– О, я и не собираюсь втягивать вас во что-то без вашего
ведома.
– Я не имел в виду…
– Имели, – мягко сказал Гаудин. – Конечно же
имели. Любой здравомыслящий человек на вашем месте опасался бы, что его во
что-то втянут. Вам и надлежит быть осторожным.
– Мне что-нибудь грозит?
– Не знаю. Но очень хотел бы узнать. – Гаудин задумчиво
поиграл висевшей на груди черной полумаской. – Причем узнать до того, как
вы угодите в неприятности.
– Как называется ваш департамент? – спросил вдруг
Сварог.
– Скучно, – сказал Гаудин. – Исследовательский
департамент канцелярии земных дел. Восьмой департамент.
– Ну да, – кивнул Сварог. – Я, как вы изволили
подметить, в здешних делах неопытен, но там, откуда я пришел, за такими
скучными и безобидными названиями обычно и пряталось…
– Это лишний раз доказывает, что бюрократия ужасно
консервативна и иные традиции вечны, как небеса…
– Значит, я угадал.
– Угадали. Если хотите, считайте мою скучную контору тайной
полицией. Если и ошибетесь, не во многом. Или вас отпугивает название и вы
предпочитаете более благородное?
– Нет уж, хватит, – сказал Сварог. – Не гожусь.
– Даже не узнав, о чем идет речь?
– Боюсь, везде одинаково. За вход берут золотой, а за выход
– десять. Интересно, при отказе у вас принято мягонько пугать?
– Помилуйте, – широко улыбнулся Гаудин. – Ну разве
я осмелюсь пугать придворного, к которому проявляет интерес императрица? Кроме
того, принуждение страхом – негодный метод. Мы же маги, не забывайте. Здесь
любые попытки давления обернулись бы нескончаемым поединком, незримым и
безмолвным… Да вы сами ко мне придете. Слишком много загадочного в
обстоятельствах вашего появления, чтобы не последовало продолжения… Я могу
просто-напросто откланяться и уйти. Вас это устроит?
– Нет…
– Вот видите. Логика событий заставляет вас искать друзей,
способных многое объяснить и от многого защитить. К сожалению, последний граф
Гэйр придерживался других взглядов. Он любил действовать в одиночку. Все делал
один…
– Что именно?
Гаудин тихо, серьезно сказал:
– Граф Гэйр вбил себе в голову, что способен в одиночку
бороться с дьяволом.
Сварог ошеломленно воззрился на него:
– Вы что, хотите сказать, что в самом деле…
Гаудин, в свою очередь, уставился на него столь же
удивленно:
– А в ваше время сомневались в существовании дьявола?!
– Только этого мне не хватало, – сказал Сварог. –
Черт…
– Не к ночи, любезный граф, не к ночи, – мягко сказал
Гаудин. – Учитесь следить за словами. Конечно, мы в замке Келл Инир,
великолепно защищенном, и все же не стоит к ночи… Дьявол не всемогущ, но это
весьма достойный противник, к которому следует относиться чрезвычайно серьезно.
Наши далекие предки в свое время проявили изрядное легкомыслие, и за это до сих
пор приходится расплачиваться. Боюсь, у графа Гэйра хватило времени, чтобы
осознать эту истину и о многом пожалеть. Ну нельзя же заниматься такими вещами
в одиночку…
– Так, – сказал Сварог. – Мне, дураку, следовало
бы сразу подумать – где заклинания, там и…
– Вот именно. У всего в этом мире есть свой хозяин. В том
числе и у тех заклинаний, что служат злу… Ну как, вы все еще считаете, что со
мной не следует водить компанию?
– Нет, – сказал Сварог. – Теперь я так не считаю.
Если только вы не врете, конечно…
– Зачем мне вам врать, если вы в самом скором времени можете
проверить любые мои слова? Подождите, обживетесь немного, и поговорим более
серьезно… Нет, правда, у вас не верили в существование дьявола?
– Кто как, – сказал Сварог. – У нас затуманивали
мозги всякими красивыми словечками, отрицая существование за ними какой-то
конкретной фигуры с собственной волей и побуждениями…
– Еще одно доказательство того, что образ мышления с веками
не меняется. Как и человеческая глупость. Дьявол – это не просто зло, это
творец зла. И при увеличении зла в мире следует не только воевать с
частностями, но и искать корень зла. Одна из коварнейших штучек дьявола –
убедить, будто его вовсе и не существует.
– Признаться, вы меня ошарашили, – сказал Сварог.
– А вы с самого начала были настроены невероятно благостно?
– Ну, не совсем… – Он кое-что припомнил. – Вы хотите
сказать, что в моем случае не обошлось без…
– Я ничего пока не знаю. И нахожусь в том милом состоянии,
когда подозревать хочется всех и вся.
– Но магия…
– Не считайте ее универсальной отмычкой, – сказал
Гаудин. – Прежде всего потому, что нам противостоят силы ничуть не слабее
наших, а в чем-то, надо признать, даже сильнее… Нам следовало бы о многом
поговорить долго и подробно, лорд Сварог. Но время неподходящее. Не смею вас больше
задерживать. Веселитесь. Вот только… – Его голос звучал совершенно спокойно,
даже небрежно, но улыбка показалась Сварогу волчьим оскалом. –
Поосторожнее с Яной.
– Что вы имеете… – начал Сварог недобро.
– Право же, ничего конкретного. Просто хочу, чтобы вы помнили:
она обладает большой магической силой, способной проявиться в самом ближайшем
будущем, но сейчас в ней много от обыкновенной девчонки с ветром в голове. Ну,
не смотрите на меня зверем. Должность такая: просчитывать все возможные
сложности и в связи с этим регулярно навлекать на себя недовольство окружающих…
Сварог поймал себя на том, что этот человек ужасно его
раздражает и злит, но чем-то определенно нравится. Еще и потому, что занимается
серьезным делом посреди беззаботного веселья. Глядя вслед удалявшейся сухопарой
фигуре, Сварог покачал головой: он верил и в Бога, и в черта, но когда тебе
столь скучно и буднично сообщают, что дьявол – не абстрактный обитатель
таинственной, далекой бездны, а существо, находящееся где-то рядом и склонное
то и дело вмешиваться в окружающую тебя жизнь… Честное слово, это многое
меняет.
Он вернулся в зал. Зал был исполинских размеров, в нем
преспокойно могла бы вести воздушный бой парочка истребителей, не чувствуя себя
особенно стесненно. В глазах рябило от сотен разноцветных костюмов, причем
гости вели себя так, словно обычной силы тяготения здесь не существовало –
танцующие пары там и сям порхали в воздухе, как яркие мотыльки, другие
прогуливались словно бы по невидимым лестницам, не глядя под ноги – и не падая.
В одном углу кружился в быстром танце хоровод пестрых фигурок, в другом
танцевали попарно под медленную томную мелодию, в третьем пары под бравурные
такты летели вперед змейкой, выписывая зигзаги, рассыпаясь и смыкаясь. И у
каждой группы была своя музыка, словно ее сопровождал неотступно невидимый
оркестр, окруженный незримым барьером, чтобы его игра не мешала другим. Меж
танцующими, ухитряясь не задевать их и не нарушить сложных фигур, расхаживали
парами и кучками заоблачные жители, хозяева летающих замков, – чинно
беседовали, флиртовали, смеялись.
