- Мы делали свою работу, Дольф.
- Тебе этого достаточно знать, когда ты смотришь на себя в
зеркало, Анита? Перед тем, как лечь спать, ты довольно тем, что мы выполняем
свою работу?
- Иногда да, иногда нет.
- Ты ликантроп? - неожиданно спросил он.
- Нет, - ответила я.
- А анализы твоей крови говорят обратное.
- Мои анализы повергают в шок всю лабораторию, и повергнут в
него любую другую, куда ты их можешь послать.
- Ты ведь знаешь, что являешься носительницей ликантропии.
- Ага, причем, четырех разных видов.
- Так ты знаешь.
- Я узнала об этом, когда оказалась в больнице в
Филадельфии, после того дела с зомби, совместно с ФБР.
- Здесь ты никому об этом не сказала.
- Ты ненавидел меня за то, что я встречалась с оборотнями.
Узнай ты, что я сама являюсь носительницей… - тут я развела руками. - Я не
могла полагаться на то, что ты нормально отреагируешь.
Он согласно кивнул.
- Ты права. Ты была права, не сказав мне об этом, но ты
вполне могла сообщить об это Зебровски или кому-то еще.
- Это никак не влияет на мою работу, Дольф. У меня
заболевание, которое никак не появляется. И не касается никого, пока не
сказывается на моей работе. - Но мысленно я задумалась, что случилось бы,
потеряй я контроль над всеми своими внутренними зверями во время работы. Ничего
хорошего. Я уже почти добилась контроля над ardeur’ом, но теперь есть еще
кое-что, что может не позволить мне заниматься полицейской работой.
- Анита, ты слышишь, что я говорю?
- Прости, нет, прослушала.
- Я говорю, откуда тебе знать, влияет ли это на твою работу?
Откуда тебе знать, не влияют ли твои связи с монстрами на принимаемые тобой
решения?
- Дольф, я устала. Устала, и мне нужно отдохнуть. - И почему
я не подумала об этом раньше? Я в больнице, мне достаточно было просто
застонать от боли. Черт возьми, сегодня я туго соображаю.
Дольф попытался привести блокнотик в нормальное состояние,
распрямить его. Затем попытался положить его обратно в карман, но он был так
помят, что не влезал. Наконец, он просто оставил его в руке.
- Когда отдохнешь, Анита, я хочу с тобой поговорить. Если у
тебя накапливается достаточно секретов от друзей, они могут начать
задумываться, на что нацелены твои приоритеты.
- Выметайся, Дольф. Просто уходи.
- Но он останется? - указал он на Эдуарда.
- Он меня не оскорблял. Он вел себя вполне профессионально.
- Пожалуй, упрек справедлив. - Казалось, он хочет что-то
добавить. Дольф протянул руку. Эдуард, замешкавшись на мгновение, вернул ему
пистолет, и тот удалился, тихо закрыв за собой дверь.
Сунув свой пистолет в кобуру, Эдуард выждал пару секунд.
Затем мы переглянулись.
- Ты не сможешь постоянно избегать его расспросов, Анита.
- Знаю.
- И проблемы светят не только тебе.
- Ричарду тоже, - кивнула я.
- Он говорил намеками.
- Если бы знал наверняка, то не ограничился бы намеками.
- Лейтенант Сторр - не дурак.
- Я никогда его за дурака не держала.
- Его ненависть кое в чем делает его глупым, но вместе с тем
и более целеустремленным. Если это заставит его выступить против тебя и твоих
друзей, тогда…
- Знаю, Эдуард, все знаю.
- И что ты собираешься предпринять?
- Нет такого закона, который запрещал бы мне встречаться с
монстрами. По закону, это все равно что упрекать федерального агента в том, что
он встречается не с белым. То есть, это было бы дискриминационным скандалом.
- Но, что касается людей-слуг, этой области закон пока не
коснулся.
- А ты проверял? - полюбопытствовала я.
- Перед тем, как получить значок, да, проверял. Ничто не
запрещает тебе одновременно быть федеральным маршалом и слугой-человеком
Жан-Клода.
- Законы просто не поспевают сами за собой.
- Это не имеет значения, Анита. Это все равно означает, что
даже если Дольф узнает, тебе ничего не грозит.
- Юридически - нет. Но у копов есть и другие способы
избавиться от нежелательного сотрудника.
- В том числе, не зовя на расследования?
- Дольф уже делает это.
- Честно говоря, они наверняка считают то, что ты спишь с
врагом, ничуть не лучше всякой метафизической фигни, а может, и хуже.
Я задумалась об этом.
- В метафизике они наверняка ничего не смыслят, а вот в
части траха им все понятно.
- Этот твой лейтенант, кажется, озабочен не только с кем ты
спишь, но и со сколькими.
- Большинство полицейских не в меру щепетильны в этих
вопросах.
- Полагаю, что лейтенант Сторр был бы настолько же
разочарован в тебе, если бы ты спала с людьми, в тех же количествах.
- Наверное, он считает себя кем-то вроде суррогатного отца.
- А кем ты его считаешь?
- Боссом, или чем-то вроде. Когда-то я считала его другом.
- Ты уже почти сидишь. Больно? - сменил тему Эдуард.
Я замерла, прислушиваясь к своему телу, ища признаки боли.
Сделала глубокий вдох, чтобы воздух дошел до желудка.
- Напряжение еще есть, но ничего уже не болит. Такие
ощущения, как когда растягиваешь шрам, знаешь?
- Знаю.
- У тебя ведь нет таких жутких шрамов, как у меня… или есть?
- Об этом знает только Донна, - улыбнулся он.
- А как там Питер, только честно?
- Держится.
- Я имею в виду… черт, Эдуард, так ему будут делать инъекцию
или нет?
- Все еще обсуждают.
- Ты должен сообщить Донне.
- Она проголосует за инъекцию.
- По закону, решение за ней.
- Мы продолжаем играть Питера Блейка как раз для того, чтобы
это решение мог принять он сам. Я говорил с твоими мохнатыми друзьями. Тигриную
ликантропию подцепить сложнее других. А еще она - одна из тех редких видов, что
может наследоваться.
- Вот это для меня новость, - призналась я.
- Вероятно, тигры не склонны делиться сим секретом. Я успел
поболтать с единственной тигрицей в городе.
- Кристин, - сказала я. Эдуард кивнул.
- Ты знала, что она сбежала в город, где кроме нее нет
тигров, чтобы ее не заставили насильно выйти замуж?
