– Тебя так и тянет на эту кровать! – восхитился Дэн. – Неужели не нашла другого места?
– Какого другого? Стол занят твоими бумагами, на кухне ты колдуешь, а в кресле неудобно, разложиться негде.
– Нужно было сразу сказать, как пришли, я бы освободил тебе место за столом.
– Откровенно говоря, не люблю я такую работу делать за столом. Неуютно как-то, и сидеть приходится как истукану, а тут как хочешь, так и сядешь.
– Вот ты и села. – Дэн подошел и положил мне руки на плечи. – Только посмотри на свою спину. Это же не понять что такое, а не спина юной девушки. Выпрямись!
Какое там выпрямись, с поджатой-то ногой.
– Ой-й! Я ногу отсидела. Мурашки бегают.
Мое паралитическое сползание с кровати вкупе со старческим покряхтыванием вызвало бурное веселье короля. Смейся, смейся. Нет чтобы прийти на помощь девушке – помассировать ногу, например. Насупившись и прихрамывая, я собрала с постели свое добро. Ой, что у меня в сумочке-то лежало! Совсем не для мужских глаз. Остается надеяться, что он не знает, что это такое. Вот смотрит! Выразив свой укор взглядом, я попыталась уйти на кухню, но Дэн заступил мне дорогу:
– Не обижайся на меня, Маша. Я вовсе не собирался ругать тебя и с ногой бы помог. – Дэн покусал губу и вдруг просветлел лицом. – Но у меня же режим строгой экономии магии. А лишний раз прикасаться… твои ножки мне нравятся, они очень красивые и изящные, как и руки. Слишком большой соблазн.
От неловкого молчания нас спас звонок его телефона. Дэн прошел в прихожую:
– Слушаю. Добрый вечер, Ниночка. Как ваше драгоценное здоровье? Завтра? – Голос короля изменился, мед прямо-таки сочился из него. Проходя по комнате, он покосился в мою сторону и вышел на балкон, плотно притворив за собою дверь.
Однако услышанного мне уже хватило. Это та библиотекарша активизировалась! Сердце бешено колотилось, горло сжал спазм. Он пойдет к ней! Завтра! Боюсь, что к его возвращению от королевских покоев останутся лишь воспоминания. Потому что, когда у меня болит сердце, руки сами просят выместить злость.
Я умчалась на кухню, лихорадочно принявшись за приготовление ужина. Надо чем-то занять себя, иначе будет взрыв. А если он заметит, в каком я состоянии, не обрадуется точно. Дэн тихо подошел, принеся с собой кусочек морозного воздуха, молча понаблюдал, как яростно я режу мясо.
– Маша.
– Дэн, не надо. – Я старательно сдерживала свой голос. – У меня с памятью все в порядке. Я помню, что ты говорил мне, и прекрасно сознаю, что не имею права вмешиваться в твою жизнь. Ты идешь своей дорогой, я своей. Каждый живет так, как живет. Ты вот не голоден, а я есть хочу. И готовлю ужин. Вкусный, красивый, полезный. И других мыслей у меня в данный момент нет. – Мне пришлось замолчать, потому что голос задрожал-таки.
– Моя бедная девочка. Ничего у тебя не выходит с эмоциями. – Он прижался холодной щекой к моей щеке. – Эта девушка не значит для меня ни-че-го. Только трезвый деловой расчет. А ты единственный источник тепла и света в моем темном морозном окне.
В этот раз путь в Даан’Элию занял больше времени. На знакомом уже перекрестке я вдруг растерялась, ощущая, что в окружающем пространстве что-то не так. Сначала направилась по вроде известному пути, но поняла, что иду не туда, попробовала вернуться – и только больше запуталась. А потом ощутила, что меня тянет кто-то невидимый.
– …не сопротивляйся, я поведу… – донесся до меня обрывок голоса… или мысли.
«Это Дэн», – подумала я и сама удивилась – впервые осознала себя здесь как в реальности и вспомнила, что он со мной.
Мы ускорились, проносясь мимо смутных воздушных конструкций, уперлись в преграду, но обнаружили в ней дверку, спугнули какую-то парочку среди цветущих кустов, с извинениями проскочили мимо и, наконец, вынырнули около знакомой мне стены. Даан’Элия. Вот только теперь меня взяли сомнения в возможности прохождения сквозь стену. Слишком реально она выглядела.
– Твой черед, – передал мне Дэн бразды управления.
Попытка не пытка. Я зажмурилась (интересно, что я зажмуривала, учитывая, что тела у меня не было) и попыталась вспомнить свои прежние ощущения при прохождении стены. К моему удивлению, ткань границы расступилась, пропуская меня и моего спутника…
Даан’Элия встретила нас заснеженной тишиной. Бодрящий морозец и сверкающий в солнечных лучах снег потрясли меня до глубины души.
– Разве здесь бывает зима? – ошарашенно спросила я Дэна, безуспешно пытаясь поймать теплый магический ветерок и сменить одежду на более подходящую.
– До сих пор не было, – отозвался он. – Не иначе Нэль экспериментирует.
– Что-то сегодня сплошные новшества.
– А что еще нового? – прищурился Дэн.
– Я помню, как мы шли и что я сама не могла найти путь.
– Вот как? – задумался он. – Может, потому ты и заблудилась, что осознала себя в магическом пространстве? Хотя… нет, сегодня действительно все было не так. Ты помнишь, как мы в чужой сон попали? Где двое на скамейке были. Странно это. Может, твой мир вошел в противофазу?
Слава богу, Нэль появился раньше, чем мы успели конкретно промерзнуть. Одетый в шикарную длинношерстную шубу и шапку с хвостами, он весело приветствовал нас.
– Нэль! – вскричали мы хором. – Убери свою зиму!
– А что не нравится? – удивился он. – Я вам сейчас одежду сделаю, на санях покататься можно будет.
– Ничего не нравится! – прижал Дэн плечом замерзшее ухо. – Убирай, кому говорю! Мне морозов и так хватает, еще тут мерзнуть.
Хранитель обиженно вздохнул и, спросив, похоже ли вышло, устроил потепление и таяние снегов. Как оказалось, снег лежал поверх зеленой травы, цветов и плодоносящих деревьев. Чтобы не обижать его искренним отвращением к зиме, я сказала, что все очень убедительно и больше всего мне хочется согреться. Нэль тут же скинул с себя шубу и принялся закутывать меня в нее, делая это старательно и со вкусом, то прижимая теплые ладони к моим щекам, то дыханием согревая мне руки.
Дэн, усиленно делавший вид, что ему все равно, наконец не выдержал:
– Хватит.
– Что? – «не понял» Нэль.
– При солнце, стоящем в зените, Маша и без тебя согреется.
Дэн оттеснил Хранителя плечом, снял с меня шубу, выбрав местечко посуше, кинул ее на мокрую траву и потянул меня вниз.
– Можно посидеть здесь, на солнышке, быстро согреемся. А ты знаешь что, – обратился он к Нэлю, – будь добр, приведи Эола. Я обещал Маше показать его.
– Хотите остаться вдвоем, так бы и сказали, – хмыкнул тот.
– Останешься тут наедине, как же, – парировал Дэн. – Когда излишне заботливые Хранители так и вьются.
Нэль пристально посмотрел на меня, на него, задумчиво склонил голову:
– Вы сегодня другие.
