– Но это не все, да? Он тебе нравится?
С полминуты я молчала, собираясь с духом. Вспомнила слова Наташки, что лучше честно все сказать, чтобы Мишка не питал напрасных надежд, и, обозвав себя тряпкой, выпалила:
– Да. Очень! – Душа ушла в пятки, как будто я сиганула со скалы. Затаив дыхание, я ждала реакции друга.
– Понятно, – протянул он и замолк. – А знаешь, чего Ольга так косилась на нас? – «Не знаю и знать не хочу», – проговорила я про себя скороговоркой. – Я ее твоим именем назвал. Сегодня ночью. – Мишка пытливо вглядывался в мое лицо, цепко держал мой взгляд, не давая опустить глаза. Потом выдохнул и отпустил мою руку. – Когда ты на меня так затравленно смотришь, удавиться хочется. Я навсегда опоздал, да? Сам ведь виноват, дурак. Больше месяца уже тут, все думал, надо с тобой увидеться, и все не до того было – пьянки-гулянки. Столько знакомых, и всех сто лет не видел. А потом с Ольгой в одной компании встретился. Она сразу на мне виснуть начала, в гости приглашала, звонила постоянно, я уж пожалел, что свой телефон ей дал. И тут она звонит и предлагает с тобой спеть. Я когда тебя увидел, сразу и пропал. Все вспомнилось – и наши песни, и как нас женихом и невестой дразнили, и как мы за руку на речку бегали, ведь не стеснялись друг друга никогда. И все в тот вечер так хорошо складывалось. Ты не помнишь? Народ в магазин ушел, за добавкой, и Ольгу я с ними сплавил, а мы с тобой на кухне сидели. Я тебе предложил встречаться, и ты… согласилась. Как мы целовались! Ты… совсем не помнишь? – Я тихо покачала головой. Хотелось сквозь землю провалиться. – Раз пять ведь спросил: точно парня нет? Ты скривишься так зло и головой мотаешь – нет. А потом этот хмырь у подъезда… Сразу в голове все сложилось. Я бы в драку полез, но ведь он спокойный как удав был. Ты меня поцеловала у него на виду, а он даже не дернулся. И в глазах холод и заведомое превосходство. Меня такая досада взяла, что я психанул и к Ольге поехал. Решил, что убиваться не стану. А к пятнице понял, что конкретно попал… Тебе на меня наплевать, да? Ольга так сказала. Что ты молчишь?
– Миш. Мне не плевать. Ты единственный, с кем мне всегда было легко, с кем не надо было задумываться, как себя вести, можно было быть собой. Но… я не могу любить двоих.
– А если бы его не было? У меня был бы шанс? – Мишка напряженно замер, ожидая моего ответа. Воздух вокруг, казалось, сгустился, а сверху еще и придавливал меня. Почему, почему я не могу просто солгать? Почему обязательно надо заниматься самокопаниями, пытаясь отыскать правду? А какова она? Я знаю? Ни фига я не знаю. Мишка мне нравится, он симпатичный, веселый, я знаю его как облупленного. Мне льстит его внимание, и поцелуи не были неприятны. Но перед глазами мелькнет Дэн – и Мишкин образ тускнеет и отодвигается далеко-далеко, на задний план.
– Я… не знаю… наверное… да.
Мишка просиял:
– Спасибо, Маш.
– За что?
– За надежду.
Вот черт! Дура! Я поумнею когда-нибудь или нет?
– А как же Оля?
– Я больше к ней не поеду. Честно. Злился на тебя, вот и… Хочешь, прямо сегодня все ей скажу.
– Ты что? Мне не нужны такие жертвы! Не бросай ее! Ты же все равно уедешь. Время лечит. Может, все само уладится.
– Я ей ничего не обещал. Она знала, на что идет.
– Как ты так можешь?! К тому же ей завтра свадьбу вести, представь, в каком состоянии она будет? Запорет же праздник. Как потом Маринке в глаза всей компанией смотреть будем?
– Ладно. Не буду говорить. Пока.
По дороге до остановки Мишка спросил, поеду ли я летом на каникулы.
– Я так далеко не загадываю. Вообще собиралась. – И подумала, что в последнее время вообще перестала что бы то ни было планировать. Жду завтрашнего дня, а что послезавтра будет, одному Богу известно.
– А я после диплома приеду на лето, потом буду на работу устраиваться. Приезжай. Купаться будем, на пикники ездить. О, я научился вкусные шашлыки жарить.
Из моего горла вырвался невольный смешок. Вспомнилось, как Мишка однажды «пожарил шашлыки», и мы остались в лесу голодные, а вся толпа еще долго поминала его «добрым словом».
Когда подошел автобус, парень склонился для поцелуя. Я дернулась, чтобы отвернуться, но он меня успокоил:
– Я только в щечку. – Мягкое, теплое прикосновение через мгновение сменилось пятнышком стылой влаги. Мишка снял перчатку и вытер мне щеку. – А то замерзнет.
Я влезла в автобус, встала на задней площадке и помахала ему в окно. Он поднял руку в прощальном жесте и так стоял, пока автобус не завернул за угол. Было грустно и паршиво на душе.
Дэн встретил меня с укором:
– Опять на автобусе?
– Да. – Я молча разделась и прошла с пакетом на кухню. Достала бутылку пива и вяленую рыбку и начала шарить по шкафчикам в поисках открывашки.
– Это еще что? – раздался недовольный голос короля.
– Пиво. Будешь? – Не дожидаясь ответа, я взяла бутылку и, примерившись, одним точным движением сбила крышку о край каминной полки. Надо же, получилось, не зря учили, стало быть.
– Не стоит это употреблять, – неприязненно покосился он на мои приготовления. Я тем временем достала из королевской посуды высокие стаканы. Сгодятся.
– Дэн, мне плохо. Не хочешь, не пей, но, ради бога, не мешай мне.
– Что-то случилось? – внимательно посмотрел он на меня.
– Так тебе наливать?
– Может, все же я?
– Давай, – передала я ему бутылку «Балтики». Мне что, жалко?
– Вообще-то я хотел предложить тебе горячего вина… – Дэн осторожно разливал пенящееся пиво, а я принялась терзать рыбешку. – И нормальный ужин.
– Не хочу. Можно я просто посижу погрызу эту сорожку? – Король отхлебнул пива и мужественно проглотил его. – Знаю, что гадкое. А ты раньше пиво пил?
– Пил. Причем разное. И отменного качества, и вроде этого. Так что случилось? Ты пришла довольно поздно, а хотела пораньше лечь спать.
– Да ничего не случилось. На репетиции была, – воспоминания о моем времяпрепровождении тяготили.
– Ты совсем не умеешь обманывать. Когда хочешь убедительно солгать, нужно смотреть собеседнику в глаза.
– Может, научишь?
– Не стоит. Лицемерия мне и в своем мире хватает. Подожди, не пей, – остановил он мою руку.
Я покосилась на его ладонь, лежащую поверх моей. Полтора часа назад меня похожим жестом касался Мишка, и мне это было неприятно. А сейчас? Приятно? Я отпугнула синицу, сидевшую у меня в руке, а вот он, журавль. Прекрасная птица, высоко в небе. Очень высоко. Не ошиблась ли я с выбором?
Дэн убрал свою ладонь, поводил ею над стаканами и бутылкой:
– Если уж пить пиво, так нормальное. Я не пивовар, но процесс представляю. – Он взял свой стакан и посмотрел его на просвет. – А вот это лишнее. Из чего ж оно сделано-то? – На дне стакана появился белый осадок. Лицо короля перекосила брезгливая гримаса. – М-да.
