Вряд ли осталась без должного внимания выдумка Сварога, с
помощью которой он захватил самолет. И поскольку в его положении для надежности
следует предполагать самое худшее, допустить, что их будут выслеживать с
помощью магии, вроде бы повсеместно запрещенной, искореняемой и преследуемой,
но упорно и нежданно вновь и вновь являвшей себя миру в самых разных обличьях и
по самым разным поводам…
Основания для таких тревог имелись. Несколько раз Сварог
испытывал странные и неприятные ощущения, он не смог бы описать их словами. Но
именно эта странность, пугающие нахлывы необъяснимого, то заставлявшие затылок
деревенеть, то ледяным обручем стискивавшие грудь, как раз и позволяли верить,
что это не родилось в его мозгу, а пришло извне. То, что магия не могла
причинить ему вреда, еще не означало, что его нельзя выследить с помощью магии…
Однажды Мара пожаловалась на схожие ощущения. Паколет
молчал, однако пару раз оглядывался что-то очень уж испуганно, когда бояться
вокруг было нечего…
Остаток дня, весь следующий и утро очередного они
пробирались без дорог, выдерживая направление по компасу. Два раза натыкались
на дровосеков-углежогов, безвылазно сидевших в чащобе второй месяц и оттого
слыхом не слыхавших о городских развлечениях вроде шаррима. Один раз сами
вспугнули кучку всадников в зеленом, моментально припустивших в дубраву и
потому вряд ли принадлежавших к породе тех, кто преследует.
И вышли к Ителу. Куда именно вышли, никто не знал, но
погрешность была небольшая – лиг пятьдесят в ту или другую сторону…
Ощутив рядом чье-то присутствие, обернулся, но Мара, как и
следовало ожидать, успела бесшумно подобраться вплотную. И невинно щурилась,
глядя снизу вверх и случайно якобы касаясь бедром.
– Гарнизон? – спросил Сварог официальным тоном.
– Сидит под деревом при выставленном часовом и травит байки
для поднятия воинского духа. Повелитель мой, нет ли у нас получасика свободного
времени? – Она оглянулась на густые заросли орешника и потянулась с
мечтательной улыбкой, полузакрыв глаза. – Для жутко конфиденциального
разговора…
– Нет у нас получасика, – сказал Сварог. – И
вообще, суровые условия походной жизни…
Мара прищурилась:
– Между прочим, когда мы ночевали на заброшенной ферме не
далее как вчера, наша златовласка и граф нашли способ скрасить суровые походные
будни. О вдове боцмана и ее воздыхателе я и вовсе умолчу, как девушка скромная
и застенчивая. Окружающие опасности лишь возбуждают, милорд…
– То-то ты всю ночь вертелась, – сказал Сварог
задумчиво. – Под нашим общим-то плащом. Я думал, бдишь…
– Следовало бы догадаться. Но ты был настолько угнетен
лежащим на твоих плечах грузом ответственности…
Сварог тяжко вздохнул:
– Ты хоть понимаешь, что мы, голову даю, пойдем через
Хелльстад?
– Тем более. – Мара гибко прильнула к нему и зашептала
на ухо: – Да не заводи ты себя, дурак, мы ведь везучие, вся банда. Мы притянули
друг друга, как магнитики, а это неспроста, великие дела обещает…
И странный образ возник перед ним на мгновение – непонятный
зал, где все красное и черное, и высокие стрельчатые окна в золотисто-алых
витражах, и странные плоские чаши на круглом столе, и холод, холод, пронизавший
все вокруг, даже место, занятое Сварогом в пространстве…
Охнув, как от боли, он прижал Мару к себе, словно заслоняя.
Она удивленно отстранилась:
– Что с тобой? Затрясло всего…
– Ничего, – сказал Сварог, опамятовавшись от
наваждения. – Следующая ночь твоя, разрешаю сделать ее сколь угодно
бурной. А сейчас поднимай народ. Идиллически поплывем по речке-реченьке…
Он спустился к самой реке, внимательно посмотрел на спокойную
воду у берега, определив, что здесь достаточно глубоко, сосредоточился,
зашевелил губами, старательно повторяя не столь уж сложные слова, служившие,
собственно, чем-то вроде детонатора, запускавшего неведомый сложный механизм. В
конце концов, многие ли из тех, что выключают свет в доме, представляют хотя бы
чуточку сложность электромагнетизма и двойственную природу электрона? Если
вообще слышали о том, что электрон двуличен…
Темное облако возникло над берегом и тут же взорвалось во
все стороны невесомыми тучами снежинок, таявших еще в полете. Гулкий, тугой
всплеск сотряс воду, взлетели брызги, окатившие Сварога, попавшие за шиворот, в
сапоги. Он отпрыгнул, выругав себя за неосторожность.
А на воде уже слегка покачивался колесный пароход с
перекинутыми на берег широкими сходнями – синий с двумя красными полосами,
высокой черной трубой, увенчанной затейливо вырезанным раструбом из толстой
жести, красными кожухами гребных колес, начищенной медью на капитанском мостике
и высокой мачтой с тремя зарифленными прямыми парусами. Звался он «Принцесса»
(определенно шуточки Брагерта), и под косым бушпритом сияла свежей позолотой
фигура девушки в старинном платье и короне, выполненная в старинном же стиле
знаменитой мастерской Итилоса Лаваронского. На носу красовалась «чертова
флейта» – стандартная военно-морская ракетная установка с пятью направляющими в
виде разрезанных вдоль труб, снабженными огромными колесцовыми замками. Две
пушки у бортов, пулемет на мостике, корму ограждает высокий фальшборт – как и
было задумано на всякий случай, места для лошадей хватит. Флагшток гол – но
где-то на мостике есть флаги на все случаи жизни. Чистенький и новенький, как
игрушечка, пароходик, похожий и на патрульное судно речной охраны, и на
ганзейский гукор
[37]
. Одна беда – прежний план предусматривал
наемных кочегаров, а теперь придется управляться собственными силами…
«Принцесса» стояла правым бортом к берегу. Якорь опущен –
или, как это говорится, отдан. Пытаясь вспомнить, как по-морскому именуется
правый борт, да так и не вспомнив, Сварог взбежал по трапу, поднялся на мостик,
уважительно оглядел высокий штурвал со множеством пузатеньких ручек, массивный
компас, сверкающую воронку переговорной трубы, ведущей в машинное отделение.
Заглянул в высокий шкафчик: в нижнем отделении стояли свернутые в трубочки
флаги, в верхнем лежали судовой патент и прочие бумаги. Поразмыслив, он выбрал
флаг Ганзы – авось не узнают и не обидятся, а если обидятся, переживем, –
поднял его на флагштоке, заполнил соответствующим образом документы. Одежду
вновь придется менять – ронерские синие мушкетеры выглядят столь же нелепо на
ганзейском корабле, как ганзейские матросы на страже возле опочивальни Конгера.
Значит, снова придется возиться. Сварог, мужской и дамский портной, а учитывая
и Делию, еще и поставщик двора…
Он оглянулся. Странная Компания в полном составе – один
Шедарис отсутствовал – сгрудилась на берегу, восхищенно разглядывая
«Принцессу».
– Ну, соколики, каков пароход? – молодецки
подбоченившись, крикнул сверху Сварог. – Ведите лошадей! Адмирал командует
отплытие!
