Сварог махнул рукой:
– Без церемоний. Верю. Но если что…
– То – еще как, – подхватила Мара.
– И моментально, – пообещал Шедарис, на лету ухвативший
оскорбительный намек на Симаргла, но сдержавшийся.
– Хватит вам, – рявкнул Сварог. – Если еще хоть
раз придется вас разнимать – обоих вышвырну без отпускного свидетельства!
Усекли?
Определив на глазок рост Бони, он принялся на глазах у всех
мастерить соответствующую одежду. Бони зачарованно уставился на него:
– Ну ничего себе… А лошадей, значит, вы этак не можете?
– Увы, – сказал Сварог с искренним сожалением. –
Зато пароход твердо обещаю, как только доберемся до реки. – Он бросил Бони
охапку одежды. – Но насчет лошадей самим придется озаботиться.
– Проезжал я в Харлан по этим местам. Окрестные дворяне
приторговывают… Да, а погоня за вами есть? По земле, я имею в виду. Как это у
вас обстоит в небе, я уже видел…
– Если погони нет, наверняка будет, – сказал
Сварог. – Поэтому из Гутиорса нам следует убраться как можно скорее. До наступления
ночи отыскать лошадиного барышника…
– Да знаю я тут одного, – сказал Бони. – У
самого-то денег не было, вот я и нацеливался, когда стемнеет, разжиться
коняшкой возле кабака. На мне и без того грехов достаточно, чего бояться…
Одному-то это провернуть легко, а вот восьмерым потруднее. Придется честно
покупать.
И полез в кусты переодеваться. Остальные обступили Сварога,
глядя вопросительно.
– Он не врет, – сказал Сварог. – Возьмем. Правда,
первое время придется присматривать…
– Присмотрим, – заверила Мара.
А тетка Чари мечтательно сказала:
– Поскорее бы добраться до Итела и сесть на пароход. На воде
как-то спокойнее…
«И любой там, наверху, при некоторой сноровке сможет нас
рано или поздно вычислить», – мысленно добавил Сварог. Мысленно же
чертыхнулся, сказал:
– Предложите светлую идею. Как так вышло, что восемь
благородных дворян и дворянок путешествуют пешком?
Странная Компания прилежно погрузилась в раздумье. Первой
отозвалась Делия:
– Означенные дворяне ввязались в некое пари с другими
дворянами, поставив на кон лошадей. И проиграли. Подробностей выдумывать не
стоит – нет нужды растолковывать их каждому встречному-поперечному. Главное,
никто не удивится. Все в духе Ронеро, встречались пари и диковиннее…
– Великолепно, – искренне сказал Сварог. – Кроме
того, у нас в запасе есть прием, великолепно сработавший нынче же утром. Вы,
принцесса, всегда можете изображать в этих местах себя самое. Вы на охоте,
далеко забрались…
– К вашим услугам, – серьезно сказал Делия. – Если
только нам не приготовят какого-нибудь пакостного сюрприза…
– Будьте уверены, – сказал Сварог. – У меня
стойкое впечатление, что пакостных сюрпризов нам приготовят кучу. Но и мы, как
показали последние события, способны на сюрпризы. Это немного утешает, вам не
кажется?
Она слабо улыбнулась:
– Пожалуй…
Глава 2
Городок и его обитатели
Из кустов вылез Бони, завернул пулемет в свой старый камзол,
и они двинулись вперед. Вскоре вышли на мощеный тракт – как раз неподалеку от
каменного мерного столба, круглого, украшенного медным государственным гербом,
позеленевшим от бремени лет. Далеко впереди виднелись крайние дома городка, и
шагать, видя конкретную цель, стало веселее. Шедарис даже замурлыкал бодрую
песенку:
Эх, носы не вешать,
когда нас станут вешать…
Ехавший навстречу на одноколке крестьянин оглядел их с
большим любопытством, но приставать с вопросами, понятно, не посмел. Примерно
так же повел себя и габелар
[36]
, торчавший с пикой у входа в
город, – но этого они зацепили сами, осведомившись о ближайшем постоялом
дворе, достойном благородных особ. При этом Сварог громко проворчал, обращаясь
к своим, но рассчитывая в первую очередь на скучавшего стража, враз
навострившего уши:
– Все традиции мы соблюли, господа. Дали ему уехать со всеми
выигранными лошадьми, но если он нам тут попадется, имеем все основания затеять
поединок… Любезный, тут не проезжали два дворянина с восемью лошадями в поводу?
– Никак нет, ваша милость! – браво рявкнул тот.
– Ну, если приедут, вы нас найдите, в долгу не
останемся, – благосклонно пообещал Сварог. – Я ему покажу, как коней
выигрывать… Пойдемте, господа.
Отыскав постоялый двор с лирическим названием «Свинья и
сковородка», навестили нужные места, умылись, расположились в зале для
благородных, блаженно вытянув ноги, а слуги уже проворно таскали на стол блюда,
тарелки, кувшины и бутылки. Между делом Сварог успел преподнести хозяину историю
с проигранными конями, принятую тем безоговорочно, но со специфическим
выражением лица, гласившим, что слыхивал хозяин и не такое, и каждый сходит с
ума по-своему, а благородные лауры – тем более, с присущей им фантазией. И
пообещал послать мальчишку за лошадиным барышником.
Дела понемногу налаживались. Долгое время все старательно
жевали, глотали и отхлебывали. Потом стали понемногу отваливаться от стола,
только Бони неутомимо похрустывал косточками аппетитно зажаренных в сметане
зайцев, урча, что следует отъесться за все прошлые скитания, и здешняя жратва,
как ни крути, получше украденных гусей, зажаренных в лесу на костре и слопанных
без крупинки соли.
Сварог лениво смотрел в окно. За окном была крохотная
площадь, украшенная крохотной ратушей и тремя громадными свиньями, блаженно
развалившимися как раз посередине. Он машинально извлек из воздуха сигарету,
прикурил от указательного пальца, дернулся было, но вспомнил, что кругом свои,
и глубоко затянулся. Бони уставился на него, перестав даже от изумления
чавкать, потряс головой, вновь захрустел косточками и зачавкал – но уже гораздо
более философски.
– Вино, признаться, не из лучших, – грустно сказал
Леверлин. – С тоской вспоминаю погреба Коргала…
– Это где? – поинтересовалась Мара.
– На Сильване. Там мы с графом Гэйром одержали…
– Одну из самых блистательных своих побед, – проворчал
Сварог. – Граф, вы были неподражаемы…
– Потом расскажете? – чуть ли не одновременно
потребовали Мара с Делией.
Сварог чуть смутился, фыркнул, отвел глаза – передернулся от
пронзительного свинячьего визга. Глянул в окно.
Свиньи уже улепетывали в разные стороны с удивительным для
таких туш проворством, а виновник переполоха, конный габелар, уже слетел с
седла, прогрохотал сапогами по невысокому каменному крыльцу и, растворив парадную
дверь молодецким пинком, скрылся в ратуше. Конь, оставшись в одиночестве и
непривязанным, постоял немного, подумал и лениво побрел прочь.
