– Но ты…
– Да успокойся, никаких глупостей. Займусь текущими делами,
чтобы не торчать здесь…
– А я придумала великолепный способ еще сильнее разжечь
страсти вокруг твоей головоломки, – похвасталась графиня. – Велю
распустить слух, что дворянин, решивший задачу, проведет со мной безумную ночь.
– А мне вы разрешите участвовать, дорогая? – оживился граф. –
О какой головоломке идет речь?
Сварог глянул на него, фыркнул весело и пошел к двери.
Глава 9
Капрал, который уцелел
К «Жене боцмана» он подъехал, чуть успокоенный прогулкой на
полном галопе, но все еще был мрачнее тучи. Перек, поручив его коня конюшенному
мальцу, повел Сварога на второй этаж, не задавая вопросов. Показал на дверь в
конце коридора, под шестнадцатым номером, неуклюже поклонился и, прежде чем
уйти, шепнул:
– Сегодня в пятом поселились какие-то шпики. Пожилой,
представительный, и два молодых мордоворота на подхвате. Пожилой подошел к
хозяйке и как ни в чем не бывало заявил, что ему позарез нужно поговорить с
бароном Готаром…
– Ясно… Ты посматривай, – сказал Сварог и толкнул
кулаком дверь шестнадцатого номера.
На массивной кровати лежал в одних коротких черных кальсонах
кандидат в рекруты – лет сорока, с меланхоличным, обветренным солдатским лицом
и короткими пышными усами, нечесанный не менее недели. На груди и плечах был
вытатуирован синим распростерший крылья Симаргл. Такой тут был обычай –
солдаты, моряки и странствующие торговцы накалывали на теле два-три изображения
бога, в которого верили, чтобы обнаруженный труп могли похоронить по
соответствующему ритуалу. Поперек шеи наколота синяя полоса шириной в палец, а
пониже огромные буквы РУБИТЬ ЗДЕСЬ – это уже были солдатские хохмочки. Усатый,
не шевельнув и пальцем, уставился на Сварога так, словно пытался сообразить, не
чудится ли ему после долгой гульбы.
Сварог придвинул ногой табурет, сел и не спеша осмотрелся.
Рядом с кроватью на полу стояли все необходимые медикаменты – высоченный кувшин
с черным харпедельским пивом, стеклянная банка, где в прозрачном рассоле
плавали среди смородиновых листьев и стеблей укропа тугие аппетитные огурчики,
и блюдо с копченой поросятиной, потому что нужно же когда-то и поесть. В одном
углу рядами и шеренгами, сомкнутым строем македонской фаланги теснились
разномастные и разноцветные бутылки, немногим уступавшие фаланге в численности.
В другом аккуратно стояла видавшая виды кираса с лежавшим на ней рокантоном, а
рядом аккуратно сложено все прочее: меч в потрепанных ножнах, боевой топор, две
седельные кобуры с пистолетами, связка метательных звездочек, нанизанных на
бечевку, как бублики, какие-то угловатые мешочки, кожаные свертки.
– Здорово, – сказал Сварог.
– Хур Симаргл
[14]
, – проворчал
лежавший. – Вы мне, часом, не мерещитесь?
– Нет.
– Докажите.
– Как? – спросил Сварог.
– Если вы настоящий, то должны знать что-то такое, чего я не
знаю, – со знанием дела объяснил латро.
Сварог подумал, взял из угла виолон, покрытый
растрескавшимся лаком, повозился со струнами и забренчал:
Вам жить, а мне – не очень,
тот близок поворот.
О, как он строг и точен,
незримого расчет.
Зверей стреляют разно,
есть каждому черед.
Весьма разнообразный,
но волка – круглый год.
Волк любит жить на воле,
но с волком скор расчет –
на льду, в лесу и в поле
бьют волка круглый год…
Незаметно он и сам увлекся, прогоняя дурное настроение:
Не плачь, о друг единый,
коль летом иль зимой
опять с тропы волчиной
услышишь голос мой…
– В жизни не слышал, – проворчал лежащий. –
Душевная песенка. Вы, значит, и есть тот самый граф?
– Он, – сказал Сварог. – Откуда родом?
– Отсюда, из Гонеро. Из Гальмагеры. Это у харланской
границы. Был гуртовщиком. Серебряная гильдия. А у хозяина была дочка. Он нас
как-то застукал и полез в зубы…
– А ты – его?
– А я – его. Тогда он меня жердью. А я схватил топор, и
как-то так пришлось по голове, с первого раза… Мясники – люди серьезные и
мстить умеют, не бегая по королевским судам. У него одних братьев четверо да
двое зятьев. Схватил документы, прыгнул на хозяйского коня – и помчал по жизни.
Подался через границу, а в Харлане как раз стояли три роты Топоров…
– Потом?
– Харлан, Острова, Вольные Маноры, полдесятка войн,
Сильвана. Три медали – харланская «Скрещенные топоры», гланское Железное Кольцо
и снольдерская «Дубовый лист». Есть орден от царя Гипербореи.
– Неплохо, – сказал Сварог. – Тетка Чари тебе
рассказала про принцессу?
– Ага. Будем искать?
– Будем, – сказал Сварог. Выудил острием кинжала
приглянувшийся огурчик, стянул зубами с лезвия и с хрустом сжевал. –
Найдем принцессу и поедем с ней в три королевства. Сущие пустяки, верно?
– Сущие пустяки, – согласился капрал. – Плата?
– Сам назначишь. В пределах разумного.
– Нечистая сила и черная магия попадутся?
– В немереном количестве.
– Тогда – пятнадцать желтяков в день. Я таких денег стою.
Дворянство дадите, помимо золота?
– Чтобы потом приехать в золотом поясе в родные места и с
форсом проехать мимо кое-каких домишек?
– Именно.
– Дам, – сказал Сварог.
– По рукам. К завтрашнему дню буду готов к употреблению.
Нужно только купить одежду.
– Держи, – Сварог положил рядом со жбаном кошелек,
прикоснулся к шляпе указательным пальцем и вышел. Капрал ему понравился. Как
раз такой и нужен – пехота-профи. Все это прекрасно и могуче – боевые слоны,
гуляй-города, танки, баллисты и браганты, но главную ношу всегда выволакивала на
себе пехота, точку ставила пехота, и так будет вечно…
Чуть подумав, он прошел на другой конец коридора и толкнул
дверь пятого номера. Заперто изнутри. Постучал кулаком.
Лязгнула щеколда. Дверь чуточку приоткрылась, выглянул
крепкий парень, купеческий приказчик на вид. Не тратя времени на приветствия и
объяснения, Сварог подшиб его приемом, двинул коленом ниже пояса и кулаком
отправил к окну через всю комнату. Вошел, локтем притворив за собой дверь. Вынул
пистолет и остался стоять у двери.
