– Эй, а это не мародерство? – спросил Сварог лениво.
– Учитывая возраст чемодана, это скорее археологические
раскопки, – сказала Мара и нанесла молниеносный удар, сорвавший замки.
Вывалив содержимое на пол, присела и стала энергично ворошить кучу, что мало
походило на методичный обыск, но Сварог удержался от ехидной реплики, ему и
самому было интересно.
Небольшой кожаный бювар – Сварог заглянул внутрь, увидел
конверты, бумаги, фотографии и швырнул на стол. Форменные рубашки с якорьками
на воротнике, трусы, носки. Куча книг в ярких мягких обложках – на одних девицы
в неглиже, на других амбалы с пистолетами, на третьих жуткие чудища, а на иных
– все вместе. Названия соответствующие: «Брюнеты в жизни Лонеллы», «Удар из-за
угла», «Месть призрака».
– Богатый у него был внутренний мир, – фыркнула Мара.
– Может, ему просто хотелось прочистить мозги и отвлечься от
серьезности жизни, – сказал Сварог. – Так тоже бывает. Что-то я тебя
ни разу не видел за чтением древних философов, да и себя за этим занятием
что-то не заставал…
Мягкая коричневая кобура с пистолетом параметров «Вальтера
ППК». Возможно, наградной – весь в золотых накладках с крохотными сапфирами,
гравированными парусниками, якорями и неизвестными гербами. Обойма полная,
патрона в стволе нет, конечно.
В общем, ничего удивительного. Обычный чемодан обычного
офицера на отдыхе. Только один-единственный предмет категорически не
гармонировал и не вписывался – бронзовая дверная ручка затейливой, тонкой
работы. Или не ручка. Штырь, на котором нормальной ручке полагалось бы
держаться в двери, здесь заканчивался хитроумным переплетением бронзовых
лепестков, этаким экзотическим цветком, идеально вписывавшимся в полусферу.
– Если это и ручка, место ей не в двери, – задумчиво
сказала Мара.
– А где?
– Откуда я знаю? Как в том анекдоте… Послушай, а мог он быть
сумасшедшим? Зачем нормальному офицеру с собой такое таскать?
– Чего только не таскала с собой военная братия в качестве
сувениров… – сказал Сварог. – Может, это ключ от его служебного сейфа. Или
какого-нибудь пульта. Кто их теперь разберет… Все? Иди-ка ты в ванную.
Она ушла, а Сварог, положив на стол кобуру и загадочный
предмет, устроился в кресле с одним из романов.
«Вспышка сверкнула в темноте туннеля, и над головой Федера
раздался характерный свист пули. Федер немедленно ответил огнем. Глухой шум
падающего тела возвестил, что сыщик не промахнулся…»
Незаметно для себя Сварог зачитался. Непобедимый сыщик
Федер, паля по всему, что двигалось, вышел живым и невредимым из туннеля, из
подожженного со всех концов гаража, из залитого водой подвала, где падали
сверху капли горящего бензина, а в воде плавали загадочные зубастые и кусучие
«аранлегулы», пробрался-таки в кабинет, вырубив по пути еще парочку злодеев, но
драгоценностей в сейфе не оказалось, а это неопровержимо свидетельствовало, что
графиня…
– Как там древние философы? – спросила Мара над самым
ухом.
Сварог не сразу вернулся к действительности, потянулся даже
перевернуть страницу, но Мара отобрала книгу и швырнула на стол.
– Представляешь, драгоценностей в сейфе не оказалось, –
сказал он, печально провожая взглядом летопись подвигов неуязвимого Федера.
– Значит, маркиза сперла. Или прочие графини. Как в таком
деле без графинь?
Она улыбнулась, посвежевшая, чистенькая, в синем пушистом
халате, волочившемся по полу. Судя по мундиру и халату, штандарт-навигатор был
верстой коломенской. Сварог потянулся к ней, но боевая подруга непостижимым
образом переместилась в пространстве, оказавшись за спиной. Правда, из-за
великанской хламиды должного эффекта не получилось – видно было, как мелькнула
по комнате смазанная синяя полоса.
– Теряешь хватку, – сказал Сварог. – Тебя было
видно.
– Тебя бы закутать в такой балахон… Иди поплавай. В кои-то
веки после походной любви под плащом – такая роскошь и все условия…
Отправляясь купаться, он украдкой, пока Мара отвернулась,
сцапал со стола приключения Федера, но только в ванной обнаружил, что
промахнулся, и, не глядя, сунул под камзол бювар с навигаторскими бумагами.
Ничего не поделаешь. Со вздохом он улегся в огромную мелкую ванну, синюю в
светло-зеленых узорах, пустил воду, тоненькую струйку пенистого шампуня из
особого краника, еще струйку – какого-то зеленого эликсира, приятно пахнущего
хвоей. Подумал, что жить в Хелльстаде можно, хмыкнул, закурил и свободной рукой
принялся перебирать бумаги, положив бювар на удобную фарфоровую полочку, присобаченную
к ванне ради вящего комфорта.
Там оказалось служебное удостоверение штандарт-навигатора в
роскошном оформлении и солидном исполнении – в синей замшевой обложке, с
обилием печатей, секреток, штампов и кодов. Судя по фотографии, флотский чин
был немногим старше Сварога, но пост занимал серьезный – начальник отдела штаба
Полночного Флота. Цветные фотографии запечатлели самого Горонеро и его
коллег-приятелей в такой же форме – то напыщенно-вальяжных на палубе и у пирса,
на фоне громадных орудийных башен, гроздьев разнообразнейших антенн, подводных
лодок и остроносых ракет, то хмельных, веселых за столом в обществе симпатичных
девиц. Несколько снимков военных кораблей, полным ходом идущих в открытом море.
Фотография светловолосой, черноглазой красотки в крохотном золотистом
купальнике, безмятежно лежавшей на залитом солнцем пляже. Рядом сидит, вывалив
розовый язык, потешная ушастая собака, серая в черную крапинку. Красотка
нарисовала на песке якорь и весело улыбается – конечно же, о войне ни слуху, ни
духу, все веселы и беззаботны, все живы пока… На обороте аккуратная надпись:
«Мы с Дуфи бросаем якорь здесь. Ждем. А.» Несколько бланков с грифом Полночного
Флота и базы «Стагар», покрытых сущей абракадаброй из цифири и странных значков
– как бы не ошибиться, но это может иметь прямое отношение к навигации… Очень
уж похоже на перечни координат. Две глянцевые картонки с кодами и цветными
полосками – должно быть, пропуска, довесок к удостоверению. Одна украшена
силуэтом надводного корабля, другая – подводной лодки. И повсюду, на каждом
документе, на каждом бланке, эмблема-крест: горизонтально, рукоятями к центру –
два меча, вертикально, проушинами к центру – два якоря, и крест этот посередине
скреплен кругом, вернее, змеей со странной головой, глотающей собственный хвост.
Итак, до Шторма существовали великолепно оснащенные военные
флоты, знавшие толк в бюрократии, – вот и все наблюдения.
Длинный розовый конверт, адресованный на базу «Стагар»
штандарт-навигатору Горонеро, Сварог оставил напоследок и взялся за него, лишь
убедившись, что бювар опустел.
«Тогир, милый! Я боюсь, чем дальше, тем больше, и, что
страшнее всего, что самое скверное, я прекрасно знаю, чего боюсь. Поэтому
письмо пойдет не почтой – ты сам постарался просветить насчет ваших хитроумных
цензурных аппаратов. Спасибо, наука пошла впрок… По счастью, здесь оказалась
Донайра с „Рагнарока“, она и передаст. Уж она-то, надеюсь, не стукачка. Хоть ты
и объяснял с важным видом, что в стукачи вы вербуете только таких, о ком
никогда и не подумаешь… Все равно. Если она и стукачка, письмо в любом случае
попадет к тебе. Тогир, ЭТО приближается. Это будет не простая война. Шар
заволакивает кровавая пена, мне даже не нужно к нему подходить, он вспыхивает
сам, и это страшнее всего. Я проверяла трижды – с шаром, с кольцом в
хрустальной вазе, с облаками. Результат неизменен. Я боюсь даже представить,
что ждет Талар. Очертания континентов в шаре меняются, искажаются самым диким
образом. Это не война, даже атомная, это хуже – глобальная катастрофа, ужас,
совершеннейшее небытие! Вот уже три дня не хожу на пляж – Маска Смерти на лице
каждого встречного, видеть это невыносимо. Между прочим, некоторые начинают
держаться странно и уезжают вдруг, хотя вовсе не собирались. Подозреваю, это
тоже Керуани – мы ведь сплошь и рядом не знаем друг друга, не спросишь же
открыто… Облака даже не красные, Тогир, – они черные! Понимаешь? Уж
тебе-то следовало бы знать, что магия никогда не обманывает. Она полна
символов, верно, однако символы, в отличие от слов, двойного толкования не
допускают. Мы все обречены! Обречены, Тогир! И не надо напоминать о присяге, о
гербе – мой герб не моложе твоего. Это вовсе не будет дезертирством, какое тут
дезертирство, если обречены все воюющие стороны, если не будет ни победителей,
ни побежденных? Если вообще не будет выживших? Ты не изменишь своим и не
сыграешь на руку противнику, потому что не останется ни своих, ни врагов. К
тому же… Я не верю, что Изначальные мертвы. Для этого они были слишком коварны.
Они спят… или уже проснулись? А то и не все спали… И мы расплатимся за
предков-завоевателей, мы не так уж и виноваты, вовсе мы не виноваты, разве в
том, что родились, – но суда с адвокатами у нас не будет, и это наши
предки сжигали Девейн-Горт… И никто не предоставит нам последнего слова, нас
вообще не будут слушать. Нас уже нет, Тогир. Я избегаю зеркал, чтобы не увидеть
Маску Смерти у себя на лице. И по той же причине убрала твои фотографии. Но
хочу верить, что мы спасемся. И верю, что Древние Дороги не лгут. Милый,
любимый, единственный, самый лучший, желанный мой! Мое небо, мое сердце! Если
ты меня любишь, беги! Времени нет!»
