Шар оставался тусклым: темным, мертвым.
– Напутал ты что-то, любезный мой, – сказала
Грельфн. – Нет такого.
– Как это – нет, если он был?
– Не все мертвые могут приходить, далеко не все… Но тут
случай другой. Его вообще нет.
Сварог растерянно пожал плечами. В конце концов, хватало и
других знаменитостей, похороненных неизвестно где, сгинувших без вести… Он
называл имя за именем, но шар оставался тусклым, как бельмо.
– Не было такого, – в десятый раз сказала старуха.
– Ну, это уже вздор! – разозлился Сварог. –
Бабушка, Березняка убило в двух шагах от меня, понятно? Мы лежали рядом, могло
угодить в меня, а зацепило его, я сам видел!
Старуха, что-то про себя соображавшая, вдруг огрызнулась,
словно замотанная продавщица:
– Где я тебе возьму мертвых, которые еще и не умирали?
Думать надо! И я тоже хороша, сразу не сообразила…
Сварог считал, что ничто уже не в состоянии его поразить.
Ошибся, выходит.
Теперь головоломка идеально укладывалась, камешек к камешку,
картинка к картинке – иные очертания земных континентов, иной набор планет,
мертвые, еще, оказывается, и не родившиеся…
Это не будущее. Это прошлое, о котором никто в покинутом
Сварогом настоящем и понятия не имел. Неизвестное, непонятно откуда взявшееся
прошлое, сгинувшее без следа. Прошлое, которому не полагается быть, если правы
школьные учебники и науки двадцатого века. А если они ошибаются, ответ один –
это прошлое осталось неизвестным, потому что оно невероятно далекое и не
осталось ни камней с надписями, ни книг, ничего…
Видимо, он успел привыкнуть к чудесам за последние сутки. Он
принял все довольно спокойно, не стал паниковать, не загрустил особенно, не
испугался – что могли изменить его слезы или восторги? Он просто сгорбился на
жестком табурете и сказал:
– Значит, меня утащили в прошлое?
– А разве тебе не говорили? – Яна была изумлена даже
больше, чем он. – Не может быть!
– Мне сказали, что я – в будущем. В далеком будущем.
– Быть такого не может!
– Спроси у доктора Молитори.
– Будь уверен, спрошу. И строго. Если ты не врешь… – Яна
мельком взглянула на него. – А ты не врешь. Какой ему был смысл тебе
врать, если ты очень скоро мог узнать правду?
– Может, он хотел выиграть время. Вот эти самые сутки. А
зачем – решительно не представляю.
– Предупреждала же я – что-то неладно… – проворчала
старуха. – Да кто меня слушает?
– Завтра я разберусь. – Яна решительно встала. –
До свидания, Грельфи.
– Всегда к твоим услугам, светлая королева. А этого рыцаря
лучше бы держать во дворце под надежной охраной и не отпускать никуда для его
же блага… – Она наклонилась к Сварогу и прошептала на ухо: – Берегись мостов.
– Постараюсь, – пообещал Сварог.
На обратном пути вокруг опять подвывало, ухало и таращилось
желтыми немигающими глазищами, но Сварог уже не обращал внимания. Когда летучий
корабль взмыл в ночное небо, он спросил:
– И много веков вас от меня отделяет… отделяло?
– Не знаю точно, – сказала Яна. – Длиннющая череда
тысячелетий. А что о нас помнят там, откуда ты пришел?
– Ровным счетом ничего, – сказал Сварог. –
Возможно, тебя это и удивит, меня самого удивляет…
– Не так уж все и удивительно, – тихо сказала
Яна. – И на Таларе, и на других планетах были когда-то могучие страны,
ушедшие в небытие. И никто о них ничего не помнит. А ведь от нас их отделяет в
сто раз меньшее расстояние, чем от твоего времени. Но молчат даже тени, или их
нет, теней, хотя достоверно известно, что им полагается быть. – Она
помолчала. – Получается, что наше будущее для тебя покрыто неизвестностью
точно так же, как для нас самих… А неизвестное будущее всегда можно изменить…
Любопытно…
Хватит, сказал себе Сварог. Знания, знания, знания – вот
девиз на ближайшее время. Иначе любой обведет вокруг пальца, словно слепого
котенка, пихнет мордочкой в блюдце с касторкой вместо молока, и дай-то Господи,
чтобы ограничилось касторкой… Решено. Бросаю всякую светскую жизнь и начинаю
поглощать знания, как сухая губка – воду.
…Ему следовало бы помнить хорошенько, куда ведет вымощенная
благими намерениями дорога. Потом он оправдывался перед самим собой, что вовсе
и не забывал эту истину, а виной всему затянувшийся до утра бал. Расставшись с
Яной, он отправился во дворец запить очередные сногсшибательные новости
парочкой бокалов. С которых все и начинается, особенно если опустевшие бокалы
моментально наполняются сами.
Глава 6
Открытия и опасности
Когда он проснулся, солнце стояло уже высоко и рядом с ним
на невероятно мягкой подушке покоилась чернокудрая головка, вся в твердых
мелких локонах, перевитых алмазными цепочками. Кукольное личико, длиннющие
ресницы – его новая знакомая безмятежно дрыхла, не позаботившись хоть
чем-нибудь прикрыться. Правда, он тоже не позаботился.
– А поутру они проснулись… – пробурчал Сварог, с тоской
оглядывая необъятную постель. До столика с желанными графинами шагать и шагать.
Здешнее вино было прекрасным, но любому опытному человеку известно, что
великолепное качество можно после упорных трудов перешибить количеством. Голова
раскалывалась, но Сварог, в отличие от кое-каких аналогичных ситуаций из
житейского прошлого, все прекрасно помнил. Увы, особо сладостными его
воспоминания никак нельзя было назвать. Эта кукла с длинным, нежно звучащим и
уже забытым именем весь остаток ночи, словно заведенная игрушка, отрабатывала
на нем разнообразные постельные эксперименты, и все было настолько скучно,
несмотря на ее изощренную и болезненную фантазию, что к рассвету он примитивно
надрался и выпал в осадок, смутно сознавая сквозь сон, что его продолжают
использовать.
Он затейливо, с неподдельным чувством выругался про себя.
Балы, фейерверки, небеса, бомонд – а голова точно так же раскалывается по
утрам, и до столика с графинами не ближе, чем до магазина с пивом… Тьфу,
болван!
Он пробормотал заклинание, графин колыхнулся, взмыл со
столика и поплыл к нему над разбросанной одеждой и смятыми воздушнейшими
покрывалами.
– Посадка производится в заданном квадрате, – воспрянув
духом, сказал себе Сварог, заранее протягивая руку.
– Стоит ли? – спросил кто-то за его спиной.
Сварог резко обернулся и охнул – засевшая в голове боль от
резкого движения качнулась, словно язык колокола, грохнула по затылку изнутри.
Из-за раздвинувшейся портьеры вышел молодой красавец в
сиреневом с черным костюме, при мече, по-кошачьи мягко, неспешно направился к
Сварогу. В руке он держал узкий графин с чем-то розовым, небрежно помахивая им.
Сварог растерянно таращился на него. В голове зловеще
вертелась классическая фраза из анекдотов: «Муж вернулся из командировки».
Незнакомец ничуть не выглядел слабачком, был красив резкой, хищной,
мужественной красотой, синие глаза смотрели холодно-насмешливо, густые черные волосы
словно бы не пострижены, а отхвачены над плечами лезвием меча. В левом ухе в
золотой серьге посверкивал синий камень.
