- Поаккуратней с зубами, Анита.
Он стоял на коленях на узкой кровати, держа меня в руках, но
член его уже не был во мне. Мои ноги обхватили его за талию. Наверное, я
сделала это рефлекторно. Понятно, он прервал половой акт, стараясь не позволить
мне себя съесть.
На его шее красовались отчетливые следы моих зубов, похожие
на красновато-синие синяки на белом совершенстве кожи. Кровь струилась вниз по
плечу и спине, из царапин от моих ногтей. В голове вертелось множество вещей,
но вслух я сказала только то, что меня несказанно удивило.
- Ты смог вырваться из хватки ardeur’a.
- Анита, я, может, и не хищник, но король; это значит, что
отдаться тебе я могу только добровольно. Ты не можешь просто так взять сама.
- Извини, - пробормотала я.
- Все нормально, я не злюсь. Просто не вырви мне глотку и не
вспори спину, ладно?
- Не уверен, что она это контролирует, - заметил Мика. Я
подняла взгляд от мужчина в своих объятьях и увидела, что к кровати подошел не
только Мика, но и все остальные. Ремус, судя по выражению лица, о чем-то спорил
с Реквиемом и Лондоном. Слишком тихо, чтобы я могла их расслышать, но язык тел
говорил о многом. Я встретила взгляд Мики и глазами попросила о помощи. Я
продолжала думать о Доноване, как о мясе, как просто о еде. Секса оказалось
недостаточно, чтобы отвлечь меня от крови и мяса.
- Что мне делать, чтобы защитить себя? - спросил Донован.
К кровати приблизился Реквием в своем черном, плотно
облегающем плаще.
- Если у тебя хватило сил на то, чтобы сидеть так, как
сейчас, тогда тебе хватит сил, чтобы удержать ее.
- Но мы не можем гарантировать тебе безопасность, Рис, -
добавил Ремус.
Донован взглянул на него, после чего передвинул руку с талии
чуть ниже, но даже не покачнулся, словно мог держать меня так вечно. Вот и
ответ на вопрос, были ли лебеди-оборотни сильнее обычных людей: определенно.
- Я это знаю.
- Она может вырвать тебе глотку до того, как мы успеем
отреагировать, - сказал Ремус.
- Если дело пойдет к этому, мы вмешаемся, - решил Мика.
- Но как? - пожал плечами Ремус.
- Придержим, поможем Доновану ее удержать.
- Ardeur перекинется на любого, кто до нее дотронется, -
возразил Ремус.
- Знаю, - кивнул Мика.
Ремус покачал головой, на мой взгляд, чересчур быстро.
- Тогда я не могу выполнять эту работу. Не могу защитить
Риса.
- Не хочешь, чтобы тебя затронул ardeur, - констатировал
Мика.
- Не хочу, - подтвердил Ремус.
- Тогда выйди, - сказал Лондон.
- Но здесь должен присутствовать старший из охраны, -
неуверенно сказал Ремус. - Кого я поставлю вместо себя? Бобби Ли все еще в Южной
Америке. Клодия отпадает. Так кем меня заменить? - с мукой в голосе вопросил
он, разрываясь между долгом и…. чем? Долгом и страхом? Долгом и ardeur’ом?
- Сейчас не время для сантиментов, Анита, - произнес
Реквием. - Я говорю от имени вампиров. Если младших из нас еще можно спасти, то
это должно быть сделано сейчас. - В его голосе не было ни намека на поэзию. Уж
если Реквием прекращает цитировать стихи - плохи наши дела.
Его слова как будто дернули отступивший было ardeur обратно.
Секунду назад я почти не обращала внимания на державшего меня в объятьях
Донована, а в следующее мгновение уже целовала так, словно пыталась целиком
забраться в него через рот. Ногти рефлекторно вонзились ему в спину. Ощущение
рвущейся под ними плоти заставило меня вскрикнуть от наслаждения, а его - от
боли. Я попыталась усмирить свои порывы, не кусать его губы, а просто целовать,
но эта попытка только заставила меня издавать растерянные звуки напротив его
рта.
Донован снова прижал меня к кровати, удерживая весом своего
тела. Мои ноги все еще были обернуты вокруг его талии, так что ему не составило
труда возобновить прерванный секс. Но секс неотделим от ощущения моих ногтей в
его спине и губ у его рта. Я честно старалась сконцентрироваться именно на
сексе, а не на крови с плотью. Мне хотелось, чтобы он крепче прижимался и
сильнее вбивался в меня, но еще больше хотелось укусить его губу до крови.
Крови мне хотелось больше, чем секса. Я кормилась за Жан-Клода, а ведь ardeur
был не первым в списке его потребностей.
Лизнув нижнюю губу Донована, я втянула ее в рот - такую
полную, мягкую, такую… и укусила, резко и сильно. Кровь, теплая, сладкая,
полилась в мой рот, и мир растворился в танце вспышек света и удовольствия. Это
не было ни сексом, ни оргазмом, но один этот глоток крови окрасил все вокруг
красной волной наслаждения. У меня бывало так, что глаза застилает красная
пелена, он от гнева, а не от безграничного наслаждения. Создавалось
впечатление, что все мое тело наполнилось теплом и счастьем сразу. И похоже, и
непохоже на оргазм, но, что бы это ни было, оно было потрясающим.
Хватая ртом воздух, я почти безвольно распласталась под
Донованом. Оказалось, что он воспользовался этим моментом, чтобы придавить мои
запястья к кровати, и пытался найти позу поудобнее. Я растерянно заморгала, словно
не понимая, как вообще здесь оказалась. Его подбородок заливала ярко-алая
кровь; нижняя губа была порвана. Неужели это сделала я?
К этому времени Донован пристроился поудобнее и принялся
двигаться внутри меня. Я уставилась вниз, на наши сплетенные тела, наблюдая за
тем, как он входит и выходит из меня. От этого зрелища я начала постанывать и
двигать бедрами ему в такт. Глаза Донована были закрыты, а веки трепетали,
когда он пробормотал:
- Ты забрала весь мой контроль.
- Трахай давай, Донован, - шепнула я.
Он приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на меня, и по его лицу
стекала кровь, но глаза наполнило чисто мужское выражение. «Моя», говорил этот
взгляд, имея в виду секс и немного больше. Глаза его при этом были
синими-синими. Он вошел в размеренный ритм - быстрее и быстрее, снова и снова.
Я смотрела, как его белый, твердый член вбивается в меня раз за разом, и
почувствовала, как внутри начинает нарастать жар.
- Скоро, - прошептала я.
- Твои глаза, - шепнул в ответ он, - они как голубое пламя.
Я могла бы спросить, что он хотел этим сказать, но с
последним толчком меня накрыл оргазм. Я закричала и забилась под ним. Донован
старался удержать мои запястья и придавить мой зад к кровати, когда его тело
завершающим, сильным движением вошло в меня еще раз, заставив снова вскрикнуть
- а может, я и не переставала кричать с первого раза. Ardeur кормился и
кормился от его тела, плотно соединенного с моим, кормился от силы его рук,
держащих меня за запястья, кормился от тепла его тела… и тут я почувствовала
лебедей. Три знакомые мне женщины из Сент-Луиса находились в небольшой
спаленке. Они уставились в мою сторону так, словно могли видеть что-то, что
пришло за ними. Потом замелькали другие лица, незнакомые растерянные глаза.
Кто-то из них кричал, кто-то корчился на диванах, падал со стульев, другие
выгибались на кроватях. Я кормилась, мы кормились, - кормился ardeur. Дюжины
лиц и тел… и я почувствовала, как просыпается Жан-Клод, почувствовала этот
момент, словно электрический разряд прошел через живот и пах.
