Рафаэль сделал несколько шагов в нашем направлении,
медленно, совсем не угрожающе, но у меня появилось желание сделать шаг назад.
Мне почему-то не хотелось, чтобы он подходил ближе ко мне, к нам.
Рафаэль на ходу спокойно говорил:
- А затем Анита стала большим, нежели просто человеком с
выдающимися способностями. По всем показателям, она может по-настоящему
перекинуться в одно из ближайших полнолуний.
- И что? - спросила я. - Что с того, что я, наконец,
покроюсь мехом?
- Леопард - твой подвластный зверь, а не Жан-Клода. И тем не
менее, ты не вампир. Ты - королева леопардов, но не оборотень. Ты - лупа
волков, но не волк-оборотень. Теперь твоим подвластным зверем стал еще и лев.
Если Джозеф и его прайд приведет тебе кого-то, достаточно сильного, ты
привяжешь к себе еще одного зверя. Львы еще слабее леопардов, но, если у тебя
появится среди них пара, их положение станет выше, они станут сильны, хотя и не
заслуживают этого.
Я, наконец, начала понимать, к чему он клонит, и даже, почему
он решился предложить себя в качестве пищи.
- Ты делаешь все в соответствии с правилами, - произнесла я.
- И тут вдруг метафизические карты легли непредсказуемым образом, и звериные
сообщества, которые были слишком слабы по твоим стандартам, обретают тесные
связи с Жан-Клодом. Леопарды - небольшая группа, но они близки к вампирам, и
поэтому сильны. И ты предполагаешь, что то же самое может случиться со львами.
- Да, - подтвердил Рафаэль.
- Так ты серьезно насчет того, чтобы стать pomme de sang
Аниты? - спросил Ричард. - Это ведь единственный способ подобраться к структуре
власти, который ты можешь придумать.
Рафаэль кивнул и бросил на него взгляд.
- Прости, мой друг, но если я не смогу гарантировать
безопасность своих людей силой оружия и традиционными способами, тогда я
согласен ради этого стать шлюхой.
- Я уважаю леопардов не больше, чем тебя, - сказал Жан-Клод.
- Если бы тебе пришлось выбирать между спасением леопардов
или крыс, кого бы ты выбрал?
- Мне не придется делать такого выбора, - возразил Жан-Клод.
- Может, и нет, но такой выбор может возникнуть между
гиенами и крысами. Нарцисс мне не друг, а теперь гиены стали подвластными
зверями Ашера.
- Ашер здесь не мастер, - ответил Жан-Клод.
- Нет, но ты любишь его, и уже не первое столетие. Это
крепкая связь, Жан-Клод. Если Ашер достаточно нежно попросит, разве ты откажешь
ему и его зверям? Или примкнешь к нему против моих людей?
- Ты что, собираешься бросить вызов гиенам? - почти шутливо
спросил Жан-Клод. Но я-то знала эти интонации в его голосе, они означали, что
его худшие предположения подтверждаются.
- Нет, мы ведь не животные, никто из нас, - ответил Ричард.
- Наш правитель не станет ввязываться в войну с вами, король
крыс, - это донеслось от Ремуса. Рафаэль покачал головой:
- Ты - одна из причин, по которой я серьезно опасаюсь войны,
Ремус. Когда Оба, ваш лидер, набирал в ваши ряды только бойцов из спортзала и
качков, достаточно мускулистых, но не имевших опыта настоящей драки, я не
беспокоился, но ты - другое дело, Ремус. Оба уже нанял нескольких бывших
военных и полицейских.
- Он сделал это, потому что Химера сумел заполучить многих
из его людей, - сказала я. - Нарцисс понял разницу между грудой мускулов и
солдатом. И этот опыт пришел к нему страшным путем. Он потерял много своих
людей благодаря Химере.
- И ты убила для него Химеру, - добавил Рафаэль, переводя на
меня внимание своих черных глаз.
- Я убила Химеру для всех нас. Он бы не оставил в покое и
крыс.
Рафаэль встал напротив нас. Я еле удержалась от того, чтобы
не схватить Мику за руку. Нет, ничего угрожающего Рафаэль не предпринимал, он
просто был очень высоким и потому нависал над нами. Обычно меня это мало
смущало, но сегодня с ним что-то не так. И мне это не нравится.
- Мы были слишком сильны, Химера не напал бы на нас, к тому
же, в нем не было ликантропии крысы.
- И все же он пытался захватить несколько сообществ
оборотней, хотя ликантропии тех видов в нем и не было, - возразила я.
- Если бы у меня была хоть малейшая склонность к мужчинам, я
бы лучше предложил себя Жан-Клоду.
Я даже не попыталась скрыть тот факт, что шокирована этим
заявлением. Я так вцепилась в руку Мики, словно весь мир вокруг рушился, и мне
нужна была хоть какая-то опора. Рафаэль просто не мог произнести такое.
- Но мужчины меня не интересуют, так что у меня есть другое
предложения. Я предлагаю себя тебе, Анита. Ты ведь защищаешь тех, с кем спишь.
К тому же, что-то в тебе усиливает твоих любовников. Не понимаю, в чем тут
дело, но прекрасный пример этому - Натаниэль, один из слабейших оборотней,
сумевший стать чем-то большим только благодаря тебе, Анита.
Натаниэль подошел ближе, чтобы прикоснуться к моему плечу.
От неожиданности я подпрыгнула, но сразу же расслабилась и перестала так
напрягаться от странного поведения Рафаэля. Он явно был напуган. Я нюхом это
чуяла.
- Что такого сделал Нарцисс, чтобы ты заподозрил, будто твои
крысы в опасности? - спросил Жан-Клод.
- Что ты об этом слышал? - бросил на него взгляд Рафаэль.
- Ничего. Даю тебе слово чести, что ничего не слышал, но ты
слишком уж насторожен и озадачен. На тебя это совсем не похоже, Рафаэль. Только
что-то действительно серьезное могло вызвать у тебя подобную реакцию. -
Жан-Клод уселся на диван. - Присаживайся, позавтракай, и между делом расскажи,
что такого сказал или сделал Нарцисс, что ты захотел такого от ma petite.
Рафаэль прикрыл глаза, сжав руки в кулаки.
- Ты дал слово чести, что ничего об этом не знаешь. Тогда
это не может быть правдой.
- Что не может быть правдой, mon ami? Расскажи нам. Мы
друзья и союзники, нам не нужно становиться в позу и пытаться угрожать.
Мика оттащил меня от Рафаэля, поближе к сервированному
столу. Мы не отступали от крысиного короля, мы просто собирались есть. Хороший
способ сохранить лицо, к тому же, я действительно голодна. Что бы тут ни
происходило, а мне просто необходимо выпить чашечку кофе. Одним из побочных
эффектов ardeur’а и почти-ликантропии стало отсутствие аппетита. Никаких
последствий, вроде сожалений после секса или превращения моего тела в кровавую
кашу оттого, что оно не смогло решить, каким именно зверем хочет стать.
Мы приступили к еде, и Рафаэль перестал казаться странным и
пугающим. Он присел на кресло-двойку с Луи, телохранители заняли позицию за их
спинами. Мы сели на диван. Он был достаточно большим, чтобы вместить всех, но
Натаниэль выбрал себе другое место. Он притулился у моих ног, и его скудное
одеяние выгодно подчеркнуло и позу, и все остальное. Единственным в комнате,
кто был еще более искусен в подобных играх, был Жан-Клод, но он был слишком
занят. Хотя для него соблазнительность чаще всегобыла работой, сегодняшним
утром это было не так.
