До квартиры я добиралась на автомате. Сильно замерзла. Морозище страшный. И автобус был холодный. На подходе к дому уже напоминала Снегурочку! Ага, такая же холодненькая и такая же синенькая в обрамлении снежных надышанных кружев. Войдя в прихожую, оглядела королевские палаты тоскливым взглядом и поняла, что никаких разборок и отношений не желаю, а желания мои банальны и совсем не возвышенны. Хочу поскорее согреться, чтобы ледяные руки и ноги оттаяли и сковывающий все тело холод наконец отпустил меня. Подошедший Дэн внимательно оглядел меня, ахнул и бросился бегом помогать раздеться. Я непослушными пальцами попыталась расстегнуть пуговицы, он мягко отстранил мою руку и сам снял с меня шубу, одновременно выговаривая:
– Замерзла как ледышка! С остановки, что ли? С ума сошла? В такой мороз тебе ездить можно только на машине! Ты же после болезни, переохлаждаться нельзя!
«Молнию» на сапогах расстегивать пришлось тоже ему. Как и стягивать сами сапоги.
– Сейчас под горячую воду руки суну, и все.
– Я тебе дам горячую воду! Быстро снимай одежду, носки, переодевайся и приходи к камину. Будем греть! А то опять заболеешь, – подтолкнул он меня в комнату. – Да поторопись, а то сейчас я помогу!
Мне ничего не оставалось, как послушаться. Дэн развил бурную деятельность на кухне. Переодевшись в домашнее, пошла к нему. Ой, сейчас ледяные конечности оттаивать начнут – больно будет! Камин жарко полыхал, перед ним лежала какая-то пушистая шкура с толстым и даже на вид мягким белым с черными пятнышками мехом. Раньше ее в кухне не было. Впрочем, теперь это была не та кухня, что раньше. Большого обеденного стола не было, на его месте стояли два кресла, развернутые к огню, в одно из которых меня и усадили. Король опустился рядом на шкуру:
– Первым делом надо согреть ноги. Я не могу сделать как тогда, на улице, помнишь, грел тебе руку. Тогда у тебя замерзли только пальцы и восстановить кровообращение было легко, а сейчас все тело холодное. Нужно, чтобы прогревалось все одновременно. Поэтому будем потихоньку, осторожно.
С этими словами он принялся растирать и массировать мне стопу и пальцы. Вам когда-нибудь делали массаж ног? Приятно, не правда ли? А замерзших ног? Нет? Довожу до сведения – приятного мало! Я взвыла:
– Дэн! Не надо, больно же! – и попыталась отпихнуть его руки. С нулевым результатом.
– Терпи, сейчас немножко разотру и сниму болевые ощущения. Сразу нельзя.
Я закусила губу и сама принялась растирать замерзшие пальцы на руках. О-о! Заныло все сразу и везде, да так, что аж слезу прошибло. Сразу вслед за этим Дэн прекратил терзать мои ноги и мягкими прикосновениями унял боль по очереди в стопах ног и кистях рук. Я почувствовала, что согреваюсь. Тогда он со вздохом поднялся, накинул на меня плед и подал в руки кружку с чем-то горячим. Я опасливо отхлебнула – опять трава небось. Ох! Недооценила я короля. Не трава это, а вино с какими-то добавками. Разогретое. Как-то это называется? Глинтвейн, во! Необычно, но вкусно. Дэн уселся в соседнее кресло и поглядывал в мою сторону, потягивая вино из бокала.
– Спасибо, Дэн! Согрел меня!
– На здоровье. А я ведь еще хотел тебе позвонить да сказать, чтобы ехала на такси.
– Это ты можешь кататься целыми днями на такси, а у меня столько денег нет.
– Я бы заплатил.
Я покосилась в его сторону.
– Ах да, ты же гордая. Сохранить свое здоровье за мой счет для тебя за гранью приличия.
Я хотела ехидно добавить, что для меня за гранью еще некие иллюстрированные письмена, но промолчала. А вместо этого решила перевести тему от греха подальше:
– Дэн, спасибо за сегодняшнее. Твоя лекция о морали и совести произвела неизгладимое впечатление на моих одногруппников.
– Дети. Испорченные, дурно воспитанные дети! Они извинились? – Даанэль бросил на меня странный взгляд.
– Не то слово! Из-за них я опоздала Наташку встретить.
– Где она сейчас? – Мягкий тон голоса меня не обманет. Король меня проверяет.
– Как – где? Дома, – сделала я удивленное лицо.
– А почему ее сумки здесь? – Это уже допрос.
– Завтра заберет. Тебе места жалко?
– Да нет, места мне как раз не жалко. Но с друзьями так не поступают. – Взгляд уже откровенно неприязненный. – Она ведь ехала сюда жить? А ты ее выставила.
Ну все, сейчас он заговорит о приличиях – и я не сдержусь.
– Завтра Наташа заедет, спроси сам, имеет ли она ко мне претензии, – был мой последний довод. Следующий будет уже о художественных талантах короля.
– Спрошу непременно. – Усталый взгляд. – Маша, я не хочу ссориться. У меня к тебе дело, а я не знаю, как к тебе с ним обратиться.
– Что за дело? Обращайся. Разве я когда отказывала?
Вздох и опущенные глаза в ответ. Пауза.
– Слушай, помоги мне с телефоном. Я в нем окончательно запутался. Не смог позвонить.
– С телефоном? Который ты купил?
– С ним. – Дэн вытащил из кармана аккуратный мобильник. Навороченный.
– И в чем проблема? Ты же уже звонил днем.
– Так это я в магазине был, тогда продавец помог. А сам я потом… в общем, не получилось. Кнопки нажимаю – никакой реакции. Не пойму, набирается номер или нет.
– Э, да у тебя блокировка клавиатуры поставлена. А как ее отключить, я не знаю, в каждой модели по-своему. Паспорт давай.
– Зачем тебе мой паспорт? – изумился Даанэль.
– Да не твой, его, – кивнула на телефон.
– Его?! И у телефона он есть? Ну вы вообще!
Я засмеялась:
– Дэн, всякая техника имеет документ, надо же как-то людям понять, как ею пользоваться. Любой нормальный человек сначала почитает, что как включается, а уж потом будет пальцами тыкать. Так что ты не одинок. Я со своим телефоном тоже долго разбиралась.
Утешив таким образом парня, взялась за руководство по эксплуатации нового королевского средства связи. Книжечка оказалась толстой, и разбираться пришлось долго. Мудреные термины ставили в тупик нас обоих. Я смотрела на короля, морща лоб и пытаясь сообразить, что хотел сказать автор. Дэн задумчиво поглядывал в ответ. И было у меня подозрение, что думает он не только о телефоне. Это нервировало.
– А мы ужинать будем? Я голодная!
Дэн слегка поморщился. Ну да, хорошо ему: раз в день наелся – и можно не беспокоиться.
– Хочешь, чтобы я тебя накормил?
Теперь пришел мой черед морщиться.
– Не-а. Извини уж, но королевские блюда мне приелись.
Изумленно приподнятая бровь в ответ.
– Если тебя постоянно так кормили, сочувствую. Хотя… вкусно, не спорю. И ешь ты редко, может, и ничего.
– И чего желает ваше высочество? – ехидно осведомился король.
