— Спасибо тебе, Владыка Дрэгон, я твоя должница.
Поняв, что слитой мною силы хватит не только на исцеление, но и на долгую жизнь, я встала. Теперь, надо было как-то незаметно выйти отсюда, не привлекая внимание, и, по возможности, не использовать силу Древней.
— Прощай, папочка, я сделала все, что смогла. Теперь, все зависит от тебя. Береги их, ты им нужен.
Уже подойдя к двери, почувствовала чей-то взгляд. Обернувшись — я увидела, как отец открыл ясные светлые глаза, и улыбнулась. Теперь, все будет хорошо.
На выходе, столкнувшись с вбежавшим врачом, и пробормотав какую-то глупость, на счет перепутанной палаты, я быстро прошмыгнула прочь.
Обходя то и дело снующих врачей, я увидела две одинокие фигуры, обнявшихся с каким-то горьким отчаянием.
— Теперь, все изменится. Больше никакой боли, никаких страданий.
Подойдя поближе к маме и бабушке, я, стараясь не привлекать к себе внимание, и пользуясь тем, что они погружены в свое горе, осторожно положила каждой руку на плечо, уже зная, что должно хватить совсем немного для целебного эффекта. Обладай, я тогда, три года назад этим даром, как много можно было изменить. Сколько несчастий предотвратить. В тот год, бабуля лишь на несколько месяцев пережила папу, а потом был огонь, и жизнь, которую я считала конченой, дала новый виток.
— И спасибо тебе, Азазот. Жаль, не смогу уже отблагодарить тебя достойно.
Почувствовав, как мама стала оборачиваться ко мне, я стремительно покинула коридор, лишь слыша удивленные голоса:
— Невероятно, но он пришел в себя! Это чудо!
— Довольна? — уточнил Древний, как только я вошла в середину круга.
— Почти, ты же знаешь, счастье никогда не бывает полным, но надо к этому стремиться, — подумав, добавила я.
— Ты готова?
— Да, мне нужно туда, где все это началось.
— Почему я тебе все еще помогаю? — казалось, Древний действительно обеспокоен этим вопросом.
— Потому, что благодаря мне и Азазоту, ты получил столько сил, что можешь стать свободным и материальным в любой момент.
— Спасибо, что не дала мне этого забыть.
— Всегда, пожалуйста, — беззаботно бросила я, чувствуя небывалый подъем и легкость, чего не было уже довольно давно, замечая, как Йог-сотхотх снова начал вращение, обгоняя секунды, минуты и дни, приближая меня к роковому для всего мира мгновению.
Я расположилась прямо над уже знакомой пещерой, терпеливо дожидаясь, начала, точнее, начала конца. Некоторое время, назад послав Зов, я начинала тревожиться: а вдруг, теперь все изменится, и все участники драмы не появятся в нужное время в нужном месте? Солнце слепило глаза и обжигало кожу, давно забытые ощущения для Духа огня, но такие привычные для человека. Воздух накалился до предела, вот вот должно было произойти то, что погубило миллиарды невинных человеческих жизней. И даже если это будет считаться самым ужасным преступлением во Вселенной, они не смогут меня заставить сидеть, сложа руки, и не вмешиваться, тем более, когда возможность спасения так близко.
Послышался скрип тормозов и глухой удар. Я увидела, как тяжело перевернулся милицейский бобик, и грузное тело, вывалившееся из задней дверцы.
— И снова здравствуй, Крот, — шепнула я.
Не сразу я опознала в одиноко бредущей фигуре себя саму. С удовлетворением отметила, что выгляжу значительно лучше, чем помнила себя в прошлом. Что ж, наверное, два прошедших года жизнь меня щадила, — подумала я.
Наблюдая за дальнейшим развитием событий, я мысленно отметила про себя, как же медленно движется время, как будто оно замерло, предчувствуя то, что должно скоро случиться. Тогда мне казалось, что все происходило стремительно и абсурдно. Я видела, как Крот, схватив меня, потащил в сторону пещеры, в мою сторону, слышала звуки выстрелов, и шум погони.
Внезапно, мир замер, время остановилось. Крот, подняв глаза, встретился взглядом со мной. Какое-то время мы смотрели друг на друга, не мигая, не шевелясь, боясь нарушить этот хрупкий момент, когда еще все можно было изменить. Но вдруг, Крот, с силой толкнув прошлую меня, направил ей в спину пистолет. Я не могла расслышать его слов, но догадалась, что хотел сказать мой бывший друг в тот момент:
— У меня не было выбора.
— Все верно. У меня тоже его нет, — вздохнула я, и направила на него сгусток огня, мгновенно превративший его тело в горящий факел.
— Прости, Сергей.
Внезапно, в каменную стену, рядом с которой я стояла, врезалась пуля, потом еще несколько. У меня хватило ума скрыться за широкий выступ, но долго стоять здесь мне было нельзя. Совсем скоро солнце начнет убивать, и тем резвым мальчикам, что сейчас так необдуманно тратят на меня пули, нужно будет забиться как можно дальше, чтобы не подпалить себе чего-нибудь ценного.
Игнорируя выстрелы, я вышла на открытое место, и сразу же заработала две пули в грудь, и одну в голову. Ну, похоже, это не самые мои слабые места, и я как-нибудь это переживу, чувствуя, как мое тело без усилий выталкивает из себя непрошенных гостей. Разозлившись, я взмахнула рукой, и между нами поднялась огненная стена, впрочем, не причинившая преследователям ни малейшего вреда.
— Теперь, — я решительно повернулась к солнцу, нам больше никто не помешает.
Мир замер, предчувствуя беду. Я же, напротив, собрав все силы, на которые была способна, прекрасно сознавая, что Сила, в общем, то, здесь не поможет. Огнем не остановить огонь, значит, пора становится тем, кто я есть. Я почувствовала, как вместо ногтей выступили когти, лицо снова стало маской безразличия и равнодушия, даже ощущения внутри меня изменились: нечто, внутри меня замерло от предвкушения от того неизвестного, с чем мне придется столкнуться.
Это появилось внезапно: сначала просто яркая точка, растущая на глазах, постепенно занимающая весь обзор, уходящая за горизонт.
— Ну, нет, только не в этот раз, теперь, мне есть что терять, — заметила я, и открыла часть себя, о которой вспоминала редко. Именно с ее помощью я убила Гастура, и того неизвестного Древнего, прозванного мной Красноголовым. Она роднила меня с чудовищем, принесенным мною в жертву, и думаю, будет вполне справедливо, что сила, ранее погубившая мой мир, сейчас сможет его спасти.
Оно ударило в меня, и хотя я ждала этого, и, казалось, была готова, все равно, было неожиданно больно, страшно и жутко. При мысли, что, возможно, у меня ничего не выйдет, по коже прошел мороз, несмотря на то, что я уже горела, не имея возможности и силы, вобрать в себя столько дикой, злой энергии, созданной, чтобы убивать, разрушать, сжигать. И теперь, то, что когда-то уничтожило мой мир, отыгрывалось на мне, и я знала, что как только оно со мной покончит, надежды у Земли уже не будет.
— Тебе не выдержать, — раздался монотонный бесстрастный голос.
— Спасибо, что сообщил, — срываясь на визг, задыхаясь и давясь огнем, крикнула я. Столько силы мне никогда не выпить, на что я надеялась?
