— Именно такой он и есть. Вы его жену знаете?
— Мы знакомы с Кэти.
— Никогда не думали, как Зебровски смог ее подцепить?
— Каждый раз думаю, когда ее вижу.
Он вздохнул:
— Я вызову еще одну машину, попрошу двух постовых.
Закончить бы поскорее и избавиться от этих людей насовсем.
— Аминь.
Он пошел звонить. Я пошла собрать свои причиндалы для
подъема зомби. Поскольку главным инструментом у меня служит мачете длиннее
моего локтя, я его оставила в машине. А то люди пугаются. А сегодня я никак не
хочу пугать ни телохранителей, ни нашу славную полицию. Что касается миссис
Беннингтон, ее точно ничем не испугать, в этом я не сомневалась. И не
сомневалась еще в одном: что бы я ни сделала, она довольна не будет.
Глава 3
Комплект для подъема зомби ездит со мной в найковской
спортивной сумке. У некоторых аниматоров для этого служат изящные кейсы. Я
видела и такие, которые раскрываются в столик, как у фокусника или уличного
торговца. А мне лично нужно только упаковаться так, чтобы ничего не сломалось и
не поцарапалось, а в остальном мне плевать. Если людям хочется зрелища, пусть
идут в «Цирк проклятых» и смотрят, как зомби выползают из могилы, а актеры
прикидываются, будто боятся до чертиков. Я вам не массовик-затейник; я
аниматор, и это моя работа.
Каждый год я отказываюсь от хеллоуинских вечеринок, когда
людям хочется, чтобы с боем часов в полночь вставали мертвецы или еще
какой-нибудь ерунды. Чем более жуткой становилась моя репутация, тем больше
народу ломилось, чтобы именно я их напугала. Я Берту сказала, что могу просто
прийти и пригрозить всех перестрелять, и это действительно будет жутко. Он
ничего смешного в этом не увидел, но перестал мне предлагать обслуживать
вечеринки.
Меня учили размазывать мазь по лицу, по рукам и над сердцем.
Запах розмарина, как и рождественской елки, все еще вызывал у меня ностальгию,
но я больше мазь не применяла. Не раз в случаях крайней необходимости я
поднимала зомби без нее, так что в конце концов задумалась. Есть поверье, что
она помогает войти в тебя духам и твоя сила при подъеме мертвых увеличится. Но
большинство — во всяком случае, в Америке, — придерживается мнения, что
запах и прикосновение травяной смеси обостряет парапсихические способности или
вообще позволяет им открыться, без чего они не действуют. Но у меня никогда не
было трудностей при подъеме мертвых. Мои парапсихические способности всегда шли
по линии анимации. Поэтому я мазь с собой вожу — на всякий случай, но не
использую.
Три веши, которые мне по-прежнему нужны для анимации, —
это сталь, свежая кровь и соль. Хотя на самом деле соль используется, чтобы
положить зомби обратно в могилу, когда работа окончена. Я свой набор срезала до
абсолютного минимума, а недавно срезала еще сильнее. Срезала — в буквальном
смысле.
На левой руке у меня кусочки пластыря. Я использую
прозрачные, чтобы рука не была похожа на руку мумии в загорелом варианте. На
предплечье левой руки повязки побольше. Все эти раны нанесены мною самой, и
меня это начинает доставать.
Свои растущие парапсихические способности я научилась
контролировать под руководством Марианны — она была экстрасенсом, когда мы
познакомились, а потом стала колдуньей. Сейчас она викканка. Не все колдуньи —
викканки, и будь Марианна колдуньей другого толка, мне не пришлось бы себя
резать. Марианна как моя учительница разделяла со мной мой кармический долг —
по крайней мере в это верила ее группа, точнее, ковен. От мысли, что при каждом
подъеме зомби я убиваю животное — три-четыре раза за ночь и почти каждую
ночь, — весь ковен вопил, орал, рвал и метал. Для викканок магия крови —
черная магия. Но отнимать жизнь ради магии, даже жизнь цыпленка, —
очень-очень черная магия.
Как может Марианна связываться с таким... воплощением
зла? — желали они знать.
Чтобы облегчить кармическое бремя Марианны — и свое, как
уверял меня ковен, — я старалась поднимать мертвых, никого не убивая. Мне
случалось это делать в аварийных ситуациях, когда не было животного для жертвы,
и я знала, что это возможно. Но — удивительно, правда? — хоть я и могу делать
свою работу, никого и ничего не убивая, без свежей крови она не получится.
Магия крови все равно черная магия для викканок, так что же делать? Нашли
компромисс: я буду использовать только собственную кровь. Я не была уверена,
что это получится, но получалось — по крайней мере с недавно умершими.
Начала я с порезов на левом предплечье, но эта практика
быстро потеряла свою привлекательность, потому что кровь мне была нужна
три-четыре раза за ночь. Тогда я стала колоть пальцы. Для тех, кто умер не
раньше полугода назад, этого вроде бы хватало. Но пальцы у меня скоро
кончились, а на руке и без того было полно шрамов. И еще я обнаружила, что
стала медленнее стрелять левой рукой, потому что пальцы болели как сволочи.
Правую я резать не стала бы, потому что замедлить ее движения не могу себе
позволить. И я решила, что, как ни жалко мне убивать цыпляточек или козочек для
поднятия мертвых, жизнь животного не стоит моей. Вот так. Совершенно
эгоистичное решение.
Я очень надеялась, что порезы и проколы будут заживать
моментально. Благодаря моей связи с Жан-Клодом, Мастером вампиров города, у
меня все заживало не быстро, а очень быстро. Кроме этих порезиков. По
предположению Марианны, дело в том, что я использую магически заряженный
клинок. Но мое мачете мне нравится. И если честно, не на сто процентов я
уверена, что смогу поднять зомби каплей крови из пальца без магически
заряженного клинка. Это пока еще проблема.
Мне, конечно, придется позвонить Марианне и сказать, что я
не прошла викканский тест на добро. Почему они должны отличаться от прочих?
Почти все христианские течения правого крыла меня тоже ненавидят.
Я оглянулась на свою публику. Рядом с лейтенантом Николсом и
первым сотрудником в штатском появились двое постовых в форме. Полиция
расположилась посередине между двумя группами, которым было позволено подойти к
могиле достаточно близко, чтобы слышать Гордона Беннингтона. Так, во всяком
случае, распорядился судья. Упомянутый судья тоже присутствовал вместе с
судебной репортершей и ее машинкой. С ним также явились два угрюмого вида
судебных пристава, отчего я решила, что судья сообразительней, чем кажется, и
что миссис Беннингтон на него тоже произвела впечатление. Не каждый судья
согласится принять показания зомби.
На эту ночь кладбище Линдел стало судом. Хорошо еще, что
судебное телевидение не приперлось снимать. Как раз та жуть, которую они любят
транслировать. Знаете — транссексуал в тюрьме, учительница насилует
тринадцатилетнего ученика, профессионального футболиста судят за убийство. Дело
О'Джей Симпсона не оказало благотворного влияния на телевидение Америки.
Судья своим гулким судебным голосом, который странно
раскатился над пустотой кладбища, объявил:
— Начинайте, миз Блейк, мы все собрались.
