– А Магистериум? – вырвалось у Сварога.
И он тут же об этом пожалел – маг уставился на него так,
словно Сварог вознамерился вытереть сапоги полой роскошной мантии звездочета.
Или уже вытер.
– Магистериум – порождение разврата нравов, не признающего
традиций и авторитетов, – проговорил маг с видом крайнего
отвращения. – Жалкие попытки достичь Высшего Знания с помощью ремесленных
ухищрений, мертвого железа… Прекрасно известно, чем такие попытки кончаются…
«Конкуренция здесь на высоте, – подумал Сварог. –
Интересно, в каких выражениях отзывается о Мистериоре Магистериум?»
– Простите, – сказал Сварог насупившемуся магу. –
Просто к слову пришлось. Не отобедаете ли со мной?
– Благодарю, я спешу, – сухо ответил чародей.
Больше он не произнес ни слова – молча шагал по коридорам,
молча прошел мимо салютовавших ему гвардейцев, шурша мантией, умостился на
ковре в величественной позе, и ковер-самолет моментально взмыл в небо. Сварог
посмотрел ему вслед, хмыкнул и вернулся в замок, на ходу заставляя взглядом
подпрыгивать вазы и доспехи, а чучела тигров – бить хвостами по полу. Встретив
Меони, не выдержал и созорничал – остановился, уставился на нее, верхняя
пуговица платья девушки вдруг выскочила из обшитой золотой тесьмой петельки.
Меони отшатнулась, ее глаза потемнели.
– Я вижу, вы становитесь настоящим ларом, милорд…
– Брось, чудачка, – сказал Сварог. – А то в мышку
превращу. В серенькую, пушистенькую, но все такую же очаровательную…
Она испуганно отодвинулась:
– Вы в самом деле можете?
– Не могу, – сказал Сварог. – И рецептом
приворотного зелья меня тоже не одарили, так что можешь не беспокоиться.
Она упорно отводила взгляд, страх в ее глазах не таял.
Сварог осторожно, указательным пальцем приподнял ей подбородок:
– Ну что ты? Неужели думаешь, что человек может стать
законченной скотиной, освоив какую-то старую книгу?
– Такое слишком часто случалось, милорд…
Сварог сделал вывод, что с правами человека здесь дело
обстоит не самым лучшим образом. Потомственные вассалы, лишенные права выбора и
собственной воли, как-то не сочетались с межпланетными путешествиями и
летающими поместьями. Впрочем, такие вещи – или примерно такие – ухитрялись
сочетаться во все эпохи. Начиная с тех времен, когда на высокомудрого
Аристотеля работали рабы, считавшиеся одушевленной вещью.
– Не сердись, ладно? – попросил он. – В моем
положении чертовски легко делать промашку за промашкой…
Она улыбнулась, почти успокоившись:
– Мне не полагается сердиться… Будете завтракать, милорд?
Сварог, все еще под впечатлением подвала с черепами, мотнул
головой:
– Что-то не хочется пока. Пойду-ка я осмотрю свои
военно-воздушные силы. Оказалось, у меня на земле хватает врагов, и порох
следует держать сухим…
– Лары не воюют с обитателями земли, – сказала
Меони. – Нет такой необходимости. Чересчур неравные силы. Если бы вы
оказались внизу один, вам пришлось бы нелегко, несмотря на все ваши заклинания.
Но с ларами такого просто не случается, они живут в вышине, недоступные, как
боги, а попадая на землю, окружены многочисленной пышной свитой…
– Непременно? – спросил Сварог.
Меони поколебалась:
– Конечно, находятся сорвиголовы, любители приключений… Но
они подвергают себя огромному риску. Императорские сановники косо смотрят на
тех, кто роняет престиж небожителя перед земными варварами, и тот, кто
отправляется вниз в одиночестве, лишается всякой защиты. Есть неписаный закон…
Там, внизу, знают, что суровой кары за убийство одинокого лара не последует, и
потому могут произойти всякие случайности.
– Они что, накидываются на любого лара, стоит ему там
появиться?
– Нет, что вы, – сказала Меони. – Просто любой
небожитель, спустившись на землю в одиночестве, без свиты, кортежа, рискует
тем, что к нему там станут относиться, как к рядовому обитателю земли. И
полагаться ему придется только на себя самого. Там, внизу, есть и разбойники, и
звери… Это не Антлан.
– Что он, в конце концов, такое – этот твой Антлан?
– Континент на Сильване. Там находятся поместья ларов – и
ваше тоже. Там небожители отдыхают и развлекаются, когда им захочется ощутить
под ногами твердую землю. А еще там живут те, кому предназначено становиться
потомственными слугами новых поколений ларов. Таков давным-давно устоявшийся
порядок вещей, и не похоже, что он когда-нибудь изменится…
Она отвернулась, голос слегка дрогнул. Сварогу стало
неловко. Дают ли в этом мире слугам вольную и может ли им вольная хоть чем-то
помочь?
– Пойду посмотрю корабли, – буркнул он и быстро
направился к лестнице.
Вимана, как он успел уже убедиться во время полета сюда,
была, по сути, летающим садовым домиком (правда, домик этот, подобно имевшимся
в наличии драккару и браганту, мог совершать и межпланетные путешествия).
Драккар был машиной посерьезнее – похож на виману, только побольше и
обтекаемее, этакая небольшая крепостца с наклонными стенами и многочисленными
башенками, откуда торчали самые разнообразные дула и жерла. Сопровождавший
Сварога пилот, командор его крохотного флота, рослый усатый блондин в серо-алом
мундире с серебряной птицей на груди, сначала сыпал экзотическими названиями
оружия, а потом высказался по-военному кратко и энергично:
– Милорд, это нужно видеть. У вас в библиотеке можно
ознакомиться с подробными описаниями – но это нужно видеть. Если один драккар
пройдет, паля из всех стволов, над любым паршивым королевством улиток… Я не
поменял бы свой пост на любой улиточный трон.
– Улитки – это кто? – спросил Сварог.
– Это у нас так прозвали нижних, милорд. У них там есть
воздушные шары и фанерные самолетики, но это не меняет дела…
Сварог с любопытством посмотрел на него. Меони, дураку
видно, откровенно тяготилась своим положением. А это был другой тип слуги –
верный холуй, презиравший тех, кто стоит ниже, даже сильнее своего хозяина.
Тот-то из врожденного аристократизма как раз не тратит времени на презрение…
Командор то и дело старался подчеркнуть, что он хоть и
вассал, но все же гвардеец благородного лорда, и не стоит равнять его с
дворецким и прочими форейторами. Порой это производило весьма комический
эффект, как раз противоположный тому, на какой командор рассчитывал.
– Вы тоже из Антлана? – спросил Сварог.
– Так точно! Ромер одиннадцатый, потомственный пилот графов
Гэйров. – Он помялся и добавил с ноткой фамильярности, готовый замолчать в
любой момент, если хозяину такой тон не понравится: – К сожалению, милорд, ни
моим предкам, ни мне так и не довелось пока что повоевать по-настоящему…
