Гидеон насмешливо поднял брови.
– Это приглашение?
Да уж… не прошло и нескольких минут, как они снова стали врагами. Гидеон нагло оглядел ее.
– Это рубашка Сэма?
Полы рубашки доставали ей до колен, а рукава пришлось закатать, чтобы не мешались, когда она пила кофе. Не одеваться же в праздничный наряд только для того, чтобы выйти на кухню.
– Полагаю, да. Могу точно сказать, что не моя, а то еще будешь гадать, сколько же было во мне когда-то весу… – пошутила она.
– Ты даже в ней выглядишь сногсшибательно, – хрипло проговорил Гидеон.
Молли чуть не задохнулась. Неужели Гидеон наконец-то сподобился на комплимент? Настоящий, без подвоха, судя по его тону.
Гидеон даже улыбнулся, увидев растерянность на ее лице.
– Кажется, за эти последние дни я тебя изрядно помучил? – виновато проговорил он.
Молли посмотрела на него с еще большим недоверием.
– Ну, не более, чем я тебя, – отрезала она.
Вдруг Гидеон поднялся и сухо сказал:
– И не позволяй своей фантазии зайти слишком далеко.
Молли гордо вскинула подбородок.
– А разве, гадая о странных звонках, мы не фантазируем? – с вызовом спросила она. – На Рождество всякое может примерещиться – время обязывает.
– Значит, после праздника мне уже не захочется тебя целовать так, как хочется сейчас? Значит, это момент такой? – и он покачал головой. – Значит, это все романтика Рождества? – с безумной надеждой добавил он.
Молли потрясение смотрела на него. Такая мысль не приходила ей в голову. Неужели это действительно наваждение, навеянное волшебной рождественской ночью?
– Надеюсь, так и есть, – кивнула она кратко.
– Жаль, – бросил он, задержав свой взгляд на ней. – Ты просто создана для поцелуев, Молли. Ты знаешь об этом? – Его взгляд скользнул по ее губам.
Удивительно, как быстро меняются отношения между ними – в одну секунду. Это неправильно. Все идет как-то не так.
Она посмотрела на него насмешливо.
– Ну, мне об этом уже говорили.
Он вздернул голову, застывший взгляд буравил ее лицо. Казалось, они играли в гляделки – кто кого переглядит.
Молли первая опустила глаза. Она женщина, не обязана быть сильной.
– Ты сделала это нарочно, – выдохнул он и неожиданно схватил ее за руки.
Конечно, она сделала это нарочно: ее смущала напряженность его взгляда. Правда, тем самым она только ухудшила ситуацию – Гидеон притянул ее к себе.
– Молли, – он чуть-чуть встряхнул ее, – от чего ты убегаешь?
– От тебя, конечно, – фыркнула она, недоверчиво посмотрев на него. – Мне не очень приятно ожидать неизвестно чего – то ли ты меня ударишь, то ли поцелуешь.
Гидеон притих. Его глаза потемнели.
– В данный момент мне хочется тебя поцеловать, – прошептал он одними губами.
– Я знаю, – так же тихо ответила она.
Надо быть честной до конца – ей тоже хотелось его поцеловать. Хотелось до беспамятства.
– Молли! – Гидеон накрыл ее губы своими.
Это сумасшествие. Но сумасшествие, которому Молли больше не могла сопротивляться – так же, как и Гидеон. Они целовались так, словно не могли жить друг без друга, никак не могли насытиться. Она обняла его за шею, а пальцы сами собой зарылись в густые светлые волосы.
Гидеон слегка приподнял голову и посмотрел на нее темным затуманенным взглядом.
– Любопытно, почему нам суждено всегда целоваться на кухне? – спросил он, прижавшись губами к ее виску.
– Может, потому, что здесь самая теплая комната во всем доме? – предположила Молли.
– Ну, мне и правда очень тепло. А тебе?
– Достаточно, – сказала она в ответ, неожиданно оробев. Ночь, тишина дома сделали свое дело. Создалась иллюзия, что они совсем одни на земле.
– А давай пойдем в гостиную? – неуверенно предложил Гидеон. Не дождавшись ответа, он взял ее за руку и повел из кухни.
В камине гостиной еще теплился огонь, догорали угольки. Конечно, здесь было довольно удобно – здесь был диван.
Она покрутила головой.
– Гидеон, я не думаю…
– Вот и не думай, – подбодрил он ее весело. – Только мы начнем думать, вместе или отдельно, тут же все волшебство исчезнет и мы опять начнем ругаться.
Да, диван оказался очень удобным. Она буквально утонула в мягких подушках, когда Гидеон начал снова целовать ее.
– Ты выглядела сегодня неотразимо в своем огненном платье, – признал он хрипло. Его губы путешествовали по ее шее, находя самые чувствительные места. – Но весь вечер мне хотелось только одного – чтобы ты сбросила его! Или самому сорвать его с тебя! – добавил он дрогнувшим голосом.
Под одеждой у нее ничего не было, и дыхание его пресеклось, когда он обнаружил ее обнаженную грудь под рубашкой…
У Молли вырвался стон, едва он коснулся ее груди. Нежно, едва ощутимо он гладил ее, затем припал губами к соску.
Они лежали рядом на диване, их ноги и руки переплелись.
– Я хочу тебя, Молли, – прошептал он ей на ухо. – Безумно хочу.
Его лицо раскраснелось, глаза горели темным огнем. Он приподнялся и, проведя пальцем по ее губам, которые горели от страстных поцелуев, как бы полуспросил:
– Значит, ты тоже меня хочешь, Молли. Ну, скажи же это вслух! – И тут он неожиданно насторожился: – Что там такое?
Молли тоже нахмурилась, услышав скребущие звуки, доносившиеся откуда-то из другой комнаты.
– Может быть, это ветки дерева царапаются о крышу или окно? – предположил Гидеон.
И в этот момент тишину дома разорвал лай собаки.
– Да это Мерлин, – облегченно сказала Молли, приподнимаясь с подушек.
– Понимаю, но… если мы его сейчас же не остановим, он всех перебудит. – Гидеон встал с дивана и вышел из гостиной.
Молли осталась одна. Наконец-то у нее появилась возможность собраться с мыслями.
«Спасенная собакой» – не слишком удачное выражение, но Молли именно так сейчас думала о себе. Потому что в принципе это была правда. Если бы Мерлин не залаял вовремя, она бы непременно сказала Гидеону, как сильно ее тянет к нему.
Даже чересчур.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Гидеону не удалось угомонить Мерлина. Лай теперь перемежался с рычанием, и эта какофония становилась все громче. Молли решила сама спуститься вниз и узнать, что же там происходит.
