- Но…
- Я была там, Питер. Циско выполнил свою работу. Он вовсе не
приносил себя в жертву, чтобы спасти тебя. - Я не была совершенно уверена в
правдивости этого утверждения, но не замолчала. - Я вообще не думаю, что он
планировал приносить себя в жертву. Оборотней обычно не так легко убить.
- Легко? У него вырвали горло!
- Я видела, как и оборотни, и вампиры залечивали подобные
раны.
Питер недоверчиво на меня уставился. Я перекрестилась и
изобразила скаутский салют. Это заставило его улыбнуться.
- Ты никогда не была бойскаутом.
- Может, и не была, но все равно я сказала правду. - Я
улыбнулась в надежде на то, что он тоже продолжит улыбаться.
- Так быстро исцеляться было бы круто.
- Круто, - кивнула я. - Но далеко не все так круто. Есть
огромные минусы в том, чтобы быть оборотнем.
- Мика рассказал мне кое-что об этом. Они с Натаниэлем
ответили на очень многие вопросы.
- Это они умеют.
Питер бросил мимо меня взгляд в сторону двери. Я обернулась
туда же. Мика с Натаниэлем предоставили нам все возможное в данных
обстоятельствах уединение. Они тихо беседовали о чем-то друг с другом. Черри в
комнате не было. А я и не слышала, как она вышла.
- Доктора хотят сделать мне укол, - произнес Питер. Я
посмотрела на него.
- Еще бы им не хотеть.
- А что бы ты сделала на моем месте? - спросил он.
Я покачала головой и сказала:
- Если ты достаточно взрослый, чтобы спасти мне жизнь, тогда
ты достаточно взрослый, чтобы принять это решение самостоятельно.
Его лицо слегка скривилось, но не так, будто он собрался
зарыдать, а так, словно в нем проснулся ребенок. Неужели все подростки так
делают? В одно мгновение он почти взрослый, а в следующее похож на туманное
отражение младшего себя.
- Я просто спросил твое мнение.
Я снова покачала головой.
- Я бы посоветовала позвонить твоей маме, но Эдуард не
хочет. Он говорит, Донна проголосует за укол.
- Наверняка, - уверенно ответил он, и лицо его приняло
мрачное выражение. Что-то он чересчур угрюм для четырнадцатилетнего, это в нем
совсем не изменилось. Интересно, как Донна справляется со своим безвременно
повзрослевшим сыном.
- Я скажу тебе то же самое, что и Эдуарду. Я не намерена
высказывать своего мнения по этому вопросу.
- Мика говорит, что я, возможно, и не подцепил тигриную
ликантропию, и не стану оборотнем даже без укола.
- И он прав.
- Он сказал, что половина из тех, кто получил укол, не
становится ликантропами, но остальные сорок пять процентов становятся
наверняка. То есть, они цепляют ликантропию из инъекции, Анита. Если я разрешу
сделать себе укол и подцеплю ее, то получится, что если бы я этого не позволил,
то остался бы человеком.
- Статистику я не знала, но Мика просто обязан быть в курсе.
- Он говорит, это входит в его обязанности.
Я согласно кивнула.
- Он относится к своей работе в коалиции настолько же
серьезно, насколько мы с Эдуардом относимся к своей.
- А Натаниэль сказал, что он исполнитель экзотических
танцев. Это правда?
- Правда, - подтвердила я.
Питер понизил голос, чтобы произнести:
- Так он что, стриптизер?
- Да, - ответила я, стараясь сдержать улыбку. Несмотря на
все произошедшее с ним, Питера тревожил тот факт, что мой бой-френд -
стриптизер. И тут я осознала, что он может и не знать о том, что Натаниэль мой
бой-френд. Нет, мы же поцеловались, когда я вошла. Хотя, Черри тоже
присоединилась к нашим объятьям. О, черт, сейчас совсем не время посвящать его
в подробности моей личной жизни.
- Мика перечислил мне некоторые из работ, на которые берут
ликантропов. Докторами и медсестрами - только если никто не знает о том, кто
они. И я, скорее всего, не смогу пойти в армию, ни в какой род войск.
- Ликантропию считают заразной, так что, скорее всего, не
сможешь. - Я вспомнила разговор с Микой по поводу одного слуха. Слуха о том,
что оборотней намеренно набирают в армию. Но то был только слух. Он не смог
найти никого, кто мог бы его подтвердить. Всегда источником оказывался друг
брата двоюродного дядюшки.
- А тебе делали инъекцию?
- Мне не предлагали. Мне уже поздно, Питер. Я уже носитель.
- Но ты же не оборотень? - нахмурился он.
- Я не перекидываюсь по полнолуниям, да и вообще, так что -
нет.
- Но ты носитель сразу нескольких видов. Сама идея этой
инъекции в том, что одна ликантропия отменяет действие другой, так что твой
случай невозможен.
Я кивнула и пожала плечами.
- Я - ходячая медицинская патология, что тут еще сказать?
- Если бы я мог так быстро исцеляться и при этом не
перекидываться, это было бы просто здорово.
- Но при этом ты все равно не смог бы пройти медкомиссию на
многие виды работ. Тебя все равно принимали бы за ликантропа.
- Об этом я не подумал, - нахмурился Питер, после чего его
лицо снова приняло то слегка напуганное, немножко детское выражение. - Почему
ты не хочешь помочь мне сделать выбор?
Я наклонилась к нему поближе.
- Вот что означает быть взрослым, Питер. Это основной
отрицательный момент. Если ты корчишь из себя восемнадцатилетнего, тогда тебе
придется решать самому. А если вдруг решишь вернуться к своему настоящему
возрасту, то все станут относиться к тебе, как к ребенку. И будут принимать
решения за тебя.
- Я не ребенок, - произнес он, хмурясь.
- Я это знаю.
Выражение его лица сменилось на озадаченное.
- Что ты хочешь сказать?
- Ты сегодня держался молодцом. Не запаниковал и не
растерялся. Мне приходилось видеть, как взрослые люди в подобных ситуациях
теряли самообладание. Очень многие боятся оборотней.
- Я боялся, - тихо сказал он. - Я их всегда боялся, с
детства.
Опа, приехали. Договорились.
- Оборотень напал на твоего отца, - сказала я. Как я могла
забыть, что это уже не первое нападение оборотня, которое ему удалось пережить?
Питер коротко кивнул.
- Тебе ведь было восемь, да?
- Да. - Голос его звучал тихо, взгляд снова устремился в
пространство.
Я не знала, что сказать, и проклинала Эдуарда за то, что его
сейчас нет рядом. В то мгновение я даже готова была променять разговор с
Питером на беседу с Олафом. Олафа всегда можно было пристрелить, но никакое
оружие не поможет мне справиться с болью Питера.
