В какую же графу занести «МиГ-ППФ» с сирийскими
опознавательными? Истребитель в тогдашнем тамошнем камуфляже –
светло-коричневые пятна вперемежку с темно-коричневыми, на фюзеляже и крыльях –
зелено-бело-черные круги с тремя красными звездочками на белом кольце, и на
киле – сирийский флаг…
Выключив экран, Сварог встал, прошелся взад-вперед вдоль
высоченных книжных полок. Никакой радости – одна вялая грусть, вызванная
неразрешимостью загадки. Почему он стал именно военным летчиком? Имело это
какой-то смысл и цель?
Резная дубовая дверь тихонько приоткрылась. Вошла Мара,
остановилась на пороге и тихо спросила:
– Тебя ждать в спальне?
Сварог подошел к ней, указательным пальцем задрал ей
подбородок, заглянул в глаза, прикидывая, что в библиотеке могло бы сойти за
розгу. Она медленно опустила ресницы.
– Знаешь, я не святой, но с женщин натурой никогда не
брал, – сказал он. – Даже за дворянство. У меня в Готаре это делается
бесплатно.
Она моментально открыла глаза. Видно было, как на юном
дерзком личике отражается усиленная работа мысли, в ускоренном темпе сменяют
друг друга обида, злость, воинская дисциплина. Сварог с интересом ждал, видя,
что она оскорблена в лучших чувствах. Хорошо еще, что она приучена свято
соблюдать субординацию, а значит, головой вперед в угол улетать не придется.
Наконец она выпрямилась, как струна, тихо бросила:
– Дурак.
И в мгновение ока бесшумно исчезла в коридоре. Сварог
ухмыльнулся ей вслед, не на шутку подозревая, что общение с ним неизбежно
повлияет на девчонку в худшую сторону – в том смысле, какого боялся Гаудин.
«Вот и прекрасно, – подумал он с чувством глубокого удовлетворения. –
Нельзя делать из детей боевые машины, девочки не должны быть идиотскими
ниндзями, которых невозможно представить на карусели или хотя бы с мороженым в
руке, пусть уж мужики убивают друг друга, у них хорошо получается, насобачились…»
– Прибыла вимана лорда Гаудина, милорд, – сказал
появившийся неизвестно когда Макред.
– Прекрасно, – кивнул Сварог. – Отвлеките пса,
чтобы не увязался следом. Заприте Караха… Макред, вы, конечно, понимаете, что я
улетел на Антлан охотиться на кабанов?
– Не нужно, милорд, – сказал Макред.
– Что?!
– Прежний граф Гэйр всегда улетал охотиться на Антлан, до
тех пор пока… Дурная примета. Если вы не возражаете, милорд, почему бы вам не
отправиться на пляжи Ракамерати?
– На ваше усмотрение, – сказал Сварог. – Да,
Макред… Вы очень удивитесь, узнав, что прежний граф Гэйр – мой отец?
– Я этому ничуть не стану удивляться, милорд, – сказал
дворецкий. – Та же походка, тот же голос… Даже, осмелюсь заметить, та же
привычка сорить пеплом мимо пепельницы, на ковер, когда вы читаете в
библиотеке.
– Вот не замечал.
– Ваш отец тоже никогда не замечал, милорд…
Глава 4
Белый пароход
Предусмотрительно отослав Мару в другую комнату, Гаудин с
невозмутимым видом повествовал, поглядывая на Сварога:
– С возведением в дворянство, лорд Сварог, порой случаются
любопытнейшие курьезы и казусы. Взять хотя бы короля Гитре из Вольных Майоров.
Казна у него была пуста, и никакой надежды пополнить ее не имелось. Тогда он в
течение года за приличные денежки возвел в наследные принцы девятнадцать
благородных дворян из Гонеро, Горрота и Снольдера. Благо у него и законных
наследников не имелось. Естественно, ни один из новоиспеченных принцев понятия
не имел, что существуют еще восемнадцать. Полученные денежки король стал
транжирить с таким размахом и фантазией, что уже через два месяца скончался от
излишеств. Можете себе представить, что творилось в столице, когда туда
примчались девятнадцать наследных принцев и узнали, что их – девятнадцать. С
прискорбием должен сказать, что на трон так и не взошел ни один – кто-то из
влиятельных баронов объявил себя дальним родственником покойного короля.
Правда, у него хватило то ли благородства, то ли благоразумия всего лишь
выслать из королевства облапошенных претендентов. Самое смешное, согласно
действующему праву они до сих пор сохраняют права на титул наследного принца,
все девятнадцать, так что будущая история королевства, боюсь, таит еще немало
потрясений… Но барон Эдис, тоже из Вольных Маноров, переплюнул короля Гитре.
Пьяница выдающийся, даже на фоне тамошних нравов. Однажды, после парочки
утренних кувшинов на опохмелку, он пришел к выводу, что для его достоинства
унизительно править сиволапым мужичьем. И восхотел править исключительно
благородными дворянами. Будучи скор в поступках, не стал мешкать и с
соблюдением всех правил возвел в дворянство все население своего манора, три
тысячи четыреста с чем-то человек.
– А здесь что самое смешное? – без улыбки спросил
Сварог.
– То, что не более двух десятков новоиспеченных дворян,
обретя золотые пояса, разбежались искать счастья за пределами баронства. Бойкая
молодежь, понятно. Остальные почесали в затылках, на скорую руку, как сумели,
составили себе гербы, после чего вновь принялись пахать и лепить горшки – жить-то
на что-то надо… За такие именно фокусы у владетелей Вольных Майоров и отобрали
право возводить в дворянство. Достойно сожаления, что эту меру не
распространили и на Пограничье.
– Я уловил ваши тончайшие намеки, – сказал
Сварог. – Но, насколько могу судить, не нарушил традиций и законов…
– О, разумеется. Изящно отыскали лазейку, совершив именно
то, против чего я вас и предостерегал.
– Вы же сами советовали побыстрее с ней поладить.
– Я и раньше знал, что вы не дурак…
– Спасибо.
– …но были и останетесь мальчишкой, – спокойно закончил
Гаудин.
– Я себя, наверно, уже не переделаю.
– Вот это-то и опасно, – вздохнул Гаудин. – Ну
хорошо, оставим это. Поговорим о деле. Информации у вас достаточно, а остальное
узнаете на месте. Серьезного мага сделать из вас за это время было невозможно,
пришлось обучить на скорую руку самым необходимым вещам – до боевого применения
коих, искренне хочу верить, не дойдет… Теперь – политика. Большая политика.
Через двадцать девять дней – Новый год. По давней традиции, в последний день
старого года канцлер представляет императрице, Тайному Совету и Палате Пэров
развернутый доклад о состоянии дел в Империи. И если мы скроем от него историю
со сбитыми брагантами… вернее, скрыть не удалось, он и сам уже знает, конечно,
но если мы не представим официальную бумагу… Впрочем, если мы ее представим,
лучше не станет, получится превеликий шум и долгие дискуссии с непредсказуемыми
последствиями. Поэтому Глаза Сатаны должны исчезнуть без следа еще до Нового
года. Так что у вас примерно двадцать семь дней. Чтобы попасть во дворец, к
Делии, достаточно будет нескольких часов. Плавание пароходом по Ителу до моря и
по морю в Шаган отнимет у вас не больше двух недель – погода стоит
благоприятная, в это время штормы у берегов континента редки. Времени у вас
достаточно. Если все пойдет гладко… – Он помолчал и вдруг признался, сделав над
собой некоторое усилие: – Знаете, я пытаюсь молиться. Получается плохо, мы
почти забыли, как это делается. Подозреваю порой, что и Гленор пытается…
