой предвкушающей улыбкой! Последняя деталь одежды покинула меня. Теперь меж нами нет преград. Он на миг отстранился, окинул меня сияющими глазами, выдохнул:
– Как я тебя люблю! – обхватил руками и…
Все кончилось внезапно, в один миг. Я выждала несколько секунд, открыла глаза. Что случилось? Надо мной лицо Дэна, на котором написано выражение полного ужаса. Смотрит куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом. Ох! Дыша, как загнанная лошадь, он медленно поднял глаза от постели на свою руку, с которой падали черные капли: кап, кап, кап. Что это? Кровь? Почему, откуда? Посмотрев на меня абсолютно диким, невменяемым взглядом, он хрипло простонал:
– Что же мы делаем?! Нет, что Я делаю?! – вскочил, резко накинул на меня край покрывала и кинулся из комнаты.
– Дэн! Ты куда? Дэн! – Только тут я почувствовала, что под боком у меня что-то металлически-холодное. Резко отодвинулась. Его меч! Проклятая железяка! Как я тебя ненавижу! Подхватив его одной рукой, я голышом, как была, кинулась к балкону, рванула на себя примерзшую дверь и швырнула его в темноту. Разделавшись с мечом, размашистым шагом прошла в коридор. Из ванной доносился шум воды. Наверное, промывает рану. Сильно порезался? Он же маг, сейчас залечит. И вернется ко мне. Я стукнула в дверь:
– Дэн. С тобой все в порядке? Открой мне.
– Маша, нет. Пожалуйста, не надо. Прошу тебя – оденься!
Он сказал – оденься? Посмотрела вниз. В голове начал проясняться идиотизм ситуации. Я стою посреди коридора абсолютно голая. И скребусь в ванную, где от меня скрылся мужчина. Закрылся изнутри. От меня! Тот самый, с которым мы две минуты назад были в постели. Которому я была готова отдаться без колебаний. О-о-о! Соколова Маша, ты даешь!
Вспыхнув запоздалым стыдом, я метнулась в комнату, накинула на себя халат и круглыми, как у совы, глазами уставилась в одну точку. Что это было только что? Мы с ним собирались заняться любовью?! И занялись бы, если бы не этот треклятый меч! Но он! Он сбежал от меня в последний миг! А говорил, что любит!
Нет, он порезался! Наверное, ему было очень больно.
Ерунда! Он маг, залечивал на себе куда более страшные раны, даже переломы. Оглядев интерьер, живописно украшенный нашей одеждой, решила, что подбирать ничего не буду. Я не собираюсь спускать на тормозах происшествие, имевшее место быть. Это уже будет чересчур. Закрыв лицо руками, терпеливо ждала на краешке постели, когда он вернется. А что мне еще остается?
Тихие, практически бесшумные шаги. Долгий тяжелый вздох надо мной. Отняла руки от лица. Бледный Дэн со смертельной тоской на лице опустился передо мной на пол, уткнувшись головой в мои колени:
– Прости меня, моя девочка. Знаю, нет мне оправдания. – Я вздрогнула от холодного прикосновения мокрых волос. Да он весь просто ледяной! Холодные руки крепко обхватили меня. – Ты вскружила мне голову. Я забыл обо всем на свете: кто мы, где и почему.
– Дэн, что ты говоришь? Зачем убежал? Ты сильно поранился, да? – Я отняла его руки, повернула их ладонями к себе. Поперек левой протянулся длинный глубокий порез. Едва свернувшаяся кровь вдоль кромки говорила о том, что заживлением тут и не пахло. – Ты же можешь вылечить его.
– Я не буду этого делать, пусть остается мне в назидание. Для человека, едва не сгубившего себя и самое дорогое ему существо, это еще очень слабое наказание. – Дэн поднял голову и взглянул мне в глаза. Во взгляде бесконечная боль. – Тот, кто презрел законы чести, ввергаясь в пучину преступной страсти, заслуживает более страшной кары.
