Яне, правда, старая ведьма поклонилась весьма почтительно и
старательно смахнула пыль с предназначенного для нее табурета. Сварог таких
почестей не удостоился, и табурет ему достался пыльный. Они сидели посреди
комнаты, тускло освещенной красноватым пламенем очага, а старуха сидела
напротив и бормотала что-то под нос с видом крайней сосредоточенности.
– Грельфи, предскажи ему судьбу, – тихо сказала
Яна. – Ты ведь можешь.
– Судьба – не погода, чтобы ее предсказывать, –
сварливо откликнулась старуха. – Судьба, как ее ни прозревай, все ж не
всегда следует прозрению… Милорд, тебя щадить или не особенно? Да руку дай,
темнота…
– Ты, главное, правду говори, – сказал Сварог.
– Отыскала же ты рыцаря, светлая королева… – Старуха не
выпускала руки Сварога, чуть ли не чертя по ней кончиком носа. – Опасность
ему грозит и в воздухе, и на земле, и на воде. Проще сразу повесить, чтоб не
мучился потом…
– Добрая ты, бабушка, – сказал Сварог. – Я это
сразу понял.
Старуха так цыкнула на него, что он прикусил язык.
– Удивительная у него способность ввязываться во что попало
и все подряд, – сообщила она Яне так, словно Сварога здесь вообще не
было. – И если что написано ему на роду, так это череда авантюр, которые
могут называть приключениями только юные шалопаи. И все его победы – в
неотступном сопровождении утрат, ибо так исстари повелось и останется навечно.
Вижу успех, вижу горе, вижу радость, вижу слезы, вижу раны, нанесенные им, и
раны, нанесенные ему, вижу короны, вьющиеся над его головой, как пчелы, и иные
из тех корон несут беду… Он проникнет туда, куда мало кто проникал, и жизнь его
будет нелегка, ибо он попытается изменить жизнь других, а судьба станет то и
дело вести его по следу Исчезнувшего… – Она выпустила руку Сварога и закончила
весьма прозаично: – Если мне, обломку мертвого прошлого, позволено будет
употребить ученое слово «резюмируя»… В чем-то необычная судьба, в чем-то
невероятно банальная, ибо все, что прозвучало, применимо ко многим до него и ко
многим после, таков уж наш мир… – Она уставилась на Сварога слабо светившимися
глазами. – Бойся поспешности, бойся сильных, притворившихся слабыми, бойся
коварных, прикинувшихся дураками, а пуще всего бойся тех, кто не предался
всецело добру либо злу…
– Что-то очень уж туманно, – сказал Сварог.
– Так оно всегда и бывает, любезный мой. Мудрость туманна. И
держись подальше от мостов. Ничего хорошего тебя на мостах не ждет, а плохого
может встретиться сколько угодно. Опасайся мостов, не прогадаешь… И надейся на
зеркала. А встретишь бабку-гусятницу – передай поклон от старой пряхи.
Кот заорал из угла, старуха выпрямилась на табурете, и
Сварог понял, что сеанс прозрения окончен. Он поколебался и спросил:
– А как насчет моих отношений с дьяволом?
Кот взвыл благим матом, старуху подбросило наверх вместе с
табуретом, и он со стуком приземлился, едва не сломав ветхие ножки.
– Ходят же такие болваны по свету, – прошипела
ведьма. – Хоть к ночи не поминай, балда. Что ищешь, на то и напорешься,
любезный мой, вот тебе и вся житейская премудрость, проверенная на
астрономическом количестве и умных, и идиотов… Чего еще изволите, нечаянные
гости? Предсказания судьбы – вещь туманная, сами видите. Может, чью-то тень
вызвать? Это, говоря ученым языком, не в пример конкретнее…
Сварог не успел ничего сказать, Яна опередила:
– Грельфи, хочу видеть капитана Вентраса!
Старуха буднично, словно горшок с кашей, поставила на стол
хрустальный шар, покоившийся в позеленевшей медной подставке, опиравшейся на
драконьи лапы. Яна привычно придвинулась ближе, положила ладони на стол, не
сводя глаз с шара:
– Во имя четырех мудрецов земли и трех духов моря, мы
призываем вас, капитан Вентрас!
Сварог затаил дыхание. Туманный шар засветился изнутри, стал
наливаться ровным зеленоватым сиянием, и в нем вдруг четко проступило грубое,
решительное лицо мужчины в синем берете с большим пером.
– Капитан Вентрас, – сказала Яна, наклоняясь еще ближе. –
Отыскали ли вы Винету?
Губы капитана шевельнулись, и явственно прозвучал глухой,
безжизненный голос:
– Я всегда находил то, что искал. К сожалению…
– Значит, вы – там?
– Да.
– Судя по вашим словам о несчастье, легенды лгут?
– Те, что предупреждают о таящемся в морских глубинах зле –
ничуть. Лгут те, что описывали безмятежно счастливые города, укрывшиеся в
пучине от царящего на суше зла. Все не так. Берегитесь Винеты.
– Но у вас же был талисман? Ожерелье Дийама?
Капитан грустно усмехнулся:
– Моя прекрасная собеседница, Ожерелье Дийама лежит где-то
на дне, примерно в сорока морских лигах к полночному восходу от мыса Ларги.
Вместе с половиной команды «Морского коня» и с ним самим. Я был чрезмерно
самонадеян, войдя в пролив Бехари без талисмана. Когда везет слишком долго,
теряешь осторожность и удача подводит в самый неожиданный момент…
– Значит, Великий Кракен…
Лицо капитана исказилось.
– Красотка, я уже не прежний. У меня новые хозяева. Никогда
бы не поверил, что у меня может оказаться хозяин, но так уж вышло… Не
спрашивайте. Берегитесь Винеты.
Сияние медленно погасло.
– Я же не все спросила…
– Значит, над ним теперь чужая власть, – сказала
старуха. – Ничего не поделаешь, светлая королева. В морских глубинах наше
искусство бессильно…
– А кто такой Великий Кракен? – полюбопытствовал
Сварог. – Что-то я про эту персону уже не первый раз слышу…
– Великий Кракен – злой дух моря, повелитель глубин, –
рассеянно ответила Яна. – Неизвестно, есть ли он на самом деле или его
создала молва. Некоторые считают, что он навсегда уснул в глубинах, даже если и
существовал, и это больше всего похоже на правду. В стародавние времена
произошло… одно событие, погрузившее в вечный сон многих чудовищ.
– Вечный? – хмыкнула старуха. – Тысячелетия – это
еще не вечность…
– Одним словом, граф Гэйр искал Великого Кракена, –
сказала Яна. – Капитан Вентрас – тоже. И Винета существует…
Казалось, она потеряла всякий интерес к колдовским забавам.
– Ну а ты, любезный мой? – спросила старуха. –
Тоже хочешь кого-нибудь увидеть?
Сварог подумал и решился. Он сообразил, что выпадает случай
разгадать многие исторические загадки, казалось бы, навсегда покрытые мраком.
Пошептавшись со старухой, он склонился к шару:
– Во имя четырех мудрецов земли и трех духов моря, мы
призываем вас, Рудольф Дизель!
Потому что это была одна из самых дразнящих загадок:
изобретатель названного его именем мотора сел на пароход на одном берегу
Ла-Манша, но среди тех, кто сошел на другой берег, его не оказалось…
