Я глянула на Жан-Клода:
– Что-то ты сегодня многословен.
– Я ищу ответы, ma petite. Огюстину не во всем можно
доверять, но когда он дает слово, он его держит.
– Так что ты спросил его мнения, взяв с него слово
чести, что он не поделится ни с кем нашими тайнами.
Жан-Клод кивнул.
Мне это все не нравилось, но приходилось верить, что
Жан-Клод знает, что делает. Кроме того, нам нужна была помощь, чтобы во всем
этом разобраться. Список мастеров городов, которым хоть как-то можно доверять,
был чертовски короток. И после этого визита он стал бы еще короче, если бы меня
спросили.
– Анита, прошу тебя, – сказал Тревис, –
пожалуйста, отдай мне своего зверя. Напитайся на ком-нибудь из нас. Не отдавай
власти над нами этому психу.
– У меня нет нужды отдавать своего зверя, и я не
собираюсь вызывать его намеренно. Я не знаю, как его потом остановить.
– Вызови и отдай мне.
– Тревис, перекинься – и все.
Он упрямо покачал головой.
– Тогда покорми ardeur от меня, – предложил Ноэль.
Я посмотрела ему в лицо, в глаза за очками в металлической
оправе. Такой искренний и такой молодой.
– Ты не знаешь, чего просишь, Ноэль.
– Оставь им отметки на шеях, – посоветовал
Натэниел.
Я посмотрела на него. Вообще-то ему нравилось быть
единственным, кому я оставляла отметины. Он делился с Микой, но ему не
нравилось, если я оставляла отметины кому-то, кто всего лишь пища.
– Обычно ты по этому поводу ноешь, – сказала я.
– Такой всплеск силы, как с Пирсом, может быть с любым
противоестественным. А вот как было с Хэвеном, когда ты коснулась его
шеи, – это другое. Попробуй коснуться их шей, как в приветствии вампиров,
и посмотрим, будет ли та же реакция.
– Красота плюс мозги, – заметил Огги. –
Повезло тебе.
Я не очень поняла, кому именно повезло – мне, Жан-Клоду или
Натэниелу. Все сделали вид, что слов Огги не слышали.
– Ладно, Натэниел, ладно. Я попробую, но если ничего не
выйдет, Тревису придется перекинуться и вылечить себе руку.
С этими словами я посмотрела на Тревиса. Он кивнул:
– Если ты испытаешь нас обоих, и ничего не произойдет –
тогда о’кей.
Реквием туже запахнулся в свой черный плащ, и это движение
привлекло мое внимание.
– Ты здесь мастер, Жан-Клод, но перед тем, как она
снова пробудит ardeur, не следует ли нам поговорить?
Я оглянулась на Жан-Клода. Он кивнул:
– Да, но, вероятно, нашим молодым львам можно бы на
время вернуться к доктору Лилиан.
Тревис посмотрел на него так, что было ясно: он с места не
двинется.
– Ты шутишь, да?
– Ты отказываешься выполнить прямой приказ мастера
города? – спросил Огги.
Я подняла руку:
– Огги, не начинай опять. Не твой город, не тебе
порядок наводить.
– Не думаю, что Тревис способен сейчас дойти до доктора
Лилиан, – сказал Ноэль. – Что если мы дадим слово никому не
рассказывать?
– Вы молоды, и живете в такие времена, когда не
понимают по-настоящему, что значит дать слово, – ответил Жан-Клод.
– Кроме того, – добавил Мика, – если Джозеф
прикажет рассказать, у вас не будет выбора.
Тревис испустил судорожный, прерывистый выдох, прижимая к
телу сломанную руку.
– Ноэль, помоги мне встать.
– Что такого секретного, что надо заставлять его
двигаться? – спросила я.
– Мы можем перейти сами, – заметил Натэниел.
– Да, – согласилась я. – Всех, кто может
двигаться, кроме Ноэля, прошу за мной.
– Ты действительно ей позволишь перетащить нас всех,
чтобы этот лев мог остаться на месте? – спросил Огги.
Я остановилась, сделав несколько шагов, потому что за мной
пошли только Мика и Натэниел. Клодия переводила взгляд с Жан-Клода на меня и
обратно, а остальные охранники смотрели на нее. Вовсю шел поединок воль, и
Клодия пыталась понять, что тут будет на пользу, а что во вред.
Я ткнула пальцем в сторону Огги.
– Знаешь, ты меня начинаешь доставать. – И
перевела палец на Жан-Клода: – Прошу тебя, скажи мне, что не собираешься бить
на эффект, чтобы спасти лицо перед Огги. Нам ничего не стоит перейти в коридор.
– Он побежден в драке, – сказал Огги. –
Теперь он должен терпеть боль.
Я махнула рукой, будто отметая его прочь:
– Я не с тобой говорю, а с моим мастером, так что
спасибо, но помолчи. Жан-Клод?
Не то чтобы я видела, как он это обдумывает, потому что лицо
его было идеально красивым и совершенно бесстрастным. Но у меня уже был
многолетний опыт чтения по этому пустому лицу, и я почти ощущала, как он
думает.
Он слегка кивнул:
– Отлично.
Он подошел ко мне, и я протянула руку – награда за
проявление здравого смысла.
– Я вижу, не только местный Рекс здесь
подкаблучник, – бросил Огги.
Я было разозлилась, но Жан-Клод потянул меня за руку, говоря
взглядом, что разберется сам, и повернул взгляд темно-синих глаз в сторону
Огги:
– А если бы ты знал, что она покроет тебя ardeur'ом,
будет любить твое тело, ты бы остался здесь или пошел туда, куда она хочет?
Огги уставился на него, потом замотал головой, снова и
снова. Подошел к нам, не остановился, пошел дальше, вышел в дальний коридор и
не остановился, пока не скрылся с глаз.
– При следующей встрече с нами у него будут его люди за
спиной, ma petite. Вряд ли он рискнет оказаться еще раз с нами наедине.
Я сжала руку Жан-Клода, и он посмотрел на меня.
– Кажется, он не боится оказаться под каблуком или
другой частью женского туалета, – сказала я.
Жан-Клод сумел напустить на себя скромный вид:
– Наверное, ты права.
Глава 41
– То есть как это – я чуть не привязала Реквиема к себе
навеки?
Наше сверхсекретное совещание мы проводили в коридоре. Он
был пуст, и я не хотела тащиться до самых покоев Жан-Клода.
– Я пытался научить тебя другим способам питания, ma
petite, и ты хорошо выучилась.
С этим я могла бы поспорить, но не стала.
– Ты просто объясни, что сказал, Жан-Клод. Не надо
щадить мое самолюбие, говори как есть.
– Ты питалась от Реквиема, но раньше ты всегда
сдерживалась, или же я столь глубоко участвовал во всем, что ты делала, что был
способ как-то контролировать ситуацию.
