И даже учитывая все эти обстоятельства, выбор Примакова был
далеко не лучшим. Эксперт ООН всегда на виду, а профессионалу его класса не
всегда поручалась подобная малопочетная роль проверяющего. «Этот самодовольный
генерал работал в отделе внешней контрразведки Первого управления, –
вспомнил Дронго. – Значит, он раньше был заместителем Олега Калугина.
Примаков может ему не особенно доверять, памятуя скандальное разоблачение,
сделанное бывшим шефом внешней контрразведки. Этот отдел проверял деятельность
агентов за рубежом и, хотя подчинялся начальнику Первого управления, по своим
методам и характеру действий скорее тяготел к тяжелому стилю Второго управления
КГБ, действовавшего не всегда только внутри страны».
Закончив свой ужин, Дронго подошел к телефону и еще раз
позвонил. На этот раз своему портье.
– Добрый вечер, – мягко сказал Дронго, – вас
беспокоит 307-й номер. Меня никто не спрашивал?
– Звонили два раза, – охотно отозвался
портье, – и оставили какой-то конверт для вас.
– Конверт? – изумился Дронго. Он понимал, что
нужно заканчивать разговор, телефон ресторана могли обнаружить за 30–40 секунд.
– Да, – подтвердил портье. – Он лежит у меня.
– Я буду под утро, – быстро сказал Дронго, кладя
трубку.
– Хорошо, месье, – успел услышать он.
Час от часу не легче. Откуда мог взяться этот конверт?
Ленарт еще только летит, а второй связной свяжется с ним лишь утром. «Появился
третий неизвестный, – разозлился он. – Все время какие-то непонятные
игры!» Он поймал такси и поехал в аэропорт встречать Марка Ленарта.
Глава 6
В отель он вернулся в девятом часу утра. Предупредительный
портье вручил ему ключи и конверт. Конверт был небольшой, и, верный своим
принципам, он сразу вскрыл его. В записке было всего несколько фраз. «Ричард,
звонила трижды, не смогла застать. Встретимся внизу. Натали». Он опустил бумагу
в карман.
Натали здесь. Тогда, в 1988 году, они чудом спаслись в Южной
Америке. Ее чуть не убил Миура, этот японский «супергерой». Один из агентов
Интерпола пожертвовал жизнью, спасая Натали. Ей удалось чудом бежать. Это было
три года назад. С тех пор они никогда не виделись и не слышали друг о друге.
Прошло столько времени. Знает ли она о его ранении, о его долгом бездействии?
Он вышел из лифта и, пройдя по коридору, вставил карточку в
замок своей двери. Дверь мягко открылась. Все правильно. В его номере уже побывали
гости. Профессионалы знают, что даже при самом поверхностном обыске невозможно
скрыть следы своего пребывания. У него в комнате работали явно не
профессионалы. Вещи были грубо скомканы. Дверца шкафа чуть приоткрыта. Ручка,
лежавшая на столе, валялась на полу. Он прошел в ванную комнату. Здесь тоже
поработали, и достаточно грубо, хотя видимых следов они, конечно, не оставили.
«Что происходит?» – в который раз спросил он себя. Почему
его преследователи так демонстрируют свой интерес? Или это полное пренебрежение
к нему как к профессионалу? Не похоже. Иначе связного не стали бы убивать. Но
тогда зачем такие жесты? И кому это выгодно?
Он тщательно побрился, переоделся и вышел из номера. Записку
Натали он уничтожил.
Внизу шла регистрация экспертов. Специальный комитет по
предупреждению преступности и борьбе с ней при Экономическом и социальном
совете ООН объединял в своих рядах лучших экспертов из различных стран мира.
Некоторые знали друг друга в лицо, среди экспертов были и профессиональные
агенты Интерпола, выполняющие наиболее деликатные поручения ООН. Эти появлялись
на конференциях и совещаниях, как правило, под чужими именами. У него и на этот
раз был паспорт на чужое имя. Руководство комитета знало его как советского
эксперта высшей квалификации. Других данных, как правило, не требовалось.
Эксперты-профессионалы почти всегда были связаны с разведслужбами своих стран,
и узнавать их имена считалось неприличным. Он зарегистрировался, получил пакет
документов и прошел в глубь зала, когда за спиной раздался чуть насмешливый
голос:
– Доброе утро, мистер Саундерс.
Он обернулся, сразу узнав этот голос.
– Господи, – улыбнулся он, обнимая женщину,
которая бросилась ему на шею, – ты совсем не изменилась. Даже похорошела.
– Не говори глупостей, – она погрозила ему пальцем, –
знаешь, сколько мне сейчас лет?
– Не напрашивайся на комплимент. Ты великолепно
выглядишь, Натали.
– Ты тоже мало изменился. Кстати, как тебя сейчас
зовут? Я-то помню тебя под именем Ричарда Саундерса.
Он сказал. Она повторила медленно, словно пробуя имя на
вкус. Затем, точно не соглашаясь, упрямо сказала:
– Ричард было куда лучше.
– Называй так, если нравится, все равно и это имя не
настоящее, – засмеялся он.
Мимо них прошел невысокого роста лысеющий человек с
характерным выражением внимательных карих глаз.
– Ты его знаешь? – шепотом спросила Натали.
– Нет.
– Это Андраш Галсэчи, шеф венгерской разведки. Утром
приехал из Будапешта.
– Что-то серьезное? – тоже шепотом спросил он,
моментально запоминая Галсэчи. Вернее, его большие уши.
– Как всегда – наркотики, – вздохнула
Натали. – Теперь они идут через страны Восточной Европы. «Железный
занавес» рухнул, и у них теперь редкая свобода перемещения своих грузов.
– Я знаю, – улыбнулся он. – Как ты живешь,
Натали?
– Лучше всех. Как может жить секретный агент?
– Ты не замужем?
– Ты забыл, я ведь люблю свободу. Но я слышала, ты был
ранен? – спросила она, перехватывая инициативу.
– Мне говорили об этом.
– Ты, как всегда, шутишь. А тогда, в восемьдесят
восьмом, ты сделал большое дело.
Он молча кивнул, отворачиваясь.
– Что-то не так? – Она взяла его за руку. –
Ты все-таки изменился.
– Я, кажется, постарел, – мрачно сказал он,
усаживаясь за стол экспертов.
Натали села рядом.
– Я вижу, – серьезно сказала она, – есть
какие-то проблемы?
– Даже не спрашивай. Ты не знаешь, кого здесь может
интересовать моя скромная персона?
Она улыбнулась:
– Серьезно? Всех, ты же знаешь, после тех событий тебя
искали полгода по всему миру. И я тоже искала, – тихо добавила она.
– Я был тяжело ранен.
– Я все знаю. Дронго исчез, а потом мы узнали, что тебя
вывезли на транспортном самолете. Все были убеждены, что у тебя нет шансов
выжить.
– Ты тоже?
Она помолчала.
– Да, – кивнула она после недолгой паузы, –
мне сообщили тогда, что тебя убили. Целых три года я не была в этом
убеждена, – она вздохнула, находя и сжимая его руку, – и только
недавно узнала, что ты будешь здесь, в Вене. Я не верила до последнего дня. КГБ
не любит использовать уже известных агентов. Но тебя действительно прислали…
