Сварог поклонился, примяв подбородком пышные синие кружева.
На сей раз красноречие его решительно подвело, но сказочная принцесса с
большим, надо отдать ей должное, тактом поторопилась его выручить:
– Рада вас приветствовать, граф. Я столько слышала о вашем
славном замке, но бывать здесь пока не доводилось…
– Прошу вас, ваше величество, – опомнился Сварог.
Она торопливо прошла вдоль строя гвардейцев, словно все эти
церемонии успели надоесть ей до смерти. Наверное, так оно и было. Сварог шел
следом, отступив на шаг, а за ним бесшумно скользили два сановника в золотом
шитье и орденах, словно получили приказ его конвоировать. Макред успел
объяснить, чем отличается частный визит от церемониального, но вести юную
императрицу все равно предстояло в главный зал замка, ибо так и следует
принимать коронованных особ, если они заглянут на огонек. Самому Сварогу этот
зал категорически не нравился – слишком большой, слишком высокий, совершенно
идиотское количество доспехов и штандартов, а мебель рассчитана то ли на
великанов, то ли на хмельных гуляк – чтобы не доводить их до греха и заставить
во время застольных свар рассчитывать лишь на собственные кулаки. Казалось,
даже с помощью заклинаний невозможно сдвинуть неподъемные кресла с высоченными
спинками.
Похоже, сказочная принцесса была одного с ним мнения – она с
тоскливой обреченностью оглядела все это великолепие и решительно присела на
табурет в углу – массивный и вычурный, но все же не столь громоздкий.
Неожиданно, насквозь знакомым Сварогу по прежним временам движением, положила
ногу на ногу («не введи нас во искушение», – ханжески подумал он),
взглянула чуточку лукаво:
– Вы можете сесть, граф.
Оба царедворца остались за дверью, и Сварог заметил, что
девчонка выглядит теперь не столь надменной. Она сидела, откинувшись на низкую
спинку, разглядывала Сварога с жадным любопытством, коего ничуть не пыталась
скрывать. Сварог же чувствовал себя крайне неуютно – то ли обезьяной в
зоопарке, то ли вызванным к доске нерадивым учеником. Он смутно помнил, что с
коронованными особами вроде бы не полагается заговаривать первым, а следует
ждать, когда они сами зададут вопрос. Он и ждал.
Должно быть, здесь правила этикета были иными – она вдруг
недоуменно подняла пушистые ресницы:
– Почему вы молчите, граф?
– По невежеству, – сказал Сварог. – Я даже не
знаю, как к вам следует обращаться.
– На людях – «ваше величество» или «ларисса императрица». С
глазу на глаз можно «Яна» и «вы». Достаточно близкие знакомые могут называть
меня на «ты», избегая, понятно, любых проявлений фамильярности. Возможно, я и
допущу вас в число моих близких знакомых, граф. Есть у меня такие намерения.
Точнее, каприз. Когда все твои капризы моментально выполняются, очень трудно не
стать капризной. Так что в этом отношении я особа достаточно
испорченная, – сообщила она с очаровательной улыбкой.
– А голов вы не рубите? – спросил Сварог.
Она рассмеялась:
– Боитесь?
– Просто хочу знать, что мне может грозить в случае крупной
провинности.
– Последнюю благородную голову у нас отрубили при моем
дедушке, более тысячи лет назад. Сейчас могут отправить в ссылку на другую
планету, но это случается крайне редко – у нас просвещенная монархия, такая
скука… Обычно провинившихся не допускают ко двору, лишают орденов и придворных
званий – и, знаете ли, великолепно действует. Но у вас пока нет ни чинов, ни
званий, ни орденов, вам бояться нечего. Разве что опасности лишиться моего
общества. Серьезная угроза?
– Серьезная, – сказал Сварог.
– Я вас забавляю? – Видя его замешательство, она звонко
рассмеялась. – Успокойтесь, я не читаю мыслей. Читать чужие мысли можно,
но это превратило бы жизнь в сущий ад для того, кто читает, потому что нет
заклятий, способных отгородить человека от потока всех чужих мыслей. Просто
ваши мысли легко прочитываются по вашему лицу. Учтите это. И срочно учитесь
быть чуточку непроницаемее. – Она приняла самое невинное выражение
лица. – Иначе вы для меня моментально отодвинетесь в длинную шеренгу
придворных хлыщей, которые мне взглядами все коленки исцарапали…
– Носите платья подлиннее, – расхрабрился Сварог.
– Не могу. Во-первых, у меня великолепные ноги, а во-вторых,
такова мода. Давайте оставим эту тему, иначе я, как любое создание нежного
пола, буду болтать о нарядах до бесконечности. А вы, как мужчина, не сможете
оценить должным образом сей увлекательный разговор. Давайте лучше поговорим о
вас. Как вам у нас нравится? Очень непривычно?
Сварог осторожно сказал:
– Меня крайне настойчиво предупреждали, что я отроду был
графом, и другие точки зрения чреваты…
– На меня общие правила и запреты не
распространяются, – сказала Яна.
– В таком случае… Быть может, вы объясните мне, что же
произошло?
– Если я правильно их поняла, они собирались путем какого-то
сложного и замысловатого научного опыта вернуть последнего графа Гэйра,
неведомо куда пропавшего. А получились у них вы. И с вами творится что-то
совершенно непонятное – вы безусловно не он, но в то же время по иным
характеристикам и параметрам с ним ассоциируетесь. Вас это, возможно, удивит и
обеспокоит, но вы – научный феномен. Вот вам и вся суть. Остальное –
пространные и неудобоваримые научные подробности в виде формул, расчетов и
жутких фраз, которых ни один нормальный человек не поймет… Я и не пыталась.
Вряд ли вы захотите во все это вникать, если только не питаете патологического
интереса к науке.
– Не питаю.
– Вот и прекрасно. Когда встал вопрос о вашем будущем,
сходство с графом Гэйром сыграло немаловажную роль. Здесь вновь начинаются
сложные подробности, на сей раз не научные, а геральдические. Я, с вашего
позволения, опущу и их. Будем надеяться, со временем что-нибудь прояснится. Не
беспокойтесь, вам это не грозит лишением нынешних прав. Граф Гэйр, похоже,
исчез безвозвратно.
– А могу я о нем узнать побольше?
– Увы, не от меня. Я сама его плохо помню, почти не видела.
Говорят, он пропадал на земле, вечно затевал какие-то рискованные предприятия.
Вот и не вернулся из последнего. Не вздумайте последовать его примеру.
– Ну, я даже не знаю, что здесь считается рискованным
предприятием…
– В таких делах мужчины быстро осваиваются. Слышите? Не
вздумайте ввязываться в авантюры. У нас и без того хватает неприятностей с
любителями приключений…
– А мне казалось, что жизнь здесь размеренная и тихая.
– Здесь, в небе, – безусловно. Однако хватает
сорвиголов, не способных свыкнуться с размеренной тихой жизнью. То, что многие
гибнут, других не останавливает. Есть иные планеты, варвары внизу… – Она с
чисто женской непоследовательностью призналась вдруг: – Каюсь, я сама иногда
люблю выкинуть что-нибудь шальное. К сожалению, мне никогда нельзя остаться без
присмотра и охраны, стоит мне показаться за пределы обитаемых небес… Но я
стараюсь. Мне простительно, потому что все смирились с неким неизбежным этапом,
и повсеместно известно, что я взбалмошная, своенравная и капризная.
