— Значит, вы даже не пытались искать?
— Как же! Обычная процедура. Опросили всех кто мог что-то знать о парне — его друзей, родственников, бывших учителей. Вызвали на подмогу отряд солдат, чтобы обшарить лес, даже водолазов подключали, — ничего. Словно он сквозь землю провалился… Извини…
— Разве такое бывает?
— Ох, девонька. И не такое еще бывает. И признали его, значит, пропавшим без вести. Вот и все, что я могу тебе рассказать.
— Вы говорили об ограблениях, которые произошли в городе в это время. Все ли они раскрыты?
— Тебе зачем? — удивился хозяин.
— Для статистики, — отшутилась я, — хочу понять, часто ли милиция находит преступников.
— Два дела так и отдали в архив — висяки. Убийцу инкассатора застрелили при попытки к бегству, с богатеем было все проще — там сынуля решил папашу обчистить, а чтобы он не возражал — отправил его на тот свет. А сторожа порешил кореш по пьяни.
— Да, урожайным выдалось лето.
— И не говори, девочка. Мы с ног сбились — не знали, за что хвататься первым. Но парня того искали, в этом можешь не сомневаться.
— Не сомневаюсь, — я встала, понимая, что ничего больше узнать не получится. И не потому, что хозяин что-то пытается скрыть, просто он, похоже, ничего не знал, да и не хотел знать. Дело об исчезнувшем пареньке осталось далеко в прошлом, но раз он до сих пор помнит его имя, возможно, сожаление о нераскрытом деле иногда нарушает его пенсионную идиллию, — До свидания. И спасибо за угощения.
— Всего хорошего, — попрощался хозяин и снова уткнулся в газету.
Мария Антоновна проводила меня до калитки, и, попрощавшись, я вышла на улицу. Наш с бывшим капитаном разговор занял не больше часа. И, в сущности, не открыл мне ничего нового, но, теперь, по крайней мере, я знала, что нужно искать. Четыре ограбления, два из которых раскрыто по горячим следам, трое убитых, убийцы найдены. Значит, меня должно интересовать два дела, сданные в архив. А вот это уже проблема. Когда капитан отказался от денег, я порадовалась его принципиальности, теперь же могу только сожалеть об этом — куда проще было бы бывшему сотруднику поинтересоваться висяками, чем мне теперь искать новый источник информации, втираться к нему в доверие и ко всему прочему, просить копаться для меня в архиве. На это, по крайней мере потребуется разрешение начальства, я уже не говорю о том, что рискую засветиться и привлечь к своей персоне излишнее внимание.
— Привет, Марина, — мои размышления были прерваны самым грубым образом, и когда я, наконец, подняла глаза на говорившего, обнаружила его пристроившимся на моем мотоцикле. Его автомобиль стоял неподалеку.
— Здравствуй Дима. Что ты здесь делаешь?
— Да вот, случайно увидел, как ты заходишь в дом, решил дождаться. Я живу здесь неподалеку, — видимо, чтобы раз и навсегда развеять подозрение в слежке за мной, поспешил заявить мой спаситель.
— Какое совпадение, — насмешливо протянула я.
— Не веришь? — казалось, он искренне огорчен, — могу пригласить в гости прямо сейчас.
— Как-нибудь в другой раз, — сказала я, забирая из его рук свой шлем.
— Я знал — ты экстрималка, но не думал, что до такой степени, — поднявшись с сидения, он навис надо мной, и внезапно мне показалось, что я стала ниже ростом. Что это — особый вид клаустрофобии? Или теперь любой высокий плечистый мужчина будет рождать в моей душе панику и желание поскорее удрать? — мы могли бы где-нибудь посидеть, вдвоем. Только ты и я — без хулиганов, бандитов и твоих друзей.
Я хмыкнула и уставилась на него. Как-то все быстро происходит. А разве не так это обычно бывает? Двое людей встретились, заинтересовались друг другом, теперь хотят поближе познакомится? Вот только не в данной ситуации, когда в каждом встречном я выискиваю что-то, что хотя бы отдаленно поможет мне узнать моего преследователя, или пропавшего без вести друга. Знаю, глупо в этом признаваться даже самой себе, но я до сих пор верила, что однажды в спешащем куда-то по делу прохожем я увижу знакомые черты Алешки, окрикну его, он меня узнает, и снова все будет так, как раньше, словно и не было этих лет.
Я не сразу заметила, как все это время Дима пристально наблюдал за мной, словно стараясь прочесть на моем лице все, что я успела надумать за пару минут моего молчания. Он подошел ближе, и мне захотелось оказаться как можно дальше от него, но я переборола эту минутную слабость, смело посмотрев ему в глаза.
— Не бойся, я совершенно безвреден для тебя, — неожиданно вполне серьезно заявил он.
— Я и не боюсь, — не вполне искренне ответила я.
— Не правда, — он усмехнулся, — там, на остановке. Ты видела наколку и знаешь, что она означает.
— В блатном мире ее делают те, кто совершил вооруженное ограбление, — не отводя глаз, спокойно произнесла я.
— Это в прошлом, — уверенно ответил Дима, но если это для тебя проблема, я не стану больше надоедать.
С этими словами он развернулся и направился к своей машине. Выждав несколько секунд, все же я его окрикнула.
— Куда пойдем?
Он улыбнулся, и словно стал совершенно другим человеком — с его лица исчезла угрюмость. Искренняя улыбка придала ему какой-то мальчишеский вид, и я поразилась этой перемене.
— Куда хочешь.
— Я плохо знаю город — давно здесь не была, поэтому полностью полагаюсь на тебя, — окончательно решилась я.
Все же, мне пришлось заехать к нему в гости, и убедиться, что он действительно живет здесь неподалеку — нужно было где-то оставить мой мотоцикл, а на улице этого делать не хотелось. Оглядев крохотный двор, я отказалась от вежливого приглашения зайти в дом, и мы отправились в город уже на его машине.
Теперь, помимо мыслей о том, кто может мне помочь достать архивные дела пятнадцатилетней давности, я думала еще и о том, какой черт толкнул меня согласиться с ним поехать. Нет, все было вполне прилично, и довольно разумно, с моей стороны. В конце концов, я не смогу долго скрывать от ребят свои исчезновения и игры в детектива. Мои походы наведут их на кое-какие мысли и могут вызвать подозрения, а сейчас я была к этому не готова. Куда проще было дать понять, что у меня появился ухажер, и раз уж ребята его знают, не думаю, что кто-то станет возражать, что с ним я в безопасности. Конечно, с моей стороны было не совсем честно так поступать, но жизнь диктует свои правила, а моя не слишком перегруженная излишней моралью совесть вполне могла бы закрыть глаза на такое.
— Ты чем-то расстроена? — вскользь поинтересовался Дима, и я задумалась о том, в какое русло лучше повернуть наш разговор. Разумеется, я не собиралась раскрывать перед ним душу, тем более, рассказывать о причинах, приведших меня сюда. Лучше если этот вечер пройдет в теплой дружеской обстановке, с ничего не значащими словами и фальшивыми улыбками.
— С чего ты взял? — удивилась я, — все отлично! Жизнь прекрасна, а главное — у меня отпуск, и ближайшие недели я могу не задумываться о том, что надо что-то делать, куда-то идти. В общем — жить в свое удовольствие.
