– Подведем итоги, – сказал Сварог. – Нужен либо
пышный кортеж, либо автомобиль. Ни того, ни другого у нас нет. Только
возможность прикинуться королем… и принцесса, черт возьми!
Делия заинтересованно повернулась к нему.
– Знаете, в чем ваша сила? – спросил Сварог. –
Никому нельзя сейчас доказать, что во дворце на вашем месте пребывает двойник.
Но если где-то вне дворца появитесь вы, именно вы – любой, не знающий, где
сейчас находится принцесса из дворца, вас за настоящую и примет! У нас есть
поддельный король и самая настоящая принцесса, а это неплохой задел…
– Великолепная ситуация, право же! – рассмеялась
Делия. – Та принцесса, которую считают ненастоящей, хотя на самом деле она
настоящая, должна изображать ту, которую считают настоящей, хотя на самом деле
она ненастоящая…
– Казуистика прелестнейшая, – кивнул Сварог. –
Здорово закручено. Так вот, у меня родилась авантюра. Совершенно безумная, а
потому имеющая все шансы на успех. По-моему, успехом заканчиваются два рода
авантюр – либо те, что совершаются в глубочайшей тайне, либо, наоборот,
невероятно дерзкие и шумные, происходящие с такой наглостью, что никто и
предвидеть не в состоянии… Я намерен устроить переполох на всю столицу,
действовать наглейшим образом, нарушая все законы. Ни у кого нет возражений?
Судя по вашему одобрительному молчанию, вы всю жизнь мечтали попасть в «злодеи
короны»?
Он сделал паузу, оглядел внимательно и строго свое притихшее
воинство. Слава богу, в его рядах не было ни романтиков, ни ловцов приключений
– такие обычно гибнут первыми, предварительно ухитрившись завалить все, что
только можно. Мара при исполнении, у Делии и Паколета нет другого выхода, тетка
Чари с Шедарисом вышли из всех передряг, обучившись великому искусству всегда
оставаться в живых. Один Леверлин выпадал из общей картины – но и в нем Сварог
был уверен.
Он вздохнул и начал:
– Попрошу слушать внимательно, старательно выискивая слабые
места и непродуманные ходы. Прежде всего, Делия, вы набросаете возможно более
точный план королевского дворца. Игра начинается с того, что мы с Марой входим
в боковые ворота. В любом дворце, помимо парадных входов, есть боковые ворота,
и не одни…
Глава 18
О практическом использовании серых медведей
В любом дворце есть боковые ворота, и не одни – для лакеев
низшего ранга, мастеровых, поставщиков провианта и топлива, печников и
золотарей… Это в королевские покои пробраться крайне трудно, а калитки для
челяди весьма доступны. Они охраняются теми же синими мушкетерами и золотыми
кирасирами – но попадают туда на стражу в виде наказания и к своим обязанностям
относятся не в пример халатнее.
Не понадобилось даже отводить глаза. Сварог с Марой, одетые
горожанами средней руки, с бляхами мясников, с небольшими мешками за спиной,
провели в ворота пегую корову, самую настоящую и купленную на свои деньги.
Человек, ведущий животину на дворцовые кухни, выглядит вполне благонадежно и благонамеренно,
благодаря корове став даже более незаметным, чем если бы он шел сам по себе. Их
мешки проверять не стали – обычно проверяют, что человек выносит (особенно если
он идет оттуда, где многое можно вынести), а входящий с мешком подозрений не
вызывает, благо здесь еще не водятся террористы с бомбами. Кирасиры и ухом не
повели, терзая «пятнашку».
Корову они сбыли с рук очень быстро – остановили какого-то
кухонного мужика и велели отвести в хлевы при кухне, как заказанную якобы
господином третьим помощником распорядителя. Потом отыскали укромный уголок в
зарослях черемухи за деревянным сортиром, развязали мешки и из зарослей вышли
уже синими мушкетерами. Появление таковых в районе кухонь и кладовых никого не
должно было удивить – синие мушкетеры частенько туда захаживали, привлеченные
изрядным количеством молодых смазливых прислужниц, не имевших привычки
отказывать господам гвардейцам. Юный вид Мары подозрений не вызывал – король
частенько в виде особой милости приписывал отпрысков знатных родов к гвардейским
полкам с правом ношения мундира. Не вызывал подозрений и Доран-ан-Тег в руке
Сварога: господа мушкетеры, будучи поголовно дворянами, любили носить вне строя
фамильные реликвии вроде старинных мечей или прославленных в родовых хрониках
протазанов.
Приходилось пробираться по довольно людным местам
«благородной» половины дворца – с применением того, что в колдовском лексиконе
именуется «отводить глаза». Даже если кто-то незамеченный оказывался поодаль,
вне зоны воздействия, он видел издали двух шагавших с деловым видом мушкетеров,
и не более того. Дворец со всеми своими службами, особняками, парками и прудами
раскинулся на полусотне югеров, а синих мушкетеров насчитывалось не менее двух
тысяч – так что запомнить всех поголовно не могли и здешние «топтуны».
– Я начинаю думать, что ты гений, – сказала
Мара. – Никто и не почесался…
– Не накаркай, – сквозь зубы сказал Сварог. Они как раз
проходили мимо одной из бесчисленных лестниц собственно дворца – правда, с той
стороны, что считалась задворками королевской резиденции. У перил стояла
Арталетта в полковничьем мундире, как обычно. Сварог мимоходом оглянулся на нее
– и ощутил легкое беспокойство.
Она не должна была их видеть, они заметили девушку еще
издали и приняли должные меры. Но черноволосая красавица вдруг встрепенулась,
подошла к самым перилам, уставилась прямо на Сварога, от растерянности
остановившегося, и лицо ее приняло странное выражение – нет, она все же не
видела их, но, нет сомнений, усмотрела что-то. Сварог опомнился и ускорил шаг.
Оглянулся издали – Арталетта даже шагнула вниз по ступенькам, остановилась,
встряхнула головой, словно отгоняя наваждение, лицо ее стало растерянным, она
колебалась…
– Ходу, – сказал Сварог. – Что-то с ней не то.
Они пересекли двор, спустились по широкой лестнице и вошли в
ворота королевского зверинца, совершенно не охранявшегося. Огромный
буро-коричневый мамонт с Сильваны для замысла Сварога не подходил, и они
миновали огромный вольер, огороженный рядами торчащих из земли шипов, прошли
мимо диких кабанов с отрогов Каталаунского хребта, взятых сюда за устрашающую
величину, мимо зебр, львов, верблюдов, меланхолично висевшего на ветке удава,
обезьян, касатки в огромном пруду, крайне несимпатичного крокодила, диких
быков, содержащихся для травли собаками.
И вышли к экспонату, которому помимо своей воли предстояло
стать их сообщником. Большой кусок земли был огорожен высоким железным забором
из прутьев толщиной с человеческую ногу. Внутри возвышалась настоящая скала с
вырубленной каменотесами пещеркой. У входа валялись кости, несло тухлятиной.
Хозяина не видно – сидит внутри. Сварог перенес все внимание на ворота.
Ограда никак не могла обойтись без ворот – чтобы сначала
запихнуть в них живого пещерного медведя, а потом вытащить, когда он подохнет.
Ворота, как и ограда, были сработаны на совесть, не по силам даже серому
медведю из гланских гор – но у них имелись трубообразные петли, до которых
легко добраться снаружи…
