Почему-то он был уверен, что не стоит торчать возле яла,
дожидаясь спасателей. Они давно появились бы, окажись авария замечена. С
опекавшими его людьми Гаудина определенно что-то случилось. Если помощь не
пришла немедленно, может не появиться вовсе. Рассчитывать нужно только на себя.
Странно, но эта печальная истина успокоила Сварога. В конце
концов он был обут, одет, вооружен мечом и шауром – устройством для метания
серебряных звездочек. Голод и жажда ему не грозили, он мог создать себе любую
еду и питье, от походного сухого пайка до изысканных яств. Его нельзя ни
повесить, ни утопить, ни сжечь на костре. Скверная ситуация, но отнюдь не
безвыходная. Бродяга, одаренный таким умением и способностями, – и не
бродяга вовсе…
Сварог стал карабкаться вверх по наиболее подходящему для
этого склону, предварительно сбросив церемониальную накидку – нечто вроде пончо
до колен, перехваченное золотым поясом, украшенное спереди и сзади гербами. Он
ободрал пальцы, испачкался, вспотел, но довольно быстро выбрался на вершину.
Мельком замеченная с воздуха река оказалась именно там, где он рассчитывал ее
увидеть. Ител, могучая, широкая река, охватившая рукавами весь континент.
Двигаясь вниз по течению, рано или поздно попадешь к людям. Вокруг не видно ни
деревца, так что на плот рассчитывать не приходится – к тому же нечем было бы
его связать. Остаются ноги. Если, спустившись с другой стороны, свернуть в тот
распадок, пройти по нему, свернуть налево – до реки прошагать предстоит лиг
двадцать. Неплохо. А дальше – бережком…
Он оглянулся назад, в противоположную от реки
сторону, – и невольно охнул. Впору было вопить. Чересчур много для одного
раза.
Там, вдали, за нагромождением буроватых скал вздымался
исполинский пик, и вечные льды на его вершине отливали белым, синим, голубым, а
пониже зеленели густые леса. Гун-Деми-Тенгри, Гора Грозящих Небу Демонов. Уж
лучше бы Горрот или Харлан, пусть даже войти туда предстояло с огромным
плакатом: «Я – граф Гэйр. Господ палачей просят в очередь».
Он был в Хелльстаде – проклятой святыми стране зла, духов и
демонов, последнем заповеднике нечистой силы, сохранившемся на Таларе. Вовне
свои щупальца этот заповедник не протягивал, в свое время чувствительно получив
по таковым, но жил своей, загадочной жизнью, остававшейся тайной даже для
Магистериума с Мистериором. Одно из тех мест, куда крайне просто войти, но
почти невозможно выйти. Самые страшные сказки, какие только есть на
планете, – о Хелльстаде. Самые жуткие легенды посвящены этим местам. Из
сотни рыцарей, согласно традиции избиравших Хелльстад в качестве полигона для
испытания молодецкой силушки, возвращался в лучшем случае один – и сплошь и
рядом с помрачившимся рассудком. Случалось, вернувшиеся становились королями –
один такой и сейчас восседает на престоле в одном из Вольных Майоров под
бдительным присмотром врачей. Несколько экспедиций Магистериума сгинули без
следа, потому что проследить за ними не удалось бы – над Хелльстадом
переставали действовать системы наблюдения, те самые «волшебные столы»…
Так что Сварог имел все основания зачислить себя в славную
когорту отважных первопроходцев – но не чувствовал никакого восторга и
немедленно отказался бы от этой чести, подвернись только возможность.
Гун-Деми-Тенгри вздымалась к небесам совсем близко – значит, до границ
Хелльстада, если идти вдоль реки, лиг сто. Но в любую другую сторону – гораздо
больше. Так что ему еще повезло. Можно было угодить на морское побережье
Хелльстада, к Фалейскому заливу, куда не заходят корабли – разве что раз в год
объявится скрывающийся от погони пират. Нет, определенно повезло…
Выкурив еще сигарету, Сварог стал спускаться к облюбованному
распадку. Возвращаться за брошенной у подножия скалы накидкой он не стал. Он
шагал и старательно пытался забыть, что поставленная задача – добраться до
берега реки – лишь первый шаг на долгом пути; где в любую минуту…
Подумал мельком, что брошенная накидка способна стать
следом, который его выдаст здешним обитателям, что надо бы вернуться и
подобрать, – но тут же пришло на ум, что еще более заметным следом станет
ял, а уж с ним-то ничего не поделать…
Ничего?! Он остановился, развернулся на сто восемьдесят
градусов и, поднимая каблуками облачка сухой пыли, стал спускаться назад.
Подобрал накидку, свернул ее в ком, сунул под сиденье и произнес заклинание.
Ял, ставший невесомым, взмыл вверх, словно мыльный пузырь,
повисел немного, сверкая лакированными боками и позолотой гербов, стал
подниматься все выше и выше, слегка отклоняясь к закату под легоньким напором
слабого ветерка. Порядок. Вскоре унесет неизвестно куда…
Сварог отправился в прежнем направлении. Минуты за минутами,
незаметно сливаясь в квадрансы, улетали в безвозвратное прошлое, а он все еще
был жив. Мало того – пребывал в полном одиночестве. Никто на него не бросался
из засады, окаймлявшие неширокую долину скалы выглядели обыденно и скучно.
Веселья это не прибавляло, но и повода для паники или смертной тоски пока что
не имелось. Извилистая долина с крытыми откосами крайне походила на русло
высохшей в незапамятные времена реки, но в душе у Сварога, понятное дело, не
зажглось ничего похожего на азарт исследователя, программа была незатейлива:
унести ноги, крайне желательно – в комплекте с головой. Это он вспомнил жуткую
легенду из наспех пролистанной как-то на сон грядущий старинной книги о
Хелльстаде, о некоем незадачливом рыцаре, покинувшем эти места разъятым на
части – отдельно шагали ноги, отдельно ползло, цепляясь руками, туловище, а
голова где-то запропастилась… Попытался вспомнить, что там еще было веселое и
располагающее к себе. Семиглавый змей Лотан, чьи головы поочередно (и на том
спасибо) задают страннику загадки, одна заковыристее другой; Прожорливое Озеро
– таящийся по впадинам сгусток живой, хищной и вроде бы не лишенной разума
субстанции, способной прикинуться то зеленым болотцем, то чистейшим прудом;
Голова Сержанта, бегающая по лесам на паучьих ножках… И прочие прелести, милые
в общении. Нет уж, лучше не вспоминать…
За очередным поворотом он увидел стену, перегородившую
долину по всей ширине, то есть уардов на двести. Подошел и предусмотрительно
остановился чуть поодаль. Сложенная из плоских коричневых камней, стена едва
доходила ему до пояса и выглядела невероятно древней. Ни следа цемента или
иного строительного раствора – камни попросту уложены один на другой, но перед
тем обтесаны и старательно подогнаны, так что и кончика меча меж ними не
просунешь. И примитивная на первый взгляд кладка до сих пор не лишилась ни
одного камня, разве что верхний ряд изрядно разъеден ветрами и дождями. Похоже,
когда-то на иных камнях были высечены руны – но ничего уже не разобрать.
Сварогу пришло в голову, что причина такой сохранности –
здешнее волшебство. Увы, выяснить это со всей определенностью он не мог, скуден
был запас заклинаний. Одно можно с уверенностью сказать: стена – именно то, чем
предстает взору…
А другой дороги все равно нет. Вздохнув, он перелез на ту
сторону – и ничего не произошло. Разве что долина стала гораздо шире.
Вскоре он увидел дверь. Разместилось это сооружение у самого
откоса и выглядело довольно странно: каменное крыльцо, дверная рама из
отесанных серых камней, дверь из солидных дубовых досок, скрепленных коваными
полосами, – и ни дома, ни стены поблизости. Никаких развалин. Дверь вела
из ниоткуда в никуда. А на том месте, где полагается быть ручке или замку –
круглое отверстие, куда свободно пройдет кулак, окаймленное проржавевшими
шляпками гвоздей, слишком правильное для того, чтобы оказаться последствием
буйства стихий. В дыру виднеется откос, камни, темно-зеленый куст.
