В Кембридже ему также отказались помочь в поисках адреса доктора Джульетты Никсон. Посещение подруги Джинкс Сьюзен Феллоуз через два дня после вечеринки под предлогом того, что в субботу он потерял у нее запонку, не принесла никакой пользы. Он лишь узнал от прекрасной блондинки, что Никсоны действительно переехали и что отец Джинкс был болен в течение некоторого времени.
Круг замкнулся. Оставался лишь единственный источник информации – Джейн Морроу из издательства Стивенза...
– А у меня хорошие новости! – произнесла она.
– Расскажи, – попросил он.
– Уотсон прислал сегодня утром вторую рукопись! – триумфально провозгласила Джейн, счастливая от мысли, что может сообщить ему такую потрясающую новость. – Она у Джеймса, так что пока у меня не было возможности ознакомиться с ней подробно, но то, что я успела прочитать, ясно свидетельствует о том, что успех ей обеспечен.
– Это продолжение «Удивительного мальчика»?
– Да. Конечно, название будет другим, но все герои те же...
Она продолжала что-то говорить, но Ник ее уже не слушал.
Знала ли Джинкс о второй книге?
Ее резкие высказывания в субботу вечером в отношении коммерческого успеха первой книги скорее говорили о том, что она была против того, чтобы отец когда-либо брался за перо опять.
Но появление второй книги сделало проблему еще более актуальной; издание второй книги с одновременным выходом фильма, снятого по первой, обещало потрясающий коммерческий успех.
Если бы только он мог усыпить бдительность Джинкс и переговорить с ее отцом!
– Я предполагаю, что условия издания книги остались прежними? – небрежно спросил он Джейн, зная, что она была не менее удивлена поведением автора, чем сам Джеймс Стивенз.
По правде говоря, после того как Ник выяснил, что инициалы Дж. А. в имени автора книги расшифровываются как Джексон Айвор, он, возможно, сейчас знал об авторе больше, чем его издатели.
Джейн скорчила уморительную рожицу.
– Никакой рекламы! Никаких интервью! Никаких автографов! – она покачала головой. – Не слишком ли! Но на этот раз к письму была сделана еще одна в высшей степени занятная приписка. – Пытаясь раздразнить его любопытство, она замолчала, глядя на него.
Ник поежился под ее хищным взглядом:
– Ну и?
– Ну, это, признаться, довольно странно. – Джейн снова дотронулась до его руки. – В ней упоминается твое имя.
Он так и застыл от изумления.
– Мое имя? Не шутишь? Действительно неожиданно! И что же в ней?
– «Никаких писем от Ника Принса в мой адрес не направлять» – кажется, так было написано. – Она оценивающе взглянула на него. – Похоже, ты сильно допек старика своими просьбами об экранизации фильма.
Но как он мог его «допечь», если они ни разу не встречались! Если кого он и раздражил, так это Джинкс.
Нет никаких сомнений в том, что отказ Джексона Никсона вступать с ним в контакт был вызван нежеланием его дочери вновь с ним встречаться! Вот она и надавила на отца!
Такая ситуация лишь подстегивала Ника не отступаться ни от Джексона Никсона, ни от его прекрасной дочери. Чем быстрее Джинкс окажется в его постели, тем раньше будут решены все проблемы. Он почувствовал возбуждение от одной лишь мысли о ее стройном гибком обнаженном теле, извивающемся в его руках.
Это и стало причиной того, что он не захотел принять приглашение Джейн Морроу на кофе, провожая ее домой. Он понимал, что «кофе» в данном случае – это приглашение в постель, то, чего он, несмотря на все трогательные намеки со стороны вполне симпатичной девушки, старался избежать. И впредь не собирался заниматься с ней любовью! Потому что в данный момент все его желания были связаны с миниатюрной рыжеволосой девушкой с фиалковыми глазами...
Он с сожалением покачал головой:
– Может, в другой раз. У меня рано утром встреча, на которой я должен быть бодрым и отдохнувшим, – произнес он, стараясь не обидеть Джейн отказом.
Та подошла к нему вплотную, положила руку ему на грудь и, глядя прямо в глаза, медленно, соблазняюще провела кончиком языка по своим губам.
– Будь спокоен, я заведу будильник. Успеешь, куда надо!
– Нет, Джейн, я правда не могу, – он попытался смягчить свой отказ милой улыбкой.
– Почему нет? – всякая любезность мигом исчезла с ее лица. – Или дело в том, что я сообщила тебе адрес Уотсона, после чего стала сразу неинтересна? – сообразила она, и ее глаза вспыхнули гневом.
Она была очень близка к истине, и из-за этого Ник испытал отвращение к самому себе. Однако ему все равно не понравились собственнические нотки, прозвучавшие в ее голосе. Пара обедов и несколько не особенно страстных поцелуев не давали ей на это никакого права.
– Мне очень жаль...
– Не так, как мне, – Джейн была просто в бешенстве. – Ладно, бог с тобой! – Она немного успокоилась и, найдя ключи в сумочке, отперла дверь. – У меня такое чувство, что Уотсон избегает известности в силу того, что у него имеется некоторая склонность к... голубизне.
Ник, собиравшийся было опять начать извиняться, внезапно застыл, глазасто сузились.
– С чего ты взяла?
Задержавшись на пороге квартиры, Джейн передернула узкими плечиками:
– Либо это так, либо кто-то другой пишет письма от его имени; два последних письма, которые мы получили, пахли женскими духами.
Вот как! – призадумался Ник. Не тот ли неуловимый и в то же время пьянящий аромат ландыша, который произвел на него неизгладимое впечатление?
Джинкс, опять она...
Это уже становилось наваждением. Однако то, что рассказала Джейн насчет аромата духов от последних двух писем, было чрезвычайно интересно. Даже больше, чем просто интересно. Возможно, в силу того, что Джексон Никсон был болен некоторое время, дочь помогала ему при написании «Удивительного мальчика»? Да, вполне возможно...
Ник замер, поскольку другая, потрясающая своей неожиданностью мысль пришла ему в голову.
А что, если?..
Нет, это просто немыслимо!
Или все-таки?..
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Джинкс не сразу обернулась на голос Ника и не спеша размешала сахар в чашке с кофе.
Два дня назад она получила от Ника письмо, на конверте которого было написано: «Для Джульетты Индии Никсон (Дж. А. Уотсон)». А внутри текст: «Думаю, нам надо поговорить. Буду ждать в ресторане отеля «Уолдорф», в среду, в 10.30».
Джинкс, сама не зная почему, явилась точно в назначенное время!
Можно, конечно, попытаться продолжать обман, хотя это будет нелегко с таким настойчивым и проницательным человеком, как Ник. А можно рассказать ему всю правду и просить о его человечности, если, конечно, ему знакомо такое понятие. Она слегка повернула голову.
