— А ты не предложишь мне хотя бы чашечку кофе? — спросил Габриель.
Белла широко раскрыла глаза.
— Уже поздно, Габриель. Я думала, ты куда-то спешишь.
— Я ничего подобного не говорил, — угрюмо изрек он.
— Но ты имел это в виду.
Габриель не стал с ней спорить, настолько он был подавлен. Он понял, что ему совершенно не хочется никуда уходить, хотя время уже пришло.
— Я не уверен, что это хорошая мысль — уйти и оставить тебя здесь одну.
Белла горько рассмеялась:
— Я прожила здесь целых два года, Габриель…
— Ты прожила их вместе с Тоби, — вставил он. — В этом-то вся и разница.
Да, правда, призналась себе Белла, начиная ощущать гулкую тишину и пустоту в доме без маленького сына.
— Я уже большая девочка, Габриель. Уверена, сама справлюсь, — сухо сказала она.
Габриель помрачнел.
— Я хорошо знаю, что ты уже большая девочка, Изабелла.
— Тогда перестань обращаться со мной как с шестилеткой, мне уже двадцать шесть!
Он презрительно скривился:
— Если я забочусь о твоем благополучии, то, по-твоему, отношусь к тебе как к ребенку?
Белла поспешно покачала головой:
— Я не это имела в виду, просто ты действительно относишься ко мне как к ребенку!
— А как бы тебе хотелось, чтобы я относился к тебе, Изабелла? — спросил Габриель, изо всех сил пытаясь скрыть свое отчаяние.
Белла замерла. Атмосфера накалилась. Напряжение между ними нарастало. Белле казалось, что между ними проскакивают электрические искры.
Она с трудом перевела дыхание:
— Я думаю, тебе пора идти.
И он так думал. Он должен уйти, чтобы не сделать того, о чем потом будет страшно жалеть. Они оба будут жалеть.
Хотя…
После длительного путешествия Белла выглядела изможденной. На бледном лице фиолетовыми пятнами выделялись глаза. Уголки губ, не тронутых помадой, опустились. Однако в твердой линии ее подбородка, в блеске глаз, в развороте плеч и гордой осанке читался вызов.
Габриель вздрогнул: токи желания пробежали по его телу. Ему действительно пора было уходить!
— Так я пойду, — хрипло буркнул он.
— Да.
— Сейчас.
— Да.
— Белла…
— Габриель?
Он сделал глубокий вздох.
— Мне нужно идти!
— Да, нужно.
Он неуверенно качнулся, затем молниеносно пересек комнату и обнял Беллу, привлек к себе. Подвластный зову, могучему, неукротимому и древнему как мир, он склонил голову и нашел ее губы.
В нем вспыхнуло неодолимое желание вновь овладеть Беллой…
Он погрузил пальцы в ее волосы и стал целовать ее жадно, яростно. Под натиском его губ она приоткрыла рот и позволила ему ворваться внутрь. Габриель не мог насладиться ее вкусом, сладким как мед. Он задохнулся от восторга, когда Белла нежно всосала его язык глубоко внутрь.
Он не отпускал ее губ и все сильнее вдавливался в мягкость ее тела. Безмолвно он взывал к ней, умолял, требовал. Он обхватил ее бедра и силой прижал ее к своему болезненно возбужденному телу. Габриель так сильно жаждал близости с Беллой, что ни о чем ином и думать не мог.
Он прижался лицом к ее гладкой шее, потом принялся ласкать ее языком, целовать и покусывать.
— Мы должны остановиться, Белла!
— Да! — выдохнула она.
— Господи, я не могу быть сдержанным и нежным с тобой! — простонал Габриель. И это было правдой! Слишком долго он ждал. Слишком долго мучился от желания!
Белла знала это. Она почувствовала силу сжигавшего его нетерпения, когда он заключил ее в объятия. Габриель прикоснулся к ней, и пламень его желания зажег в ней ответный огонь. Нет, внезапно поняла Белла, чувственные токи пронзали их обоих с самого утра и даже еще раньше…
— Я все выдержу, Габриель, — прошептала она, с готовностью подставляя шею под его требовательные губы. — Только не останавливайся. Умоляю, не останавливайся…
Она замерла, когда Габриель рывком распахнул ее блузку так, что пуговицы посыпались на пол. Он обхватил губами сосок одной груди, а другую принялся нежно мять рукой.
Белла издала низкий гортанный стон. Дрожь наслаждения пронзила ее насквозь. В глубине ее естества поднимался мучительный необузданный жар. Влажная, горячая, Белла умирала от вожделения, рассудок больше не повиновался ей.
Габриель потерся о нее своим мужским достоинством. Его твердость, длина и толщина обещали Белле незабываемое наслаждение. Они оба должны получить наслаждение, решила Белла. Она жаждала Габриеля, мечтала почувствовать его внутри себя. Она хотела видеть его, когда он будет ритмичными мощными выпадами погружаться в нее все глубже и глубже. Она хотела стонать от нестерпимого наслаждения и слышать в ответ его протяжные стоны. Хотела услышать его крик, когда они вместе достигнут пика экстаза.
–. Не торопись, Габриель. — Она не позволила ему расстегнуть ее джинсы. — Сначала я буду прикасаться к тебе, Габриель. Потом стану целовать.
Всего тебя, — проговорила она хриплым голосом. Она цепко удерживала его взгляд, медленно расстегивая и снимая с него рубашку. Она погладила его смуглую крепкую грудь. — Какой же ты красивый, Габриель! — шепнула она и стала нежно целовать его шрамы, один за другим, проводить языком по его коже, пробуя на вкус.
Габриель знал, что его изуродованное шрамами тело нельзя было считать красивым, но вскоре забыл обо всем, одурманенный ласками ее языка и губ. Он потерял голову, когда Белла прижала ладонь к его вздымавшейся под джинсами плоти. Плавные ритмичные движения ее руки возбудили его еще больше. Нарастающая пульсация сотрясала все тело Габриеля.
С ума сойти! Они провели вместе пять недель до бракосочетания и два дня на романтическом острове в Карибском море. Но именно тут, в маленьком сельском коттедже, Габриель совершенно потерял над собой контроль!
— Мне нужно… Белла, мне нужно… — Он умолк на полуслове, когда Белла расстегнула «молнию» и освободила то, что было нужно и ей, и ему.
Ее жаркий рот обхватил самый корень его тела, твердый, пульсирующий, ее быстрый язык увлажнил его, ее пальцы сомкнулись на нем и заскользили по всей его длине. Изощренные ласки Беллы дарили Габриелю немыслимое блаженство. Каждая клеточка его тела трепетала в предвкушении кульминационного восторга. Но он изо всех сил сдерживал себя.
Он хотел провести с Беллой еще немного времени. Он нуждался в этом. Еще несколько минут, и он уйдет, пообещал сам себе Габриель. Между тем Белла мягко толкнула его в кресло и опустилась перед ним на колени. Черная грива ее волос рассыпалась по его бедрам.
