и все стихло!
Свет в глазах померк, но последним усилием воли Матвей раскрыл их, увидел склонившееся над ним лицо Горшина и окончательно ушел, вполне осознавая, что его спасли от чего-то неизмеримо более жуткого, чем смерть!
Пришел в себя он через несколько минут, с удивлением обнаружив, что все еще сидит в кабинете перед выключенным компьютером, а рядом на гостевом диванчике удобно расположился Тарас Горшин и с видимым удовольствием пьет кофе. Заметив, что хозяин зашевелился, подал ему чашку с напитком, сваренным так, как любил варить сам Соболев, – на песке, с пенкой.
– Ну как тебе знакомство с Конкере?
Матвей отхлебнул кофе, не чувствуя его вкуса, блаженно закрыл глаза и не отвечал, пока чашка не опустела.
– Спасибо, Граф. Как это ты умудряешься везде успевать?
– Я знал, что ты захочешь распаковать файл и поговорить с Монархом, и ждал момента… тут неподалеку живет моя приятельница. Ну а дыхание Монарха не почувствовать невозможно. Я и прибежал.
– Это было… страшно!
– Представляю. Он поймал тебя на противофазе Гамчикот
[32]
, то есть не ударил, а принял твое сознание в себя, произошло как бы вакуумное расширение твоей психики, высасывание интеллекта, ты и полетел «в бездну»… Кстати, я тоже, наверное, не удержался бы, будь на твоем месте. Этот парень очень хотел подчинить тебя, и не успей я хотя бы на мгновение – ты был бы уже его авешей. Или зомби, что верней.
– Как тебе удалось меня вытащить?
– Я тебя не вытаскивал, ты вылез сам. Но ударить – ударил.
Матвей внимательно посмотрел в глаза Тараса, на дне которых мерцала неизбывная тоска.
– Хочешь сказать, Монарх «оглянулся» на твой удар и отпустил меня? Что-то не похоже. Я чувствовал не твои удары, а чьи-то вытягивающие меня руки. Это был не ты?
– Не знаю. – Тарас задумался, глотнул кофе, сказал в сомнении: – Мне тоже показалось, что…
Матвей продолжал смотреть на него, и Горшин закончил:
– У меня осталось впечатление, что я был не один. Но вполне возможно, что это было «эхо» нашего сопротивления проекции Монарха. Не бери в голову, мы победили, а это главное. Не хочешь рискнуть еще раз? Вдвоем мы поддержим друг друга и выдержим любое нападение и контрнападение.
Матвей открыл рот, чтобы сказать «нет», вспомнил визит Самандара и сказал:
– Я только сбегаю пописать…
Через несколько минут они удобно устроились в креслах перед компьютером, настроились на большое психическое напряжение, чувствуя биополя друг друга, и ввели в память машины «черный файл».
Все повторилось, как и в первый раз, от «оживания» компьютера до превращения его в сверхсущество с мощной пси-энергетикой, только «всосать» в себя сдвоенную волю и сознание людей Внутреннего Круга, которыми, несмотря на обстоятельства, оставались Горшин и Соболев, проекция Монарха не смогла. И тем не менее даже в качестве собеседника Конкере был невообразимо силен и тяжел, выдерживать его вибрацию и голос было невероятно трудно.
– Зачем ты меня вызвал, воин? – раздался в голове Матвея (Тараса тоже, но с иными интонациями) рокочущий бас. – Ты готов к сотрудничеству?
– Нет, не готов, – мысленно ответил Матвей. – Но мне нужна твоя помощь.
– В чем она будет заключаться?
– Мне нужен тхабс преодоления границы «розы реальностей».
– Зачем?
– Я инициировал эйнсоф и вернулся – по мировой линии рода – в прошлое. Однако в результате произошло резкое лавинообразное изменение Закона обратной связи…
– Всякое деяние запускает цепь причин и следствий, просчитать которые не в силах иногда даже я. Ты ошибся, понадеявшись на «высшую справедливость» мироздания, которой не существует. Допустим, я дам тебе тхабс, что ты намерен сделать?
– Изменить Законы. В сторону сил добра и света.
– Как понимаешь их ты?
– Как понимаю их я? Прекратить войну иерархов. Восстановить традиции Круга. Отделить нашу «запрещенную реальность» от «розы реальностей», чтобы никто никогда не смог вмешиваться в дела людей.
– Ты можешь взять на себя такую ответственность?
Матвей не был готов к прозвучавшему вопросу и хотел ответить честно: «Не могу», – но вместо этого кто-то сидящий глубоко внутри его вдруг вырвался на волю и высокомерно обронил:
– Кому бы говорить об ответственности, только не тебе.
– Понятно, идущий. Кажется, ты уже нашел, что искал, судя по ответу. Но знаешь ли ты, что физические тела не могут пересекать границу «розы»? Физическое тело – это устойчивая индивидуальная структура энергий материального порядка, которая просто в силу закона существования подпланов «розы» не может в них пребывать. Иное дело – сознание. Оно – тоже устойчивая индивидуальная структура, но – энергий высших порядков, поэтому проникать в другие подпланы мира может, хотя и согласно Закону восхождения.
– Мне все равно, как я перейду границу – только сознанием или сознанием в собственном теле.
– Что ж, придется подождать, нерожденный. К следующей встрече я адаптирую тхабс под твою индивидуальность. Прощай.
Голова Матвея вдруг распухла, стала огромной, будто воздушный шар, потом резко сократилась в объеме, так что глаза едва не выскочили из орбит от скорости, и Матвей осознал себя человеком, сидящим в кресле перед выключенным компьютером. Повернул голову. Тарас Горшин внимательно смотрел на него, и в глазах бывшего комиссара «чистилища» стыли вопрос и странная тревога, которую он пытался спрятать поглубже.
– С тобой все в порядке, аватара?
– Что ты имеешь в виду, отступник?
– Ничего. – Тарас отвернулся, посидел немного в той же позе и встал. – Только то, что сказал. До встречи. Буду нужен, звони.
– Сегодня прошла неделя, как я вернулся из Чечни…
– И что?
– Почему о н и оставили меня в покое?
– Кто?
– Кардиналы Союза.
– Наверное, имеют какой-то стратегический расчет. Зато они взялись за твоих друзей.
Матвей подобрался.
– Что ты об этом знаешь?
– Рыков запустил в астрал программы ОСИП, нацеленные на изменение личностных ориентаций Парамонова и Митиной.
– Откуда ты знаешь?
– Мне он тоже прицепил «змею» ОСИП, но я ему не по зубам.
– Зачем это ему?
– Не знаю. Думай.
– Может, заночуешь?
– Нет, у меня другие планы на эту ночь.
Кивнув, Горшин ушел. Тихо щелкнул замок двери. Матвей остался один. Посмотрел на остывающий компьютер, спохватился – где CD-ROM?! Нет, вот он, на месте. Спрятал в коробку, ее убрал в тайник, оборудованный в крышке стола. Погладил пальцами стол и вышел из кабинета.
