Сварог никак не мог найти себе места в этом многолюдном
чужом веселье. Он был без маски, но лишь раз или два перехватил
заинтригованно-любопытные взгляды. Большинство гостей не обращали на него
внимания – ларов всего несколько тысяч, но вряд ли все знают всех, молодежь
взрослеет и выходит в свет, появляются порой на людях затворники, мизантропы и
домоседы, семьи тех, с кого снята немилость… Тем, кто живет более семисот лет,
свойственна некоторая рассеянность (он поначалу изумился, узнав, сколько
предстоит жить ему самому, но потом свыкся).
Что дальше? Ничего этого он танцевать не умел – подсобных
заклинаний на сей счет почему-то не отыскалось. Можно бы поиграть в карты или
какие-то сложные настольные игры со стариками, удобно расположившимися на
внутренних галереях, но он не знал и здешних игр. Оставалось подпирать стенку
да время от времени выходить под ночное небо полюбоваться Юпитером. А когда
надоест, искать женского общества. Беглые наблюдения за здешними холеными красотками
с деланно наивными глазами и их кавалерами быстро убедили его, что легкость
нравов не уступает версальской. До бесстыдной непринужденности, прилежно
запечатленной древнеримскими историками, было, конечно, далеко, но это означало
лишь, что внешние приличия строго соблюдались, и только.
Сварог чувствовал легкие угрызения совести при воспоминании
о грустных глазах провожавшей его Меони, но извечное мужское легкомыслие быстро
взяло верх. В конце-то концов, если строго разобраться, Меони ему не жена и
даже пока что не любовница, а то, чего она не знает, ей не повредит. И он решил
для себя проблему так, как решали ее бесчисленные поколения мужчин во все
эпохи.
Обретя ясную и конкретную цель, он воспрянул духом, даже
приосанился, и походка приобрела охотничью упругость.
– Граф Гэйр!
Сварог обернулся, на всякий случай вежливо раскланялся,
выставив вперед правую ногу, согнув колено и прижав руку к сердцу. Ему
приветливо улыбалась из-за карточного стола незнакомая старуха, в длинном,
вопреки моде, платье, невероятно дряхлая на вид, но державшаяся удивительно
живо.
– Граф Гэйр, рада вас видеть! Здесь про вас рассказывали
всякие небылицы – будто бы вы отправились в Море Мрака ловить то ли Великого
Кракена, то ли самого дьявола, будто бы вас там превратили в водяного или во
что-то похуже… А вы в полном здравии, я рада!
– Эти слухи… – сказал Сварог небрежно, словно заправский
светский лев. Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу – пару минут назад с
удовольствием остановился бы побеседовать, но теперь его влекло шуршанье
платьев и звонкий смех поодаль. К тому же старушка могла и разобраться, что
беседует не с тем…
– Не спешите, не спешите, – укорила зоркая старуха,
подметив его нетерпение. – Успеете еще потискать этих… – И она выразилась
о ближайших красавицах с вольной непринужденностью старого драгуна. Решительно
смешала в кучу лежавшие перед ней диковинные восьмиугольные карты, фишки,
золотые монеты, повернулась к соседу, столь же ветхому старичку: – Вы знаете,
барон, бабушкой этого шалопая могла оказаться я, если бы на достопамятном балу
в Аркетане…
Судя по безнадежно-унылому лицу барона, историю эту он
слышал столько раз, что давно выучил наизусть.
– Ну вот, барон пригорюнился, – сказала
старушка. – Нет бы сказать прямо, что память меня вновь подводит и я в
сотый раз вспоминаю одно и то же… Как будто у вас самого память лучше. Граф
Гэйр, а ну-ка, куда это вы?! Нет, вы уж оставайтесь с нами и поговорите после
столь долгого отсутствия со скорбной памятью герцогиней Рудар, вашим искренним
другом и доброжелателем, если не забыли, с вашей несостоявшейся бабушкой… Вы и
в самом деле плавали в Море Мрака ловить Великого Кракена? Мой дедушка тоже
ловил Великого Кракена, а чем все кончилось? Неужели я вам не рассказывала, как
он сгинул неизвестно где? (Сварог машинально мотнул головой.) В самом деле, не
рассказывала?! Ну-ка, присаживайтесь! Только сначала вы мне расскажете, где
странствовали и что вытворяли!
Спасения не было. Сварог приготовился неуклюже врать с
последующим неизбежным разоблачением. Обреченно вздохнул и шагнул к свободному
стулу – к великой радости вмиг повеселевшего барона.
Какая-то маска налетела на него, обдав нежным ароматом
незнакомых духов, схватила за руку и потащила прочь, через плечо крикнув
старушке:
– Извините, герцогиня, похищаю! Нравы у нас, нынешней
молодежи, самые ужасные!
Сварог послал герцогине обаятельную улыбку вкупе с пожатием
плечами, лицемерно притворяясь, будто ужасно огорчен разлукой. И поспешил вслед
за синей маской – по лестнице вниз в аллею, в какие-то закоулки аккуратно
подстриженных кустов, белых статуй на черных постаментах и звонких фонтанчиков.
Маска остановилась, мимоходом шлепнула по лбу зеленую малахитовую лягушку на
круглом постаменте, повернулась к Сварогу лицом:
– Ну как, ловко я вас похитила?
– Весьма изящно было проделано, – поклонился Сварог,
откровенно разглядывая ее.
На ней была воздушная белая блузка с глубокими вырезами
спереди и сзади, открывавшая круглые плечи и прочее, достойное внимания.
Красная юбка вверху тесно облегала, а внизу свободно ниспадала – недолго
ниспадала, впрочем, открывая стройные ножки на значительном протяжении.
Роскошная золотистая коса переброшена через плечо на грудь, в косу вплетены
золотые монеты, и на шее ожерелье из таких же монет. Незнакомка заложила руки
за спину, прислонилась к постаменту и столь же откровенно разглядывала Сварога.
– Интересно, что это за костюм? – спросил он для
разминки.
– Крестьянки в Пограничье так носят. Только материал другой.
Мне идет?
– У меня такое впечатление, что вам идет все.
– Тебе.
– Что тебе идет все, – охотно поправился Сварог.
– Итак, граф Гэйр, расскажите, как вы плавали ловить
Великого Кракена… – Она звонко расхохоталась. – Да нет, я шучу. Не
собираюсь слушать ни о каких плаваниях.
– Сними маску.
– Ничего подобного. Так гораздо интереснее. Если бы ты
подольше посидел с герцогиней, она непременно рассказала бы тебе историю, как
лорд Ратег где-то в этих самых аллеях очаровал прекрасную незнакомку в маске и
шелковистая трава стала свидетельницей страстных объятий… – Маска фыркнула. –
А потом оказалось, что это его собственная жена. И она долго сетовала, что
супруг ни прежде, ни после не приводил ее в такое восхищение… Между прочим,
история невымышленная.
– Охотно верю, – сказал Сварог, протягивая руки.
– А где же поэзия? – Маска ловко увернулась,
крутнувшись на каблучках, и коса улетела за спину. – Шепни мне сначала
что-нибудь возвышенное, чурбан. Скажи, что сразу заметил меня, выделил из толпы
и понял, что я прелестнее всех, даже надутой куклы Яны, долго следовал за мной
украдкой, не решаясь приблизиться… – Она была не то чтобы в подпитии, но вряд
ли себя ограничивала. – Ну?
– Твои губки словно кораллы… – сказал Сварог. Она ничуть не
удивилась – значит, в этом мире знали, что такое кораллы. Закинула голову,
откровенно забавляясь:
