- А я была уверена в том, что мы выживем. Раны живота вроде
этих сильно болят и долго заживают, но редко бывают смертельными, учитывая
современные антибиотики и хороший медицинский уход.
Не особенно убежденный, Питер покосился на меня.
- Ты что, думала об этом, когда тебя укладывали на каталку?
- Не совсем, - задумчиво произнесла я. - Но я часто бывала
ранена, Питер. Я уже потеряла счет тому, сколько раз я теряла сознание и
приходила в себя в больнице, а то и где похуже.
Кажется, его взгляд снова сместился в сторону моей груди, но
сказал он следующее:
- А этот шрам у тебя на ключице, кто тебя так?
Еще одна интересная деталь - такой вырез открывает взглядам
общественности не только грудь, но и некоторые из шрамов. Я-то больше
беспокоилась о нравственном аспекте, нежели о шрамах.
- Вампир, - ответила на вопрос я.
- Я думал, это укус оборотня.
- Не-а, это был вампир. - Я продемонстрировала ему шрамы на
руках. - Большую их часть оставили вампиры. - Я коснулась одного на левой руке,
похожего на отметины когтей. - А этот оставила ведьма-оборотень, то есть, она
превращалась с помощью заклинаний, а не в результате инфекции.
- Я и не знал, что есть разница.
- Заклинания не заразны, к тому же на таких оборотней полная
луна не влияет. Да и сильные эмоции не заставляют их перекидываться, ничего
такого. Обычно они перекидываются только надев амулет - обычно, это меховой
пояс или нечто в этом роде.
- А у тебя есть шрамы от оборотней?
- Да.
- Можешь показать?
Признаться честно, самые стойкие шрамы в виде отметин когтей
были у меня на заднице. Правда, они не очень заметные. Габриэль, тот
оборотень-леопард, что оставил их, нанес их в качестве прелюдии, собираясь
изнасиловать меня перед камерой для своего дурацкого фильма. Он стал первым,
кого я убила большим ножом из заплечных ножен. Я как раз собиралась найти для
него другое местечко, пока ножны не отреставрируют. Однако, были у меня и такие
свежие шрамы, которые я Питеру показать могла.
Пришлось повозиться, доставая футболку из джинсов, но
расстегиваться почему-то совершенно не хотелось. Наконец, я приподняла
футболку, открывая живот и выставляя на обозрение свои свежие шрамы.
Питер издал удивленный звук.
- Это невозможно, - прошептал он и протянул руку, словно
желая прикоснуться, но тут же отдернул ее, как будто не был уверен в моей
реакции на такое. Я сделала шаг к кровати. Питер воспринял это как разрешение,
которым оно и являлось, и провел пальцами по свежей розовой ткани шрамов.
- Они либо исчезнут, либо останутся. Наверняка можно будет
сказать только через пару дней или даже недель, - сообщила я.
Питер убрал пальцы, потом приложил к самому большому шраму
ладонь. К тому, который выглядел так, словно тигрица пыталась вырвать из меня
кусок мяса. Его ладонь была достаточно большой, чтобы прикрыть шрам, а
расставленные пальцы оказались напротив остальных шрамов.
- Ты же не могла настолько исцелиться всего за… двенадцать
часов. Ты что, одна из них?
- Ты имеешь в виду оборотней? - уточнила я.
- Да, - прошептал он так тихо, словно это было страшной
тайной. Проводя рукой по моему животу, он обвел пальцами следы когтей.
- Нет.
Его рука прошла по моему животу, остановившись у края
шрамов, где они исчезали совсем рядом с пупком.
- Меня только что перевязали. Я выгляжу паршиво. А ты выздоровела.
- Он положил руку мне на талию, где шрамов не было. Причем рука была достаточно
большой, чтобы обхватить всю толщину талии. Единственным из моих мужчин, кто
мог сделать так же, был Ричард. Мне показалось неправильным, что у Питера рука
настолько же большая. Это заставило меня отпрянуть от кровати и опустить
футболку. Я не хотела его этим смутить. Просто я неожиданно поняла, что не
должна позволять ему так себя лапать. До сего момента меня это не смущало и не
беспокоило.
Он убрал руку, и его лицо снова запылало.
- Извини, - пробормотал он, не глядя на меня.
- Все нормально, Питер. Раз от этого нет вреда, то ничего
страшного.
Он кинул на меня быстрый взгляд.
- Если ты не оборотень, то как ты так быстро излечилась?
Честно говоря, это произошло, скорее всего, оттого, что я
человек-слуга Жан-Клода, но раз Дольфу приспичило это выяснить, то мне лучше не
делиться этой информацией с теми, кто пока не в курсе.
- Я несу в себе несколько разных видов ликантропии. Да, я до
сих пор не покрылась шерстью, но я носитель.
- Доктора говорят, что больше одного вида подцепить
невозможно. В этом-то и смысл их инъекции. Два разных вида ликантропии
уничтожают друг друга. - Под конец тирады он резко замолк и сделал чуть более
глубокий вздох, чем обычно, как будто разговаривать было больно. Я потрепала
его по плечу.
- Не говори, если это причиняет боль, Питер.
- У меня все болит. - Он попытался устроиться в кровати
поудобнее, но тут же замер, словно это тоже было больно. Он поднял на меня
взгляд, и злое, вызывающее выражение лица напомнило мне о мальчишке, которого я
встретила почти два года назад. Он все еще был им, только подрос немного. От
этой мысли сердце защемило. Доведется ли мне когда-нибудь повидаться с Питером
без того, чтобы он был нездоров? Наверное, я могла бы изредка навещать Эдуарда,
но это было бы слишком странно. Мы не склонны наносить дружеских визитов. Мы не
такого рода друзья.
- Я знаю, что тебе больно, Питер. Я тоже далеко не всегда
так быстро выздоравливала.
- Мика с Натаниэлем рассказали мне о тиграх-оборотнях и
вообще о том, что такое быть ликантропом.
Я просто кивнула, не зная, как это иначе прокомментировать.
- Им это знакомо.
- Они все исцеляются так же быстро, как ты.
- Не все. Но некоторые - даже быстрее.
- Быстрее, - повторил он. - Правда?
Я кивнула, и глаза его наполнились неким не поддающимся
определению выражением.
- Но Циско не исцелился.
- Нет, не исцелился, - вздохнула я.
- Если бы он не бросился между мной и… тигрицей, я был бы
уже мертв.
- Да, ты бы такого ранения наверняка не пережил, это правда.
- Ты даже не станешь спорить? Скажи мне, что в этом не было
моей вины.
- В этом действительно не было твоей вины, - сказала я.
- Но он сделал это, чтобы спасти меня.
- Он сделал это, чтобы оба моих охранника прожили дольше. Он
дал нам время, чтобы подоспели другие охранники и помогли нам. Он выполнил свою
работу.
