— За что же ещё? — спросил Смит.
— За бессмертие, — сказала я. — Верно, Купер?
— Не только.
— За что же ещё? — спросила я.
— Ты — слуга-человек Мастера Города. Ты знаешь, за что
ещё.
Я заморгала, не зная, что сказать, но отодвинулась и уже не
держала пистолет у его груди. Я знала, на что это похоже — соблазниться тем, за
кем охотишься. Просто в моем случае соблазнение было более традиционным. Ладно,
зато я хотя бы среди живых.
— О чем он? — спросил Смит.
Густой голос Малькольма заполнил зал со всеми его столами и
чашей для пунша. Все было готово для пунша с печеньем, хотя пунш, на мой
взгляд, был слишком красный и слегка густоватый.
— Сила, офицер. Сила и секс — вот что предлагает Жан-Клод.
— Аккуратнее бросайся камнями, Малькольм, а то могут и
вернуться.
— Это угроза?
— Нет, дружеское предостережение, что бросаться камнями
можно, только имея чистые побуждения.
— Спроси своего друга. Спроси его, заманил ли его к нам
секс с кем-то из нас. Я в течение многих веков видал смертных, приходивших к
этой жизни ради секса.
— Во-первых, — ответила я, — он мне не друг.
Во-вторых, мне не важно, зачем, важно лишь, что он сделал.
Я трогала Купера, когда обыскивала в поисках оружия, и
никаких вспышек информации не получила. Никаких картинок. Способность
Малькольма видеть через прикосновение я не приобрела, а только одолжила. И
хотела одолжить снова.
Наверное, надо было хотя бы притвориться, что я выполняю
обычную процедуру. Я повернулась к Куперу:
— Кто твой мастер? И где он сейчас?
— Скорее всего, ест.
— Где его дневное логово?
Он покачал головой, вроде как даже улыбнувшись.
— Я тебе ничего не скажу, Анита Блейк. Я не более
собираюсь предавать своего мастера, чем ты своего.
— Видишь ли, мой мастер не просит меня потрошить
беззащитных безоружных женщин, а твой просит.
Он снова покачал головой:
— Я его не выдам.
Теоретически говоря, больше прав у этого вампира не было. Я
могла прямо сейчас законным образом всадить ему пулю в мозг. В ордере
говорилось, что я могу использовать любые средства, которые сочту необходимыми.
Об этом вслух не особо говорится, но я знаю, и все мы, легальные охотники за
вампирами, знаем, что среди нас некоторые толкуют это положение ордера как
оправдание пытки. Я пытку не люблю — ни по какую сторону цепей. Кроме того, у
Купера репутация мужика крепкого. А у нас нет времени возиться и его ломать.
Нам надо знать, где живёт его мастер.
Я подошла к Малькольму. Он явно не был рад видеть меня так
близко.
— Чего вы хотите, миз Блейк? Вы получили своего негодяя
— забирайте его и уходите.
Я понизила голос, чтобы слышали только мы с ним и почти
готовый покойник Купер.
— Попытайся ещё раз прочесть мои мысли прикосновением.
— Я не пытался…
— Если будешь отрицать, я очень постараюсь, чтобы все,
с кем ты вёл переговоры последние годы, узнали, как именно ты их перехитрил.
Рукопожатия было достаточно.
— Я никого не зачаровывал.
— Нет, ты просто читал мысли, брал знание из разума
против воли владельца. Это запрещено законом.
— Опять угроза, миз Блейк?
— У меня все просто, Малькольм. Если ты сейчас своё
скромное ясновидение применишь ко мне, оно останется нашей маленькой тайной.
Если нет, оно не останется нашей маленькой тайной. Сам видишь, насколько
просто.
— Как я могу тебе верить?
— Можешь или не можешь, а выбора у тебя нет.
Тут я ощутила его силу — как воду, заполняющую помещение.
Когда-то я боялась в этой силе утонуть. Сейчас я знала, что могу в ней плыть
или просто её не замечать.
— Показуха на меня впечатления не произведёт.
— Я это сделаю, но не потому, что ты меня заставила. Я
хочу, чтобы прекратились эти убийства, и если мы приютили среди нас змей, не
ведая того, то я хочу знать, кто они. Я не потерплю, чтобы подобные вещи
творились в моей церкви или же членами её.
— Отлично. — Я протянула ему руку. — Давай
тогда от слов к делу.
Он нахмурился, но руку мне дал, и как только наши пальцы
соприкоснулись, я почувствовала, как он роется у меня в голове. Ощутила, как он
увидел ещё раз образ мёртвой женщины. Более полный. Своей силой я взмахнула
наружу, как парирующим клинком, и на этот раз он был готов — он просто убрал
руку и отступил.
— Пусть тебе будет от этого столько же радости, сколько
мне за много сотен лет.
Это прозвучало как благословение по форме и проклятие по
сути, но я не обратила внимания. Мне надо было воспользоваться даром, пока он
со мной. И я повернулась к вампиру, пристёгнутому наручниками к стулу.
Он слышал по крайней мере часть разговора с Малькольмом, и
лицо его было сердитым и вызывающим.
— Я не буду говорить.
— Я тебя и просить не буду.
— Что сейчас происходит, Анита? — спросил
Зебровски.
— Я собираюсь выяснить то, что нам хочется знать.
— Как? — с явным подозрением спросил он.
Я не могла сдержать смеха:
— Зебровски, ты чего подумал?
— Даже не знаю.
И смех у меня сам собой угас. Всегда неприятно видеть, как
твои друзья смотрят на тебя так, будто допускают, что ты можешь быть монстром.
— Я ничего не собираюсь делать такого, чего ты сегодня
уже не видел.
Он удивлённо раскрыл глаза:
— Но тому типу ты нравилась, а этот тебя не выносит.
— Не играет роли.
Он сделал неопределённый жест — дескать, что ж, действуй, но
вид у него был такой, будто поверит он только, когда увидит. Что ж, его можно
понять. Я протянула руку к лицу Купера.
— Не трогай меня!
— Хочешь, чтобы я сразу тебя пристрелила?
Он посмотрел злобно.
— Тогда сиди тихо.
Не опасайся я, что он попытается вцепиться в меня зубами или
руками, я бы обняла его сзади, но он — вампир, а их лучше не обнимать, если не
уверен в своей безопасности. Я тронула его сбоку, так что если бы он попытался
меня цапнуть, я бы почувствовала и успела бы отодвинуться. Я коснулась его
щеки. Он был чисто выбрит, но холоден. Ещё сегодня не ел.
«Кто твой мастер?» — подумала я.
Он сопротивлялся. Он пытался вызывать случайные мысли. На
меня хлынул поток хаотических образов. Я увидела вторую стриптизершу, с прошлой
ночи. Она была жива и танцевала. Какая-то фигура в плаще ссутулилась рядом со
сценой.
