— Все нормально, Натэниел, все нормально. Со всеми все
хорошо.
Не знаю, верила ли я сама себе до конца, но паника стихла, и
все от меня отодвинулись. Да-да. Хотя печаль Дамиана продолжала ко мне липнуть,
будто я прошла через метафизическую паутину.
Когда мы расцепились, в разбитую дверь вошёл Мика. Мне
случалось быть застуканной в компрометирующих позах любовниками, но никогда я
не смущалась меньше. Он не стал задавать глупых вопросов, не заставил меня
чувствовать себя шлюхой. Он сразу обратил внимание на самое главное.
— Ну и ну! — сказал Мика, отнеся эти слова и к
крови на полу, и к ранам, которые почти у всех у нас были, к разбитой двери, ко
всему сразу, но спросил только одно: — Сильно пострадавших нет?
Я стала подниматься с пола, и Дамиан протянул мне руку.
Обычно я бы её не взяла, но только что мы занимались сексом, и странно было бы
отбивать его руку. Как только наши ладони соприкоснулись, я поняла, что дело не
только в этом. Потребность касаться его кожи никуда не делась, один миг
хорошего секса не утолит многовековый голод. Секс вроде как топливо или еда —
он сгорает, и нужно заправиться.
Я отобрала у него руку и шагнула неуверенно прочь от
Натэниела и Дамиана. Надеялась, что расстояние поможет.
— Выживут все.
— Это хорошо, — сказал он и склонил голову
набок. — А я не знал, что Дамиан умеет ходить в такое время суток.
— Он не умеет.
— Мне сказать очевидное «но он же ходит», или перестать
задавать вопросы?
Вдруг я почувствовала, что устала, и, наверное, не только я.
— Ты вообще не ложился?
Он мотнул головой и, будто я ему напомнила, протёр свои
шартрезовые глаза — очки он уже спрятал в карман рубашки.
— Когда я привёз этого красавца к нему домой, там его
ждала подруга с ребёнком, и подруга начала его пилить за пьянство. Злость не помогает
задержать превращение.
— Он перекинулся?
— Нет, но чуть не перекинулся, а он совсем новичок… —
Мика снова тряхнул головой. — Мне было бы спокойнее, если бы его подруга
лучше понимала, насколько он может быть опасен. Вроде бы до неё не доходит.
— Она не хочет понимать, — сказал Ричард.
Мика обернулся к нему. Я обратила внимание, что из всех, кто
был в комнате, только на Ричарда Мика не посмотрел.
— Значит, ты знаком с подругой Патрика.
Ричард было замотал головой, но вздрогнул от боли.
— Нет, но я такое видал. Человеческие жены не хотят
понимать, что вышли замуж за монстра.
Он, наверное, хотел, чтобы это прозвучало как констатация
факта, но не получилось — горечь была налицо.
Я никогда не вызывала у Ричарда такого чувства, насколько я
помню. Скорее он куда больше тратил времени, чтобы заставить меня чувствовать
себя чудовищем. Так что я не стала развивать тему. Не стала, потому что не
знала, что сказать, и можно ли тут вообще сказать что-нибудь.
— Коалиция проводит ежемесячные собрания для членов
семей. Я думала, что мы раздавали флаеры и вервольфам.
Ричард встал, нянча больную руку.
— Это мой Патрик, Патрик Кук?
— Да, — ответил Мика.
— И ты с ним просидел нянькой всю ночь?
— Да, — снова ответил Мика.
Ричард посмотрел себе под ноги, потом поднял глаза. Он
выдержал взгляд Мики, но удовольствия это ему не доставило.
— Спасибо, что помог моему волку.
— Волки входят в коалицию, — сказал Мика. — Я
бы сделал то же самое для любого народа.
— Все равно спасибо.
— Не за что.
Наступила одна из неловких минут молчания. Мне очень не
хотелось всех их оставлять, но действительно надо было в душ. От него заболит
рана на горле, но только что у меня был секс без презерватива, то есть все это
попало в меня, и надо принять меры. Честно говоря, я бы предпочла презерватив,
но до меня это только потом дошло. Тамми залетела на таблетках. Ну да, она не
знала, что нельзя с ними сочетать антибиотики, но все-таки… Однопроцентная
вероятность вдруг перестала мне казаться приемлемым шансом. Дамиан —
тысячелетний вампир, все шансы, что он бесплоден, и все-таки… Одно дело —
залететь от постоянного любовника, но от того, кто даже не… ну, это как-то
хуже.
— Я пошла в душ.
Они все обернулись ко мне. Наверное, от неожиданности.
— Извините, но не могу я больше так стоять. Так что
прошу всех вести себя прилично. Я постараюсь поскорее.
— Я вызову врача, — предложил Мика.
— Отлично, — кивнула я.
Вдруг мне стало не нужно здесь быть — голой, пахнущей свежим
сексом, с Ричардом и Микой в одной комнате. Наличие голых Натэниела и Дамиана тоже
уровень комфорта не повышало. Я уже спокойно отношусь к наготе вообще, но к
наготе специфической пока ещё не привыкла. В общем, причин уйти из комнаты у
меня было с избытком.
— Кстати, там в твоей машине женщина плачет, —
сообщил Мика.
— В моей машине? — удивилась я.
— Нет, Ричарда. То есть я решил, что это машина
Ричарда. Машину Грегори я знаю, и женщина не в ней.
Ричард выругался вполголоса — редкость. Обычно он не
ругается.
— Клер! Я же забыл про Клер!
— Кто такая Клер? — спросила я.
Он замялся, потом сказал:
— Моя подруга.
И пошёл к двери, поддерживая руку, будто она болела от
быстрой ходьбы.
Его подружка, а я тут была голая как кочерга, когда она
впервые меня увидела. Отлично. Ну ладно, хотя бы не увидела, как мы трахались с
Дамианом. Уже лучше. Да, отлично. Лучше не придумаешь.
Продолжая мотать головой, я пошла в ванную.
Грегори своим рычащим басом сказал умную вещь:
— Я так понимаю, что не моё собачье дело, но стоит ли
Ричарду выходить из дому, где его увидят с улицы, когда он весь в крови?
Я повернулась, глянула на леопарда и ответила:
— Блин, нет, конечно!
И направилась к двери, но меня перехватил Мика.
— Я выйду. Я единственный здесь, при виде кого народ не
бросится сразу вызывать копов.
Он сжал мне плечо и улыбнулся.
До меня дошло, что я не поцеловала его в знак приветствия,
как всегда бывало. Конечно, я была вся в крови и других жидкостях, и ни одна из
них не принадлежала ему, но он мог не так понять, почему я не хотела к нему
подойти. Какие-то эти сомнения отразились у меня на лице, наверное, потому что
он улыбнулся шире, повернул за плечи в сторону ванной и слегка шлёпнул по заду.
