— Анита! — позвал Джейсон, и в голосе его слышалась
некоторая тревога.
Я обернулась к нему и поняла, что он уже некоторое время
пытается привлечь мое внимание.
— Извини, задумалась.
— Кажется, у нас хвост.
Я подняла брови:
— То есть?
— Когда я чуть не столкнулся с четырьмя машинами, чтобы
коснуться тебя, я увидел машину в зеркале. Она была близко, почти вплотную за
нами. И чуть не стукнула нас, когда я ударил по тормозам.
— Ну, мы же в густом потоке, сегодня многие едут
вплотную.
— Ага. Но все остальные, которые были близко, уехали
побыстрее, как только я остановился. А эта машина все еще за нами.
Я глянула в боковое зеркало и заметила темно-синий джип.
— Ты уверен, что это та же машина?
— Номер я не запомнил, но та же модель, тот же цвет, и
там двое мужчин, один блондин в очках, другой брюнет.
Я рассмотрела джип, следующий за нашим. Двое мужчин, темный
и светлый, — вполне может быть случайность. Конечно, может быть, и не
случайность.
— Будем исходить из того, что они за нами следят.
— И что? — спросил Джейсон. — Я отрываюсь?
— Нет, — ответила я. — Срезай через все
полосы и уходи на первый выход, который не ведет к «Цирку». Не хочу приводить
их к Жан-Клоду.
— Почти каждый монстр в этом городе знает, что логово
Мастера города — под «Цирком проклятых», — сказал Джейсон, но перестроился
в другой ряд, приближаясь к полосе съезда.
— Но те ребята за нами не знают, что мы направляемся
туда.
Он пожал плечами и сменил еще две полосы, готовясь съезжать.
Синий джип подождал за две машины от нас, пока мы действительно съедем, чтобы
съехать вслед за нами. Если бы мы не следили или если бы между нами была машина
выше джипа, мы бы не заметили, как они съезжают. Но мы следили, и машины не
было, и мы заметили.
— Блин, — сказала я, но мне стало теплее. Ничто
так не приводит человека в себя, как активные действия.
— Кто эти люди? — высказал вслух Джейсон то, что
меня интересовало.
Калеб оглянулся:
— И чего кому-то за нами ехать?
— Репортеры? — предположил Джейсон.
— Вряд ли, — отозвалась я. Я ничего не видела,
кроме синей крыши джипа за нами.
— Куда сворачивать? — спросил он.
Я покачала головой:
— Не знаю. На выбор водителя.
Кто это такие? Зачем они за нами едут? Обычно, когда за мной
начинают следить, я знаю, во что я влезла. Сегодня я понятия не имела. Ни одно
из дел, по которым я в данный момент помогла РГРПС, не могло заставить за мной
следить. Хорошо бы, если это действительно репортеры, но какое-то не такое
ощущение было у меня от этой ситуации.
Джейсон свернул направо. Одна машина свернула налево, другая
направо, и синий джип вырулил за ней. На уличных знаках висели флажки —
итальянские, со словом «Холм». Жители Холма гордились своими итальянскими
корнями. Даже пожарные гидранты были здесь раскрашены зеленым, красным и белым
— как флажки.
Натэниел приподнял голову с моего бедра и спросил:
— Это Белль?
— Что? — спросила я, по-прежнему приклеясь
взглядом к боковому зеркалу.
— Это дневные помощники Белль? — повторил он своим
тихим голосом.
Я подумала на эту тему. Никогда я не встречала вампира, у
которого было бы больше одного слуги-человека, но видала нескольких, у которых
было больше одного ренфилда. Ренфилдами многие американские вампиры называют
людей, которые служат им не из-за мистической связи, а как доноры крови,
желающие сами стать вампирами. Когда-то, когда я охотилась на вампиров и не
спала с ними, я всех людей, имеющих связь с вампирами, называла слугами. Теперь
я стала лучше в этом разбираться.
— Это могут быть ренфилды.
— А что такое ренфилд? — спросил Калеб.
Он сидел, обернувшись назад, и глядел неотрывно на машину
между нами и тем джипом.
— Отвернись, Калеб, когда та машина свернет, чтобы в
джипе не поняли, что мы их заметили.
Он повернулся тут же, без спора, что для Калеба необычно. Я
не одобряю, когда от кого-то послушания добиваются угрозами, но бывает так, что
другие средства не действуют. Может быть, здесь как раз такой случай.
Я объяснила, что такое ренфилд.
— Как тот хмырь в «Дракуле», который насекомых
жрал, — заметил Калеб.
— Вот именно.
— Класс, — сказал он, и, очевидно, всерьез.
Я однажды спросила Жан-Клода, как называли ренфилдов до 1897
года, когда вышла книжка про Дракулу. Жан-Клод ответил: «Рабы». Может, он и
шутил, но я больше не рискнула духу спрашивать.
Машина за нами свернула на узкую боковую дорожку, и сразу
стал виден джип. Я заставила себя не глядеть на него прямо, а только через
боковое зеркало, но это было трудно. Хотелось повернуться назад и уставиться. А
так как этого нельзя было делать, искушение только усиливалось.
Ничего в этом джипе не было зловещего, как и в тех двух
мужчинах, что в нем сидели. Оба коротко стриженные, опрятные, ухоженные, джип
тоже вымытый и сияет лаком. Одно только было нехорошо: они так и держались за
нами. А потом... свернули в переулок. Вот так, без всякой угрозы.
— Блин, — выдохнула я.
— Согласен, — ответил Джейсон, но я увидела, как
опустились у него плечи, будто одним этим словом с него снялось напряжение.
— Становимся параноиками? — спросила я.
— Может быть, — отозвался Джейсон, но продолжал
смотреть в зеркало заднего вида не меньше, чем на дорогу, будто не мог
поверить. Как и я, впрочем, и потому я не стала ему говорить, чтобы следил за
дорогой. Он и так достаточно хорошо ее просматривал, а я тоже наполовину ждала,
что синий джип вот-вот вынырнет и снова поедет за нами. Пошутили, ребята, на
самом деле не такие уж мы безобидные.
Но этого не случилось. Мы продолжали ехать по запруженной
машинами улице, пока поворот, куда ушел джип, не скрылся за деревьями и
стоящими машинами.
— Похоже, они просто ехали в нашу сторону, —
сказал Джейсон.
— Похоже, — согласилась я.
Натэниел потерся лицом о мою штанину.
— А ты пахнешь испугом, будто не веришь в это.
— Потому что не верю.
— А почему не веришь? — спросил Калеб, наклоняясь
с заднего сиденья.
Я наконец повернулась назад, но посмотрела не на Калеба, а
сквозь стекло — на пустую улицу.
— По опыту.
