– Ну что, голубчик, попался. – Сказано это было негромко, но очень многообещающе. Тот дернулся, но хватка была железной. Мой кошелек выпал из его пальцев. Я спешно наклонилась, подхватила его, а то пропадет среди множества ног. – Пошли!
Народ вокруг заинтересовался происходящим. Люди начали выражаться на тему карманников, давать советы, предлагать помощь в вызове милиции.
– Люди добрые! Что же это делается? Это не я! За что? Как же так? – включился вдруг парнишка. А с виду вполне нормальный, одет прилично. Не видела бы сама его руку, не поверила, что воришка. От милиции Дэн вежливо, но решительно отказался, пояснив, что ждать ее у нас времени нет. Но вор свое получит. Мы отведем и сдадим его страже… э-э, охране рынка. Проталкиваясь сквозь толпу, карманник дернулся и попытался сбежать, но тут же с воплем боли вернулся на шаг назад, потому что его рука была заломлена за спину и надежно зафиксирована в таком положении.
– Отпустите! Я больше не буду. Честное слово, – канючил парень на одной ноте, глядя несчастными и честными-честными глазами, а король выговаривал ему в ответ:
– Каждый получает по своим заслугам. Воровство – грех и уголовно наказуемое преступление. Радуйся, что ты живешь здесь и сейчас. В моей стране таким, как ты, отрезают уши, носы и отрубают руки, чтобы честным гражданам издалека было видно вора. А ты всего лишь посидишь в общей камере пару годков, тебя даже будут бесплатно кормить.
– Мне нельзя в тюрьму, – вдруг остановился наш воришка и тихим голосом продолжил: – У меня две сестренки. Их отдадут в детский дом.
– Неубедительно. Речи о несчастных сиротках я слышал тысячу раз.
– Они правда есть. Надя и Эля. Наде десять лет, Эльке семь. Мать померла.
При имени «Эля» Дэн дрогнул, приостановился, задумчиво наклонил голову:
– Кто думает о родных, тот идет не воровать, а работать.
– Кто меня на работу возьмет? Даже аттестата нет.
– А ты бы попробовал.
– Я пробовал, – опустил голову «задержанный».
Мне даже стало его жалко. Мы стояли совсем рядом с караулкой охраны, и он с ужасом косился в ту сторону. А по другую сторону от нас была дверь на улицу.
– Фамилия, имя, отчество. Год рождения, – вдруг отрывисто спросил Дэн, парень вздрогнул, но ответил:
– Котов Лев Юрьевич, восемьдесят второй.
Надо же, мой ровесник.
– Лев Котов, – усмехнулся король и… отпустил его руку. Карманник сорвался с места к дверям. – Стоять! – Тот замер на месте. – Я еще не отпустил тебя. Вернись!
Когда неудавшийся воришка опасливо подошел, Дэн пристально посмотрел ему в глаза:
– Я тебя запомнил, Лев, и при желании найду. Если не хочешь за решетку, завтра придешь сюда, в обед. У меня есть для тебя работа. – Дэн подхватил его под руку, вывел на улицу и негромко сказал: – Вот теперь свободен.
Других намеков парню не требовалось, он рванул от рынка со впечатляющей скоростью, а Дэн весело усмехнулся и неожиданно громко свистнул ему вслед. Тот вздрогнул на бегу и еще ускорился, хотя, казалось, куда уж бежать быстрее.
– На сегодня приключений хватит. Покупаем что хотели – и домой.
– Что это было? – ошарашенно спросила я. – С чего вдруг ты его отпустил? Он мне сумку порезал, между прочим. – Ровная длинная дыра в торце сумочки впечатляла.
– Ему и впрямь нельзя в тюрьму. Там он окончательно встанет на путь преступления и воровства, а так… я дам ему шанс.
– Да он не придет сюда.
– Придет, никуда не денется. Я ему ментальный блок поставил.
– Но зачем он тебе, ты собираешься его воспитывать?!
– Будет выполнять мелкие поручения. А я немножко платить ему за услуги.
– Платить?! Ты бы для начала свои финансовые проблемы решил! Еще неизвестно, сможешь ли ты продать свои слитки.
– Вот он и будет их продавать. Надеюсь, паспорт у него есть. Все, пойдем скорее.
– Дэн, – не отставала я, – ты собираешься дать в руки вору золото?! Ему нельзя доверять.
– Этот мальчишка не настолько испорчен. Это первое. Доверие – хорошее воспитательное средство. Это второе. Способы контролировать его я найду. Это третье. И последнее – кроме золота у меня есть другая работа.
– Например?
– Например, вооружившись картой, обойти автопарки и поговорить с водителями дальних маршрутов на тему культовых мест на различных загородных трассах, в которых принято обращаться к духам. А у меня освободится время на другие дела. Считай, что я нанял себе слугу. Все нормально, успокойся. Среди королевских слуг и не такие пройдохи встречаются. А если я помогу парню встать на правильный путь, мне это когда-нибудь тоже зачтется. Сумку твою, конечно, жаль.
– Еще бы не жалко, я ее осенью купила. Новая совсем.
– Давай купим другую, прямо сейчас, пока павильоны открыты.
– Не надо, – проворчала я. – Зашью декоративным швом и какое-нибудь украшение прицеплю. О, даже знаю, что сюда подойдет. Есть у меня одна вещица.
– Ну если ты умеешь шить… – Дэн осекся, взглянув на меня. За кого он меня принимает, я что, совсем безрукая?!
– Представь себе такую странность, умею.
– Не злись. Просто у нас все девушки занимаются вышиванием, а тебя я за такой работой не видел, и вышивки в доме у тебя нет.
– Вышивать не пробовала, не вижу в этом смысла, зато могу вязать. Этот шарф и рукавички сама вязала. А уж шить любая дура умеет.
Дома я взялась за починку сумки. Надо зашить два разреза покороче и один длинный и чем-то замаскировать это безобразие, чтоб не так в глаза бросалось. Вытащила деревянные бусы, подаренные мне когда-то в детстве. Носить я их никогда не носила, а в город брала, как четки, иногда тянет что-то перебирать руками, чтобы успокаивать нервы. Нашла кожаную заплатку от сумки и крошечную меховую – от шубы. Разложила все это добро на кровати и принялась мудровать, что бы соорудить этакое. Меч потихоньку отодвинула на край, Дэн все равно не видит, уселся на кухне в обнимку со слитками, что-то пристально изучает и колдует над ними. Сказал, если получится сделать точную копию, позовет меня, чтобы я попыталась отличить ее от подлинника, а потом и процесс продемонстрирует.
Высунув кончик языка, оглядела поле деятельности. Получилась композиция: пушистый котенок с остренькими кожаными ушками и лапками, а перед ним пара подвесок из бусин, с которыми он хочет поиграть.
– Неплохо, – раздался голос из-за плеча.
– Нравится? – обернулась я.
– Вообще-то я о тебе говорил. Неплохо устроилась. Но работа тоже прелесть. Очень мило.
Я огляделась вокруг. Да, моя поза далека от представления о благовоспитанной барышне с рукоделием в корзинке. Меч уже завис над краем, вот-вот упадет, а на всей остальной площади кровати мое хозяйство: содержимое сумочки, которое пришлось вытряхнуть, чтобы свободно вертеть ее в руках, нитки, обрезки и рассыпавшиеся бусы. В центре композиции гордо восседаю я, одну ногу поджав под себя, а на коленку второй, с которой сполз халат, опираясь плечом.
