Он отшвырнул топор и бросился вперед. Увидел, как ближний
всадник поднимает арбалет, заорал:
– Не стрелять, повешу!
Черная молния сбила его с ног и катала по земле, то
наваливаясь так, что трещали ребра под кирасой, то облизывая лицо горячим
мокрым языком. Он отпихивался ладонями, орал, не в силах унять щенка,
беспомощно барахтаясь посреди вихря восторга и обожания. И когда наконец смог
встать, унимая прыгавшего вокруг Акбара, чувствовал себя так, словно его долго
молотили цепями.
– Ну конечно, малыш, – сказал он, пытаясь привыкнуть к
зубастой пасти, жарко дышавшей на уровне его лица. – Следовало сообразить,
что у тебя-то был шанс спастись… Это ты меня искал тут? Или просто
безобразничал?
Порядок удалось восстановить быстро, послушные фамильным
заклинаниям Гэйров кони шагали в строю, но в глазах у них стоял ужас, и Сварог
думал, что они непременно заработают стойкую шизофрению. Всадники тоже
чувствовали себя не лучшим образом, хорошо еще, что истосковавшийся по хозяину
пес держался возле его коня, не отставая ни на шаг. Один Карах, сидевший
высоко, был беспечен, прилежно сообщая через равные промежутки времени, что
внимания магов к отряду пока что не ощущает. От джинна Урак-Омтара комментариев
не поступило – но временами Сварог явственно слышал тихий рокочущий хохоток.
Примерно в лиге от поместья, в редком сосновом лесу, Сварог
слез с коня, прошел вперед по дороге с Леверлином и Хартогом. Они то и дело косились
на неотступно сопровождавшего Акбара – пес не то чтобы замышлял против них
что-то, но показывал всем видом, что терпит их присутствие только из уважения к
хозяину и готов по малейшему жесту поотрывать головы. Вряд ли во время своих
странствий он проникся любовью и уважением к двуногим…
– Мы едем туда вдвоем, – сказал Сварог Хартогу. –
Когда начнется заварушка, вы врываетесь в поместье на полном галопе и аккуратно
вырубаете под корень все, что сопротивляется. Примитивная диспозиция, но
другой, по-моему, и не требуется.
– А как я узнаю, что заварушка началась? – невозмутимо
спросил Хартог.
– Вы непременно увидите, – пообещал Сварог. –
Урак-Омтар, ты меня понял? Когда прикажу поджечь эти чертовы казармы,
постарайся, чтобы пламя увидели даже здесь. И можешь быть свободен.
– Почему бы не спалить все поместье, прямо сейчас? –
пророкотал джинн. – Что мне стоит?
– А ты сможешь предварительно вытащить оттуда герцогиню?
– Прости, но это было бы четвертым желанием, – сказал
джинн. – А уговор есть уговор.
– Зачем нам герцогиня? – спросил Лаверлин. – Даже
если только половина из того, что о ней рассказывают, правда, лучше бы пустить
ее с дымом без всяких разговоров…
– Извините, граф, но лорд Сварог прав, – сказал
Хартог. – Она много знает.
Леверлин молча отдал честь по-ронерски – приложил к сердцу
вытянутую дощечкой правую ладонь – и направился к лошадям.
– Карах, в сумку, – сказал Сварог.
– Хозяин, мне бы с тобой. Вдруг я почувствую что-то.
– Куда ж я тебя дену? Плащ надевать не буду, драться
помешает.
– А я просто сяду к тебе на плечо, – упрямился
Карах. – Ты же берешь этого зверя?
– Ему не объяснишь…
– Зато я выгляжу гораздо безобиднее.
«И в самом-то деле, – подумал Сварог. – Когда в
одном помещении окажутся балующаяся черной магией хозяйка войска из мертвецов и
громадный хелльстадский пес – в этой честной компании маленький серенький
домовой будет выглядеть безобидно, словно канарейка в клетке…»
Лесок кончался уардах в двухстах от границ поместья.
Ухоженный парк с фонтанами и статуями, белыми каменными лестницами, спускавшимися
к пруду. Подстриженные в виде шаров и конусов деревья, длинные зеленые полосы
густой живой изгороди, посыпанные желтым песком дорожки. В глубине парка
виднелось большое светло-коричневое здание с высокими стрельчатыми окнами,
террасами, балконами, изящными декоративными башенками цвета осенних листьев,
усеявшими крышу из желтой черепицы. Райский уголок. Представить трудно, что
неподалеку – угрюмый каменный ящик, набитая навьями старинная казарма.
– Ну вот, а ты хотел спалить такую красоту, – сказал
Сварог.
– Все равно, когда здесь промчится конница, красоты
поубавится. – Леверлин вздохнул. – И потом будет уйма работы. Нам же
мало этого вояку на трон посадить – ему еще удержаться надо, чтобы ты мог
спокойно обитать при нем в почете и сытости… А на небесную помощь рассчитывать
нечего. Придется нам поработать…
– Нам?
– Не бросать же тебя одного? Придется помочь первое время.
Должен же ты наконец увериться, что я не лоботряс, а серьезный человек. И
потом, здесь, по слухам, такие вина…
«Салага ты, а не серьезный человек, – подумал
Сварог. – Отличный друг, настоящий рыцарь, готовый прикрыть спину, но при
всем при том – пацан пацаном. И все же хорошо, что такие живут на свете.
Серьезности у него прибавится, если не сложит голову в первом же бою…»
Кони уже шагали по дорожке. Вблизи статуи оказались весьма
омерзительными. Обнаженные девушки с прекрасными, но хищными лицами, ниже пояса
– змеи. Звери вроде гиен, но с огромными ушами летучих мышей. Волки с почти
человеческими головами.
– Интересно, – сказал Леверлин. – Хороши вкусы
хозяюшки… Вот эти – предмет поклонения сатанинских культов, разгромленных лет
пятьсот назад, но в глухих уголках еще существующих. Эти вроде бы обитали в
седой древности у отрогов Харгофера. А эти, если не считать иных рассказчиков жертвами
белой горячки, и посейчас живут в Хелльстаде.
– Живут, – поддакнул Карах. – Правда, могли уже и
вымереть…
– Надеюсь, вымерли, – проворчал Сварог, косясь на
упомянутую кошмарную тварь. – Очень надеюсь…
– А вот эта паскуда, единственная из всех, мне совершенно
незнакома, – сказал Леверлин.
– Я бы на твоем месте этому только радовался, – плюнул
Сварог, глядя на пузатое создание с короткими ручками-ножками, личиком дебила и
огромной лысой головой с кривыми рожками.
– Интересно… – задумчиво произнес Леверлин, словно не
слышал. – Все эти изваяния изображают либо мифических, либо реально
обитавших существ. У всех есть прототипы в жизни или мифологии. Но этот рогатый
пузан мне решительно неизвестен, и это странно…
– Отложи-ка ученые загадки на потом, – сказал
Сварог. – Нет, остановят нас когда-нибудь или они так в себе уверены?
– Нас видят, – вдруг сказал Карах. – Нас не
глазами видят. Это бы ничего, обычная магия, но здесь что-то плохое…
– Не трясись, – хохотнул джинн. – Я не обязан
давать вам советы или что-то растолковывать, но духи огня помнят добро, мы
благородные существа… Так вот, я не чую здесь никого могучего или особенно
опасного. То, что здесь обитает, вам вполне по силам.
