– Одного из руководителей «чистилища», Василия Котова и его воспитанника Станислава Котова. Вчера я имел честь видеть младшего Котова в деле, на чемпионате мира по боям без правил. Сегодня он будет участвовать в супербоях с тремя прежними чемпионами. Не хотите понаблюдать?
Цвингер поморщился.
– У меня нет на развлечения времени. Но если ваша информация о тхабсе и синкэн-гата точна, нас всех ждут новые потрясения. Этого надо избежать любым способом. Синкэн-гата у Посвященных изъять. Формированию Воина помешать. Тхабс нейтрализовать. Путь в «розу» заблокировать. Посвященных наказать, а если будут сопротивляться – уничтожить! Нам необходимо не допустить возвращения аватары… э-э… Соболева в нашу реальность… – Инспектор замолчал, сообразив, что сказал лишнее. – Вы поняли, координатор?
– Понял, инспектор. Сделаю все, что в моих силах. – Бабуу-Сэнгэ поднялся с дивана – бесстрастный, узкоглазый, меднолицый, седой, типичный тибетский лама. Его квадратный медальон с выгравированными на нем тай-дзокай и конгокай-мандалами брызнул алыми искрами. – Передайте патриархам мою нижайшую просьбу. Чтобы совладать с ликвидатором, необходимо использовать еще одну Великую Вещь Инсектов – кодон. Пусть патриархи разрешат его применение.
Координатор Союза Девяти поклонился по обычаю и, бесшумно просеменив к выходу из номера, исчез. В коридоре его ждала тройка телохранителей, один из которых отрицательно качнул головой, давая понять, что поводов для тревоги нет, но Бабуу-Сэнгэ и сам знал это. Уже сидя в машине, он подумал, что инспектор недоговорил нечто существенное, когда признавался в необходимости недопущения возврата Соболева в реальность. Возможно, недосказанным осталось то, чего подспудно боялись все кардиналы и патриархи Круга: возвращение Соболева в качестве аватары означало бы глобальное изменение реальности, в которой едва ли нашлось бы место для «второго человечества» – его Внутреннего Круга.
«А что, если ликвидатор и есть Соболев?!» – в который раз пришла на ум координатору пугающая мысль.
Глава 22
СУПЕРБОЙ
Предчувствие у Стаса было нехорошее, предчувствие засады и готовящейся подлости, но делиться своими ощущениями он не стал ни с дядей Васей, ни с Марией, относя их (ощущения) к обычному состоянию нервного напряжения перед соревнованиями. Каким бы выдержанным спортсмен ни был, внутри он все равно переживает. Стас в этом отношении не исключение, хотя держать себя в руках умел.
Василий привез его в Международный центр торговли на Красной Пресне ровно за четверть часа до начала боя, чтобы не «светиться» лишний раз перед зрителями. Так сказать, чтобы не спровоцировать какого-нибудь идиота еще раз метнуть нож.
– Не отвлекайся на зал, – напутствовал Стаса старший Котов, – мы его закрыли наглухо. Но, с другой стороны, никто не мешает присутствовать на чемпионате нашим подколодным друзьям-кардиналам. Вычислить их трудно.
Стас кивнул. Василий с сомнением посмотрел на его отрешенное лицо и ушел, уводя с собой Марию, которая ничего не советовала, только поцеловала и сказала одно слово:
– Победы!
Тренер Такэда, присутствующий при этом, как всегда, сделал вид, что ничего не замечает, но, когда Мария ушла, вдруг разразился речью:
– Эта девушка очень сильная и мудрая. Тебе повезло. Недаром говорят, что мудрость хочет видеть нас мужественными, беззаботными и сильными, потому что она женщина и любит всегда только воина. Однако с девушками надо вести себя иначе, разнообразней. Воин должен уметь быть нежным.
Стас, озадаченный многословием тренера, задумался было над смыслом тирады, но тут объявили его выход, и размышлять о чем-либо другом стало недосуг.
Красочное шоу под названием «Супербои суперпрофессионалов» включало в себя выступление постаревшего, но все еще обаятельного и импозантного Вилли Токарева, показ мод и эротическую данс-программу «You fashion», подготовленную известным ню-танцором Лемонтьевым. Длилось оно без малого три часа, после чего началось то, ради чего в Конгресс-холл прибыли двести тридцать «особо важных персон», заплативших за представление и сидение за столиками по пятьсот долларов, и около тысячи «рядовых» зрителей, разместившихся по периметру шестиугольной, огражденной высокой металлической сеткой, боевой зоны.
Первыми на татами вышли украинец Игорь Вовколаков и перуанец Рикардо Родригес. Этот бой длился восемнадцать минут и доставил зрителям много захватывающих переживаний, но Стас его не видел, медитируя в охраняемой тренером (и «чистильщиками» Соколова) комнате отдыха. Такие комнаты были у каждого участника супербоев, в том числе и у соперника.
Победил Вовколаков, в конце концов «задушив» перуанца полами его же кимоно. Затем наступила очередь Стаса.
На ярко освещенную прожекторами площадку он вышел первым, окунаясь в гул зрительского зала, как в воду, но уже не слыша его и не реагируя на подбадривающие крики болельщиков; как оказалось, большинство зрителей в зале болели за него.
Пятикратный чемпион мира по карате-до японец Сото Якудзава – в белом кимоно с тремя разноцветными поясами – появился в круге света лишь через десять минут. Это был по японским меркам настоящий гигант весом в сто десять килограммов, смахивающий на борца сумо, такой же мощный, оплывший жиром и мясом, с виду – рыхлый неповоротливый увалень, справиться с которым можно было без труда, уронив его на пол. Однако стоило японцу пошевелиться, как по всему телу вспухли и заиграли мышцы, и стало ясно, что звание пятикратного чемпиона мира он носит по праву. К тому же и двигаться по татами он умел быстро и гибко, с пластикой кошки и змеи.
Стас еще изучал его фигуру, а японец после поклона уже оказался рядом и атаковал Котова прямым ударом в лицо (миги гэдан ои пуки), одновременно левой рукой захватывая запястье руки Стаса и тут же выкручивая ее влево и вверх, чтобы нанести завершающий удар комбинации – миги агэ эмпи учи – предплечьем в область локтевого сустава; перелом от такого удара обеспечен, коли противник зазевается. Но Стас не зазевался. С виду сонный и пассивный, что было всего лишь внешним проявлением состояния мицуно кокоро («ум как вода»), он жил уже по законам гоку-и – «шестого» чувства, или, как его еще называли, «экстремального разума», позволяющего реагировать на нападение до его начала, и ответил в стиле гоно сэн, то есть контратакой, развивающейся раньше атаки.
Первый удар Стас пропустил в миллиметре от виска, дал Якудзаве захватить рукой свое запястье правой руки и нанес два мгновенных удара: сэйдон – «клювом» (пальцами левой руки, сложенными вместе) в глаз и суй-гэцу – коленом в «крест» живота. Удары были произведены без выброса силы, поэтому на ногах японец устоял, но был вынужден отступить.
Опустив руки, Стас ждал, оставаясь на месте, все такой же заторможенный и осоловелый. Сото Якудзава бросился на него снова: удар левой ногой в пах – прямой удар правой ногой в голову – удар с поворотом локтем правой руки в спину наклонившегося противника – поворот и круговой удар левой ногой в горло (чисто исполненная комбинация сётокан-рю). Но ни один удар не достиг цели. Впечатление было такое, будто японец просто показывает ката, не доводя приемы до конца, а его противник лишь слегка отклоняется, чтобы его ненароком не задело.
