— И стремясь разобраться в этом самому, — закончил за него Тирэн, — ты не из тех, кто упускает подобную возможность.
— Я не знал, что такое может произойти! Столько лет они искали нас. Их Оракул предрек гибель всему, что будет противиться их воле.
— Кто они?
— Существа, пришедшие сюда. Той же расы, что и девчонка, которую мы убили. Рамиль, так они ее называли.
— Смерть носителей было их единственным условием? — хмуро поинтересовался Тирэн.
— Нет. Они хотели чтобы я ушел в тень. Мой род никогда не смог бы править Даринией! Это невозможно! Никогда.
— И все же, это происходит. Трудно править миром, будучи мертвым, — в голосе Тирэна слышался сарказм.
— Я не думал, что они обладают подобной силой.
— Не рассчитывал встретить кого-то сильнее и коварнее себя?
— Боюсь, эта ошибка станет роковой для рода.
— Если Вуал и Азазот обладают подобной силой, значит, они могут помочь? — оживился Тирэн.
— Не могут. Источник молчит. Он не признал их достойными себя.
— Ты говоришь так, будто он обладает разумом.
— Это сила способная творить и разрушать. Ее лишили собственного мира и она будет мстить тому, кто ее захватил. Мы обречены.
— Значит, ты хочешь, чтобы я убил собственных братьев, только потому, что когда-то ты преступил грань дозволенного?
— Я прошу тебя спасти Даринию.
— Но вакцина, которую ты создал…
— Она не поможет, — признался Владыка, — нам ничто не поможет. Единственный выход — исполнить веление тех существ.
Было видно, как трудно дается Владыке эти слова. Тирэн лишь зло усмехнулся — он понимал, что не возможная смерть сыновей огорчает Владыку, а необходимость подчиниться чужой воле.
— Я не стану убивать собственных братьев, отец, — твердо сказал он.
— Тогда мы все умрем, — жестко заключил Велинор, — и нам повезет, если смерть будет быстрой.
Внезапно Владыка прислушался к шуму, раздавшемуся в коридоре:
— Что это? Что здесь происходит? — грозно спросил он, открыв дверь.
— Отец! Нет! — послышался отдаленный голос младшего брата. Владыка Велинор, качнувшись, тяжело упал на пол. Его безжизненные широко раскрытые глаза были устремлены в пространство.
Тирэн, сорвавшись с места, упал на колени рядом с отцом. Тот был мертв. Выбежав в коридор, Тирэн кинулся преследовать убийц. Ворвавшись в зал, он увидел улыбающегося Советника, окруженного приспешниками.
— Предатель! — крикнул Тирэн, отчаянно бросаясь на него.
— После всего я прочел записи отца, — продолжал Тирэн, — нелегко признавать, что им двигала жажда власти и могущества. Ошибки, стоившей жизни всему, что было нам дорого, уже не исправить. На Ниссу обрушилось проклятие, предназначенное не ей! Позже мне удалось выяснить, что Искра не только может убить носителя, но и разрушить его сознание, завладеть сущностью и свести обладателя с ума.
— Значит то, что живет в теле Анны это…
— Отголосок прошлой сущности несчастной обезумевшей Рамиль, жертвы моего отца.
— Она реально существует? Или это лишь способ лишить Анну рассудка и жизни?
— Не знаю. Но если оно считает себя жертвой моего отца, то у нас, возможно, есть шанс помочь Ниссе.
— Думаю, я знаю, что нужно делать, — Владыка Дрэгон вызывающе улыбнулся Повелителю, — надеюсь, смерть тебя не страшит?
Квазар
— Знаешь, а я почти поверил, что ты решил сделать это с Повелителем, — в воцарившейся тишине голос Аэрона прозвучал особенно громко.
Повернувшийся в его сторону Тирэн лишь хмуро усмехнулся.
— Или я чего-то не понимаю? — продолжал он, удивленно переводя взгляд с отца на пленника.
— Отведите Повелителя обратно в камеру, — не отвечая сыну, распорядился Владыка Дрэгон, — и оставьте нас наедине.
Собравшаяся компания быстро покинула комнату. Уходя, Тирэн бросил внимательный взгляд на все еще бесчувственное тело женщины и, не сопротивляясь, вышел.
Анна
Самое важное в нежизни на Грани — не бояться уйти окончательно. Перейдя сей рубеж страха перед неизвестностью можно считать что ты победил хотя бы наполовину. Вторая половина зависит от того, как сильно ты привязан к тем, кто остался по ту сторону. Учитывая, что мои чувства к близким были основой всего, что я когда-либо совершала хорошего и плохого, я без страха посмотрела на дух Вуала. Почувствовав мое настроение, уже почти утратившая четкое очертание, тень зашевелилась:
— Я рад, что ты смогла перебороть себя. Пусть чужие воспоминания станут твоей силой, а не слабостью. Не забывай, что за гранью нет ничего, к чему бы стоило стремиться, и не бойся собственных чувств.
— Спасибо, Вуал. И прощай! — я наблюдала, как сгусток, еще недавно бывший духом моего предка растаял окончательно. И почти угадала, чем расслышала его последние слова:
— Прощай, Нисса. И прости меня. Прости за все…
Оставшись одна, среди бескрайнего простора серой пустоши, каждый шаг по которой грозил стать последним для моего нерешительного духа, я отбросила все, что меня заботило, и сосредоточилась та том единственном существе в мире, связь, с которым я не утрачу никогда. Виктор. Диаз. Как бы тебя не называли, ты мой сын, а значит, я всегда могу найти твой след, как бы далеко ты не был, что бы нас не разделяло. Перед этой связью грань уже не кажется такой пугающе неотвратимой.
Я почувствовала, как что-то влечет меня вперед. Открыв глаза, я не увидела серого тумана и бескрайнего поля. Перед глазами был круговорот, который полностью захватив меня, увлек в водоворот мыслей, чувств и событий, нахлынувших и оглушивших меня после почти ошеломляющей тишины мира на Грани. С трудом я поняла, что нахожусь в собственной комнате, удивленно глядя на себе со стороны, в окружении моих друзей и гм… мужей. Точнее двоих, которые ими в какой-то мере являлись. И хотя я больше не чувствовала нашей связи, но испытала искреннюю радость от того, что могу видеть и слышать их всех так близко. Даже Тирэн в этот момент не казался мне столь опасным, каким он мне запомнился.
Я увидела, как напряглись плечи Диаза, на котором я задержала свой взгляд. Он чувствует меня? Но что происходит? Почему я все еще бестелесна? Прислушавшись, я поняла, что если бы духи могли внешне демонстрировать свои чувства, то я была бы самым бледным и ошарашенным призраком на свете.
Пропустив момент, когда все разошлись, я наблюдала, как Дрэгон склонился надо мной и ласково провел пальцами по моей щеке. Я почти почувствовала это прикосновение. Что-то внутри меня как будто содрогнулось и взорвалось миллионом огней. Мне показалось, что я несусь куда-то с огромной скоростью, и совсем не боясь, я открыла глаза.
