Глава 14
Но удара не было. Тигрица достигла моей кожи, моего тела - и
продолжила движение. Я не отдавала Солидат своего зверя; он сам излился в нее
из меня. Мне не было больно - ощущение было такое, словно через мою руку в ее
перетекла энергия, и все. Просто энергия была похожа на тигрицу. Не знаю, было
ли этому причиной то, что Солидат не перекинулась. Она только упала на меня,
успев упереть свободную руку в пол, чтобы не свалиться на меня всем телом. Она
резко и тяжело дышала, словно ей было больно, но мне так не показалось. Я
продолжала держать ее за руку и смотреть ей в лицо.
- В тебе нет тигрицы, - сумела выдавить из себя она.
- Думаю, ты права, - сказала я. Мой голос все еще был
охрипшим от крика, зато я уже могла говорить, а не шептать.
- Что не так? - спросила за нашими спинами Клодия.
- Наверное, у Марми Нуар не получилось превратить меня в
тигрицу, - ответила я, продолжая следить за выражением лица Солидат. Казалось,
ей до сих пор больно. - Ты нормально себя чувствуешь? - спросила я у нее.
Солидат кивнула, но ее губы были плотно сжаты. Наверняка
соврала.
- Кажется, ей больно, - произнесла я. Клодия подошла и
опустилась рядом с нами на колено.
- Солидат, тебе больно?
Та только помотала головой.
- Скажи, что тебе не больно, - настаивала Клодия.
Солидат снова помотала головой. Клодия помогла ей встать,
потому что ноги явно не держали Солидат. Кабы Клодия ее не держала, она просто
рухнула бы на пол. Ремус подхватил девушку с другой стороны, помогая отвести ее
к кровати.
- Что с ней такое? - спросил он.
- Сложно сказать, - ответила Клодия.
Солидат, наконец, сумела вымолвить:
- Это был не тигр-оборотень.
Я попыталась принять сидячее положение, и Мика любезно мне в
этом помог. Ричард пристроился с другой стороны, так что я не без удобств
устроилась между ними.
- Это была Марми Нуар, - сказала я.
- Кто? - переспросила Солидат.
- Мать Всей Тьмы, королева вампиров.
- Она пахла как тигр, но не как вампир, - возразила Солидат.
- Тигры, в числе прочих кошачьих, отвечают на ее зов, -
пояснила я. Натаниэль спросил:
- Но зачем ей оставлять тебе своего зверя?
- Анита не является тигром-оборотнем, так что тигрица не
могла быть настолько же реальной, насколько остальные звери, - сказал Мика.
- Что ты имеешь в виду? - полюбопытствовал Ричард.
- Мы все пытались выяснить, получает ли Анита зверей после
пережитых нападений ликантропов, или это вампирские силы, благодаря которым она
будет притягивать подвластных зверей, словно разные виды ликантропии. Я думаю,
это отвечает на вопрос. Анита никогда не сталкивалась с тигром-оборотнем, и у
Химеры не было такого зверя.
- Но почему Марми выбрала именно тигра? - спросил Ричард. -
Почему не одну из кошек, которые у Аниты уже есть?
- Этого я не знаю, - ответил Мика. Мне в голову пришла
мысль.
- Она успела достаточно глубоко порыться в моем сознании,
чтобы узнать, что у нас поблизости нет тигров. Она говорила, что хочет
заполучить меня, но если не сможет…
- Она намеревалась отдать тебя на растерзание этой тигрице,
- мягко произнес Ричард.
- Или действительно хотела превратить тебя в тигрицу на
расстоянии, - вступила в разговор Солидат. - Не думаю, что она предполагала,
что дело так обернется. Да и навряд ли об этом беспокоилась. Сила, которая
прошла сквозь меня, думала совсем не так, как тигр.
- А как? - заинтересовалась я.
- Как серийный убийца, мясник. Тигры охотятся, только когда
они голодны. А эта пакость охотится просто от скуки.
- О, да, - хмыкнула я. - Очень похоже на Темную Мамочку.
Извини, что тебе пришлось испытать это на своей шкуре, Солидат.
Девушка слабо улыбнулась:
- В мои обязанности входит тебя защищать, разве нет?
Несмотря на эти слова, выглядела Солидат неважно, словно
вот-вот свалится в обморок. Такими разбитыми я не видела еще никого из
охранников.
- Химера, быть может, и не был тигром, - задумчиво произнес
Ремус, - но в нем были гиена, змей, медведь и еще, по меньшей мере, три зверя.
Почему же они на Аниту никак не повлияли?
- Она ни разу не была атакована ими, - передернул плечами
Мика. - Кажется, для того, чтобы это произошло, зверю нужно пустить ей кровь.
Он погладил меня по спине, и это напомнило мне о том, что я
все еще сижу голышом. Как ни странно, из-за того, что все относились к этому
совершенно безразлично, меня этот факт тоже не беспокоил.
Ричард пристроился сбоку поудобнее, словно стараясь не
отставать от Мики по количеству прикосновений ко мне. А может, он просто
нервничал и старался таким образом успокоиться. Я всегда искала в побуждениях
Ричарда некий отрицательный подтекст. Вообще-то, я не специально, просто он
очень часто и очень сильно делал мне больно, отсюда и мое стремление замечать в
нем только негативные черты, а не позитивные. Я глубоко вдохнула и медленно
выдохнула.
- Ты нормально себя чувствуешь? - тут же поинтересовался
Ремус, мельком стрельнув взглядом по обе стороны от меня, словно догадывался, в
чем проблема.
Я кивнула, и это движение оказалось слишком резким. Стало
больно, и боль была острее, чем бывает у нормального оборотня. Со временем боль
должна уменьшиться, но черт возьми, я понятия не имела, как с этим справляются
настоящие ликантропы. Скорее всего, полное превращение еще мучительнее, чем
этот мой промежуточный статус.
- Ты знаешь, почему все звери Химеры не вызвали в тебе
реакцию? - снова поднял интересовавший его вопрос Ремус.
- У Жан-Клода есть одно предположение. Чтобы во мне поднялся
зверь, нужно, чтобы на меня предварительно воздействовал вампир, у которого
данный зверь является подвластным.
- Значит, пережитые нападения оборотней плюс вампирские
силы, - подытожил он.
- Что-то вроде, - кивнула я.
Ричард обнял меня рукой за плечи и попытался притянуть меня
к себе, одновременно отрывая от Мики. Я постаралась не напрячься, но не
совладала с телом. Он сразу же пресек эту попытку, но руку оставил лежать на
плече. Самое обычное и естественное движение внезапно вызвало неловкость. Когда
я голая, в такие вот неловкие моменты жутко хочется одеться.
- Значит, ты должна как-то реагировать и на нас, гиен. Ведь
гиена - подвластный зверь Ашера, а он воздействовал на тебя. Причем так сильно,
что чуть не убил.
Я попыталась не думать об Ашере, не углубляться в
воспоминания о том, что мы натворили в последний раз, когда остались наедине.
Его укус вызывает оргазм; добавьте к этому секс, и получится переживание, ради
которого стоит умереть. А ведь практически этим мы и занимались.
