– Значит, у вас понятия не имели, как опасно даже в шутку
так говорить, – сказал Гаудин без улыбки.
…В отличие от замков и дворцов, непременно окруженных лесами
и парками, замаскированных под кусочки обычной земли с аллеями и прудами,
Магистериум был исполнен холодного рационализма – в небе висело на разных
уровнях десятка полтора огромных зданий, в основном серо-стального цвета, хотя
попадались и светло-синие, и белые. Никаких архитектурных излишеств – стены,
окна, крыши, причалы для летательных аппаратов, и все. Даже скучно становилось.
Унылые фабрики научно-технического прогресса и передового колдовства. Право же,
старомодные маги чем-то ближе…
Сварог, как его напутствовали, направил ял к белой огромной
цифре «пять», нарисованной на длинной стальной полосе причала неподалеку от
входа. И сразу же из дверей вышел, направился к нему человек в строгой синей
одежде, напоминавшей военную форму и украшенной на груди золотым изображением
колбы, заключенной в полумесяц, в точности такой, как на колпаке у посетившего
Сварога мага. «Похоже, конкурирующие фирмы не стремятся быть оригинальными в
выборе эмблем», – подумал Сварог. Он стоял возле яла и разглядывал
встречавшего – его ровесник, лобастый, неулыбчивый, как проповедник при
исполнении служебных обязанностей. Меча при нем не было. Не было ни перстней на
пальцах, ни золотой цепи на шее. Антланец?
– Граф Гэйр? – спросил тот, подойдя, быстро глянул на
меч Сварога – чуть насмешливо, с легким превосходством. – Магистр Ронтег.
Собственно, лорд Ронтег, маркиз Виней, но у нас здесь несколько иные
установления, традиции и манера обращения…
– О, меня это не коробит, – сказал Сварог. – Я,
понимаете ли, не вполне… – Он спохватился и замолк.
– Знаю, – сказал магистр. – Ваш случай меня крайне
интересует. К сожалению, все связанное с вашим появлением здесь стало еще и
наглядным примером того, что бывает, когда крайне серьезные эксперименты
поручают отжившим свое реликтам вроде Мистериора…
Он немного пыжился, но показался Сварогу, в общем, неплохим
парнем – просто чересчур уж старался произвести впечатление. Сварог с
удовольствием подразнил бы его, но не стал лезть на рожон – позарез необходимы
были знания. И он сказал:
– Я надеюсь, когда-нибудь мы с вами долго и серьезно будем
беседовать о превосходстве научно-технического прогресса над живыми
анахронизмами. Но сейчас мне бы хотелось…
– Понимаю. Прошу. Для начала я вам покажу… ну, хотя бы
хранилище апейрона. А по дороге начну рассказывать, если вы ничего не имеете
против.
– Наоборот, – сказал Сварог. – И крайне буду
признателен, если вы не забудете, что я – совершеннейший невежда.
– Постараюсь. Если увлекусь и погружусь в дебри, не
стесняйтесь переспрашивать, – благосклонно кивнул магистр. – Так вот,
магия, волшебство, колдовство – лишь определенные проявления определенных
законов природы, потому что во Вселенной нет ничего, что не подчинялось бы
законам природы. Другое дело, что законы эти крайне многочисленны, по-разному
проявляют себя и требуют разных затрат, разных видов энергии. И не имеют ничего
общего с так называемой мистикой. То, что серебро для вампира смертельно
опасно, – не мистика, а результат особого рода взаимодействия ионов,
биополей, молекулярных реакций и тому подобного. Когда человек произносит
заклинание, выстраивая в определенном порядке буквы и слова, в его мозгу
происходят определенные изменения, слова и буквы – еще и комбинации
энергетическо-полевых структур, оказывающих соответствующее влияние на другие
энергетически-полевые структуры. Дикарю с островов может показаться, что
решающее значение имеет само слово, потому что он представления не имеет, какие
процессы стоят за каждым произнесенным словом: физические, биохимические,
квантовые, гравитационные, иные… Ничего этого маги прошлого не знали и не
понимали – они, подобно знахарям, на вкус пробующим целебные и ядовитые травы,
вслепую, крохотными шажками овладевали знаниями, научного механизма которых не
в силах были постигнуть. Конечно, они добились определенных успехов, но выше
своего предела подняться не могли. Пример. Какой-нибудь колдун прошлого,
потратив полжизни, методом проб и ошибок мог на старости лет отыскать заклятье,
способное… ну, скажем, стряхивать с деревьев спелые вишни. Наши компьютеры и
аналитические машины проделают эту работу за считанные минуты.
– Великолепно, – сказал Сварог. – А если мне,
например, потребуется отыскать такое слово, чтобы… чтобы с каждого, кто без
спроса войдет ко мне в комнату, падали штаны?
– Если такое заклинание не будет противоречить законам
природы, машины его для вас подберут столь же быстро. Все упирается в степень
сложности. Если мы возьмем так называемого Великого Мастера, или дьявола – это
не более чем явление природы, правда обладающее разумом и определенной
злокозненной мощью. Сегодня мы еще не в состоянии посадить его в клетку и
показывать экскурсантам, но все, повторяю, упирается в степень сложности. Рано
или поздно мы решим и эту, сугубо научную, проблему.
– Даже так? – сказал Сварог. – А Богу у вас
клеточка в таблице отведена?
– Ну что вы! Творец Вселенной – это уже по ведомству
мистики. А мелкие боги живущих на земле варваров – это всего лишь
материализовавшиеся образы, овеществленные мыслеформы, живущие за счет
энергетической подпитки. Когда число искренно верующих падает до определенного
предела, Бог дематериализуется. Проверено многочисленными экспериментами.
– Лихо, – сказал Сварог.
– И строго научно, смею заверить.
– Но тени мертвых…
– Царство Теней – явление, чье существование точно так же
можно объяснить с помощью научных трудов, расчетов и формул. Вас удовлетворяет
такое скольжение по поверхности или хотите опуститься поглубже?
– Не рискую пока, – сказал Сварог, всерьез опасаясь,
что его могут привязать к креслу и насильно пичкать строго научными знаниями.
Он то и дело оглядывался украдкой, но не видел вокруг ничего интересного –
скучные светлые коридоры, чистые и пустые, двери, окна, лестницы. –
Кое-что я уловил, и этого пока достаточно.
– Вы не испытываете желания серьезно учиться? Неужели
собираетесь и дальше сидеть в замке, отдавшись растительному существованию?
– Знаете, не нужно меня торопить и слишком многого требовать
с первых минут… – сказал Сварог.
– Ну что ж… Теперь – обещанные эффекты.
Серо-стальная дверь ушла в стену, и они оказались в огромном
куполообразном зале. Занимая почти все его пространство, мягко золотился
исполинский шар, добрых пол-лиги в диаметре. Казалось, он налит пламенем –
неярким, не ослепляющим, нежные переливы света медленно, неспешно, широкими
полосами без четких границ проплывали во всех направлениях, вспыхивали, блекли,
гасли, наливались ярко, игра золотых струй всех мыслимых оттенков, от
нежно-лимонного до густо-оранжевого, напоминала немую музыку, шар менял краски
и очертания цветных пятен, сочетания колоров, словно невиданный калейдоскоп, он
излучал тепло, завораживал, притягивал. Сварог невольно пошел вперед, не
пугаясь нависающей громады, протянул руку…
