Бесшумно проникнуть с крыши на верхний этаж магазина не составило труда. Двигалась я быстро, даже самый внимательный человеческий взгляд не смог бы уловить смазанную тень. Троих вооруженных людей я успела заметить до того, как майор вырубил свет. Миг, и я оказалась возле одного из них. Обезвредить нужно было так, чтобы это не вызвало подозрений у присутствующих заложников, а впоследствии — у криминалистов. В конце концов, у меня не было никакого желания раскрывать свою сущность, особенно теперь, когда официально я давно была мертва.
Первого сняла бесшумно, свернув ему шею одним рывком. Второй, стоявший ко мне спиной, начав оборачиваться, успел увидеть лишь руку, устремленную к его лицу. Третий, услышав хруст и предсмертный хрип своего сообщника, выхватив автомат, направил его в мою сторону, но не успел спустить курок. Ему я жизнь сохранила, лишь слегка покалечив — ну надо же оставить что-то на закуску и слепой Фемиде.
На все у меня ушло тридцать восемь секунд. Набрав номер майора, я, не дожидаясь саперов и спецназ, покинула магазин, готовясь встретить друга в условленном месте. Где-то вдалеке раздались раскаты грома, на мое лицо упало несколько холодных капель дождя. Что же, я дома, но что это мне принесет?
— Наигралась? — Игорь тяжело плюхнулся на соседнее сидение. Раздраженно выключив радио, он уставился на меня.
— Чем ты недоволен? — почти возмутилась я.
— Думаешь, я должен быть обрадован? Ты вообще соображаешь, как тебе опасно появляться здесь?
— Если ты о Владыках…
— Не только. Есть еще Майрос.
— Послушай, майор, — не выдержала я, — тебе не кажется, что я уже взрослая девочка и вполне могу сама решать, что мне делать?
— Это ты расскажешь своему Владыке, когда он доберется до тебя.
— Что будет не скоро, — я слегка усмехнулась, — а пока у меня есть время.
— Для чего? — с опаской спросил Игорь.
— Увидишь, — я обернулась к нему, — Игорь, я устала. Последние годы я занималась тем, что пыталась выжить, или кого-то убить, или спасти очередной мир. Я потеряла мужа и сына, своих близких и друзей. И мое возвращение ничего не изменило — я по-прежнему чувствую себя чужой. Где бы я не находилась, в каком бы мире не жила. Знаешь, у меня такое впечатление, что жизнь проносится мимо меня, стремительно меняя лица и сюжеты, а я остаюсь прежней, наблюдая за всем со стороны.
— Что-то происходит, — продолжала я, устало откидываясь на сидение, — всегда что-то происходит.
— Тебе нужно отдохнуть, — Игорь осторожно прислонил мою голову к своему плечу и я расслаблено прикрыла глаза. Дождь барабанил по стеклу, привнося в душу подобие покоя.
— Мне нужно исчезнуть, раствориться и не существовать, — прошептала я, чувствуя себя в безопасности рядом с другом.
— Глупая! — майор достал платок и промокнул мои глаза. До этого я и не подозревала, что плачу. Мне удалось предупредить его хулиганскую попытку вытереть нос.
— Перестань! — возмутилась я.
— Как скажешь, — хохотнул он, — думаю, что тебе давно пора пообщаться с Катериной. Вам будет о чем поговорить.
— Что она знает?
— Да почти все, — признался майор, — от этой язвы трудно что-либо скрыть, — мы скучали.
— Я тоже, — призналась я.
Встреча с Катькой прошла бурно и очень шумно. У меня появилось странное ощущение, что я нахожусь в центре большого торнадо, без какой-либо надежды оттуда выбраться. Видимо, майор полностью разделял мое мнение, поэтому постарался незаметно скрыться на кухне. К моему несчастью ему это удалось.
— Предательница! — выговаривала мне подруга, — я так ее ждала, так скучала, а она…
— Извини, — выдавила я из себя, забираясь с ногами на диван.
— Когда ты вернулась?
— Смотря откуда, — уточнила я.
— Про Лэнг я все знаю, Дрэгон нам сообщил сразу же, как только тебя нашел. Но как тебе удалось сбежать от того урода?
— Если ты имеешь в виду Тирэна, то совершенно случайно. Хотя планировала это сделать все время, что находилась там.
— Ты знаешь, сколько мы пролили слез, пока думали, что ты мертва? — возмутилась подруга, — а твои родители? Чего им стоило потерять тебя во второй раз.
Глаза Катьки сузились, в них плескались злость и обида. Надеюсь, что не на меня. Хотя, кого еще можно было винить?
— У меня не было другого выхода, — заучено сказала я.
— Выход есть всегда, — бросила подруга, — ты могла бы все рассказать мне и мы что-нибудь придумали.
— Неужели ты действительно веришь, что могла бы обмануть Повелителя Даринии? — я начала уставать от разговора, уставать от чувства вины, от того, что вынуждена постоянно оправдываться перед всем миром, не найдя достойных аргументов перед самой собой.
— Что сделано, то сделано. И это навсегда останется на моей совести, — подвела я итог нашей дискуссии, — скажи, как они?
Катерина некоторое время сохраняла молчание, будто собираясь с силами.
— Знаешь, по-моему, они не верят до конца в твою смерть.
— Почему ты так думаешь?
— Они как будто ждут чего-то. Твоего возвращения, как и тогда, когда ты пропала. Когда ты собираешься их навестить?
— Я не уверена, что могу это сделать. Не сейчас, когда не знаю, что нас ждет впереди.
— Новая опасность?
— Я хочу, чтобы вы с Игорем были готовы в любой момент исчезнуть, так же как и моя семья.
— Все так плохо? — забеспокоилась Катерина.
Я не ответила, лишь слегка пожала плечами — мой старый излюбленный жест.
— Ты уже видела Виктора? — оживилась Катя. Я поняла, что она хочет сметить тему разговора, и с удовольствием поддержала бы ее, если бы та была не столь болезненной.
— Видела. Он маленькое чудо, — ответила я улыбнувшись. И никто не заставит меня рассказать, как коротко было наше с ним знакомство, и как бы я хотела сейчас прижать к себе его маленькое тельце. Но пока Ньярлатхот не выяснил причину такого поведения моего сына, я буду держаться от него так далеко, как это нужно для его благополучия.
— Знаешь, — вдруг сказала Катерина, — я не буду тебя больше ни о чем расспрашивать. Если захочешь — расскажешь все сама. А теперь просто давай спать.
В этот момент я была благодарна своей подруге за понимание и терпение.
Я встала под утро, едва забрезжил рассвет. Зная, что майор имеет скверную привычку часто и много курить, я, в надежде застать его одного, тихонько проникла на кухню. Мои расчеты оказались верны — Игорь был там.
— Не спится? — поинтересовался он, аккуратно стряхивая пепел. Ничего удивительного — Катька не терпела небрежности в своей вотчине.
— Нужно поговорить, — я села напротив него.
