Белла уставилась на него, не понимая, что он собирается ей сказать из того, что она готова услышать. Прошлой ночью он и так сказал слишком много!
— А если мне не понравится то, что ты хочешь мне сказать? — ощетинилась она.
— Мне придется с этим смириться, — не раздумывая, ответил он.
Несколько секунд она молча изучала его лицо, затем коротко кивнула.
— Ладно, — сказала она, — только давай сначала сделаем кофе!
Да, все походило на настоящую семейную идиллию: Белла раскладывает по полкам продукты, Габриель заваривает кофе. Но в реальности это было все, что угодно, но только не сцена из счастливой семейной жизни! Белла слишком остро реагировала на Габриеля, испытывая дискомфорт и нервозность.
Да и как могла она быть спокойной, когда рядом с ней находился настоящий мужчина? Мистер Само Совершенство. Слишком мужественный. Слишком красивый. Слишком сексапильный. Слишком — во всех отношениях!
Вскоре все банки, коробки и пакеты оказались на своих местах, в двух кружках дымился горячий кофе, Габриель занял свое место за кухонным столом, и Белле не осталось ничего другого, как сесть на стул и слушать.
Воцарилась такая тишина, что было слышно, как тикают настенные часы в спальне.
— Итак? — нарушила она затянувшуюся паузу.
На лице Габриеля застыло страдальческое выражение.
— Как я понимаю, ты все еще сердишься на меня, Белла, но я не сделал ничего плохого, чтобы заслужить твое презрение.
Белла вздохнула. Она долго думала об их отношениях и поняла, что не меньше Габриеля виновата в том, что произошло между ними прошлой ночью. Она хотела его так же сильно, как он хотел ее.
— Я не сержусь, Габриель, — печально сказала она. — По крайней мере, на тебя.
Он бросил на нее испытующий взгляд:
— Ты сердишься на себя за то, что занималась со мной любовью?
— Прошлой ночью у нас был секс, Габриель.
— Мы занимались любовью.
— Можешь называть это как хочешь, но мы оба знаем, что именно это было! — Она гневно сверкнула глазами.
Габриель вновь перевел дыхание.
— Кажется, я собирался говорить, а ты собиралась меня слушать?
— Нет, если ты станешь говорить вещи, с которыми я не согласна! — выкрикнула она. — И если ты не будешь касаться событий прошлой ночи и инцидента пятилетней давности, то можешь не волноваться по поводу моей реакции!
— Ах! — скривился он.
У Беллы расширились глаза.
— Ты собираешься говорить о том, что было пять лет назад?
— Да, таково было мое намерение.
— Но ты же никогда не хотел об этом говорить!
Когда они жили на сказочном острове, она спрашивала его о том, что произошло пять лет назад. И тогда она, естественно, хотела знать ответ. Однако теперь… теперь Белла чувствовала себя ранимой, беззащитной и слабой. Она, наконец, осознала, как глубоко и сильно любит Габриеля. Прошлой ночью они вместе приобщились к великому таинству любви, и это стало для нее откровением. Поэтому у нее пропала уверенность в том, что она сможет спокойно выслушать исповедь Габриеля о его чувствах к другой женщине.
Особенно если речь пойдет о Джанин Чайлд!
Трусишка, язвительно пискнул ее внутренний голос. Белла всегда знала, что Габриель не любил, не любит и никогда не полюбит ее. Поэтому какая разница, если он горит желанием поведать ей о событиях пятилетней давности?
Ее не должно это волновать!
Но почему-то волновало…
Белла распрямила плечи и, нацепив маску вежливого равнодушия, повернулась к Габриелю. И ее защитная броня тут же дала трещину — в темных глазах Габриеля таилась нежность.
Черт возьми! Ей не нужна его жалость!
Она хочет его любви. Она хотела этого пять лет назад. А теперь хочет еще больше. Но если она не может получить его любовь, то жалость ей точно не нужна!
Она распрямила спину и с вызовом выдвинула вперед подбородок.
— Продолжай! — сдержанно сказала она.
Габриель несколько секунд пристально смотрел на нее, потом склонил голову и сказал:
— Сначала я тебе расскажу, куда отправился после того, как мы вчера расстались…
— Но ты же хотел поговорить о том, что случилось пять лет назад! — перебила его Белла. Она с огромным трудом взяла себя в руки, усмирила бушевавшие эмоции и теперь хотела быстрее пройти через пытку этого разговора.
Габриель тяжело вздохнул и продолжил:
— Видишь ли, все взаимосвязано. Посиди со мной рядом, Белла! — попросил он, увидев ее побледневшее лицо с глубокими тенями под глазами.
Белла послушно подчинилась его просьбе, и он понял, как тяжело действует на нее его присутствие и весь этот разговор. Он не хотел причинить ей боль, обидеть сильнее, чем он это уже сделал. Но похоже, уже одним своим присутствием он причиняет ей боль.
Он утомленно потер глаза.
— Я уйду, как только ты меня об этом попросишь, Белла.
Она улыбнулась уголком губ:
— Обещаешь?
— Да, если хочешь, — покорно ответил он. Беллу удивила его необычная покладистость.
— Ты, случайно, не ударялся головой в тот промежуток времени, что я не видела тебя? — потупилась она.
Однако Габриеля не обманула ее деланая беззаботность: ее взгляд излучал тревогу, а губы напряженно кривились.
Его собственное спокойствие также было обманчиво.
Щека со шрамом подергивалась.
— Белла, когда мы жили на острове, ты спросила, что случилось пять лет назад, когда произошла автокатастрофа и погибли два пилота «Формулы-1». Ты по-прежнему хочешь знать ответ?
— Да, конечно!
— И ты поверишь, что я говорю правду?
— Конечно, я поверю тебе, Габриель. — Его сомнения показались ей возмутительными.
— Немедленно после аварии было проведено официальное расследование. Криминалисты классифицировали катастрофу как несчастный случай. Но я знал… всегда знал, что виноват в случившемся Пауло Дескари, а не я. По его вине три машины были разбиты всмятку.
— Но… — Белле не хватало воздуха, — он сделал это умышленно?
— Думаю, да, — безжизненным голосом ответил Габриель.
Белла взглянула на него, ее лицо ничего не выражало. Господи, что руководствовало Пауло Дескари? Неужели…
— Видимо, Джанин Чайлд поняла, что совершила ошибку и любит тебя, — мрачно размышляла Белла. — Она объявила Пауло, что разрывает их отношения и возвращается к тебе?
Помрачнев, Габриель резко поднялся.
— Боюсь, твои предположения далеки от истины, Белла, — надломленным голосом произнес он. — Во-первых, с моей стороны никакой любви к Джанин не было, да и с ее тоже. Во-вторых, именно я, а не Джанин, настоял на разрыве наших недолгих отношений, хотя публично она заявляла обратное. Однако, судя по всему, Джанин изводила Пауло, всячески подогревала его ревность ко мне, — добавил он. — В то утро он лез на рожон, пытаясь спровоцировать ссору со мной. Ослепленный ревностью, он не поверил мне, когда я признался, что не люблю Джанин. — Габриель тяжело вздохнул. — Формально я не нес ответственности за случившееся, тем не менее всегда испытывал чувство вины не только потому, что был безразличен к Джанин, но потому, что два человека погибли, а я выжил.
