— Рассвет через три, даже почти через четыре часа. Я
должен отозвать тот контроль, который одолжил тебе над ardeur'oм. Ты должна его
напитать.
— Но ведь дело не только в твоем контроле?
— Да, дело еще в страхе, усталости и слишком
напряженном мыслительном процессе. И еще — в твоих растущих способностях. Через
несколько месяцев ты сможешь дойти до одного кормления в день или в ночь. Ты
сможешь сохранять результаты питания и оставаться без него дольше.
— Я лежу головой почти что у тебя на коленях, и ничего
во мне совсем не шевелится.
Он погладил меня по волосам, и это было ласковое
прикосновение. Мне больше, чем секса, хотелось поддержки. Чтобы он держал меня,
пока я буду засыпать. Лучше для себя я ничего сейчас не могла придумать.
— Когда придет рассвет, моя связь с тобой ослабнет, и
ты не сможешь удержать ardeur в узде. Мне очень жаль, ma petite, но мы должны
сейчас его напитать.
— Ты же устал не меньше меня.
— Мне ничего сейчас так не хочется, как заползти под
одеяло, переплестись с тобой и заснуть. Держать тебя, и чтобы ты меня держала.
Секс — вещь чудесная, но сегодня мне больше хочется утешения, чем удовольствия.
Я как ребенок в темноте, который знает, что чудища затаились под кроватью.
Чтобы мне сказали, что все будет хорошо. Только я слишком стар, чтобы поверить
в такую утешительную ложь.
Может быть, дело было в том, что я устала. Или в том, что
Жан-Клод только что высказал вслух то, что я чувствовала. Я помнила другие
ночи, когда была такой же усталой и перепуганной, не знала, что принесет нам
следующий закат. Я помнила, как я, то есть мы — Жан-Клод держимся друг за друга
с Ашером и Джулианной. Просто держимся, ощущаем обнаженную кожу и тепло друг
друга, вроде как плюшевого мишку для взрослых. Держи меня, любила говорить
Джулианна, и между двумя мужчинами оставалось не сказанным, как часто ее страхи
позволяли им так же бояться и быть такими близкими друг другу.
Джулианна была мостом между ними двумя. Ни за что они не могли
бы быть так близки друг другу без нее. Я помнила это, я знала, сколько раз ее
голод сводил их вместе, ее любовь к каждому связывала их. Жан-Клод был мозгом,
Ашер — обаянием, хотя оба были обаятельны и умны, но сердцем была Джулианна.
Одним живым бьющимся сердцем для всех троих.
Мне никогда не стать Джулианной. У меня нет ее доброты,
мягкости, ее терпения. Мы с ней не похожи ни в чем, но вот — через много
столетий я с теми же двумя мужчинами.
Я испустила долгий вздох, набрала воздуха и сама слышала, какой
получился прерывистый вдох.
— Что-нибудь не так, ma petite? Я имею в виду — из
того, чего я не знаю?
Я приподняла голову.
— Если бы у Ашера был с нами menage a trois, Мюзетт
должна была бы оставить его в покое?
Что-то быстро мелькнуло на его лице и тут же исчезло,
спряталось за красивой вежливой маской, которую он надевал, когда не знал,
какое выражение лица было бы на пользу, а какое может быть во вред.
— Если бы я мог ей правдиво сказать, что Ашер — в нашей
постели, Мюзетт не могла бы просить выдать его ей. Это так.
— Если бы он сегодня был с нами, то завтра оказался бы
вне опасности.
Я говорила обыденным голосом, будто предлагала прогуляться
или пообедать.
Он подбирал интонацию еще даже тщательнее, чем я.
— Это было бы верно.
— Если бы я просто позволила вам с Ашером быть парой,
когда меня нет рядом, то он тоже был бы в безопасности. Но я не могу. — Я
покачала головой. — В теории у меня с этим нет проблем. Я люблю мужчин.
Они мне кажутся привлекательными, и потому я понимаю тех, кому они нравятся. А
практически я не могу себя заставить поделиться своим мужчиной с другим. Просто
не могу. Если бы я узнала, что вы с Ашером это делаете за моей спиной, я бы тебе
дала пинка под зад. Сама знаю, что это совсем нечестно. Я сплю с Микой, и
чуть-чуть не сплю с Натэниелом, и еще недавно имела секс с Ричардом. А тебе
приходится обходиться одной мною. Это чудовищно несправедливо, я сама знаю.
— Я не отчужден от твоей постели, когда с тобой
другие, — кроме случая с Ричардом, который ни за что не стал бы тебя
делить.
— Я знаю, тебе приходится брать кровь у мужчин, потому
что я не даю ее тебе, но это не то же самое.
— Я никого, кроме тебя, не хочу, ma petite. Я это
высказал достаточно ясно.
Я подняла на него глаза:
— Высказал ясно. Но я знаю, что ты все же хочешь
кое-кого другого, кроме меня. Я ощущаю то, что ощущаешь ты, глядя на Ашера. Я
вижу, как вы двое смотрите друг на друга. Иногда мне даже больно смотреть на
вас, когда вы в одной комнате.
— Я прошу прощения, ma petite.
Я подобрала колени к груди и обняла их руками:
— Жан-Клод, позволь мне закончить мысль.
Он жестом попросил меня продолжать.
— Я не могу позволить тебе взять Ашера в свою постель и
не могу позвать его в свою. Но я помню, как это было для вас троих. Помню, как
это было уютно и надежно, — по ощущению. Бывают минуты, когда я забываю,
что воспоминания не мои, и меня тянет к тому, что было у вас. Это чертовски
более мирно, чем то, что делаем мы.
Я так сильно обняла ноги, что руки задрожали от усилия.
— Я не знаю, получится ли у меня, но я хотела бы
попробовать.
— Что именно попробовать, ma petite? — спросил он
тщательно сдержанным голосом.
— Я хочу спасти Ашера.
Жан-Клод застыл очень неподвижно:
— Я не понимаю, ma petite.
— Все ты понимаешь.
Он покачал головой:
— Non. Здесь не должно быть никаких недоразумений. Ты
должна точно сказать, что имеешь в виду.
Я не могла смотреть ему в глаза, произнося эти слова:
— Позови сегодня Ашера к нам. Я не обещаю, но я хочу,
чтобы он лежал рядом с нами теплый и голый. Я хочу изгнать это страдание из его
глаз. Я хочу показать ему руками и телом, что вижу его прекрасным. — Я
подняла глаза на Жан-Клода, но по лицу его ничего нельзя было прочесть. —
Я не знаю, в какой момент я заору «нечестно!» и напущусь на вас обоих. Только
знаю, что такой момент будет, всегда бывает, но если мы сегодня возьмем его в
нашу постель, любым образом, завтра ему ничего не будет грозить. Я права?
— А что скажет твой Нимир-Радж?
— Он полагал, когда приехал в наш город, что мы близки
с Ашером. Так многие думают.
— Ты ему сказала правду?
— Да.
— И не рассердит ли его перспектива делить тебя с еще
одним мужчиной?
Я покачал головой:
— Мика еще практичнее меня, Жан-Клод. Не просто любовь или
вожделение влечет меня к Ашеру. Сегодня дело в охранении нашей силы и власти.
Если будет в безопасности Ашер, меньше будет угроза для нас всех. Его страдание
может быть использовано против нас.
