– Лорд Сварог… – Капитан Зо взял его за локоть и отвел в
сторону, к мачте. – Слушайте внимательно. Вы были военным – это хорошо.
Дело предстоит крайне опасное. Возможно, опасности возникнут в последнюю
минуту, возможно, будут сопровождать с самого начала, последуют в любую минуту,
с любой стороны и в любом облике. Если встретятся совершенно безопасные места,
я вас предупрежу. Следите за остальными и не отставайте от них ни в чем. Если
они рубят – рубите, если бегут – бегите следом. И не лезьте ни с какими
инициативами. Моим приказам повиноваться беспрекословно. Вот, пожалуй, и все.
Только скажите еще: что вы там спрятали в карман? Нет, показывать не
обязательно, поверю на слово.
– Вы что, через одежду видите? – удивился Сварог.
– Жизненный опыт. И зоркий глаз.
– Это оружие. Стреляет почти такими же звездочками, которых
у Блая целая пригоршня в мешочке. Только серебряными.
– Шуму много?
– Совершенно бесшумная штука.
– Это хорошо. А коли уж стреляет серебром – хорошо вдвойне.
Серебра у нас мало, поиздержались… – Он обернулся к остальным, тесной кучкой
стоявшим у борта: – Ну, пошли, и да хранят нас Морские Короли… Борн, привязь у
собаки надежная?
– Хватит на две недели.
– Ну, нам хватит и недели… при удаче. Трогаемся!
Они спустились по узкому трапу и зашагали меж длинных
строений с крохотными оконцами и широкими «двустворчатыми дверями. Больше всего
эти сооружения походили на лабазы.
– Это что, город? – тихо спросил Сварог у шагавшего
рядом Борна.
– Когда-то это место называлось Фир Норт. Один из самых
крупных торговых портов в верховьях Итела. Раньше здесь были лоранские земли.
Потом люди ушли. Кое-кто остался, но корабли сюда перестали приходить…
Вскоре они вышли к зданию, когда-то кипевшему жизнью. На
первом этаже располагалась большая таверна. Они распахнули дверь с выломанным
замком, прошли по залу меж грубых столов, на палец покрытых пылью, мимо пустой
стойки (за ней сиротливо стояла сломанная пустая бочка с проржавевшими
обручами), поднялись на второй этаж по рассохшейся скрипучей лестнице. Судя по
многочисленным дверям с выведенными облупившейся краской номерами, здесь в
старые времена помещалась гостиница.
– Зря сняли вывеску, – сказал Сварогу капитан
Зо. – Добрый старый «Приют моряка», сколько здесь было выпито, сколько
золота утекло в карманы шлюх, сколько зубов вымели с мусором… Вот тут Блай
юнгой и потерял невинность.
– Вот за этой самой дверью. – Блай на миг
приостановился. – А вот эту дверь я вышиб лет пять спустя. Но не кулаком,
конечно, а шкипером из Волы…
Капитан Зо толкнул кулаком одну из дверей. Человек, сидевший
там у окна, ничуть не удивился их появлению. Он молча кивнул и показал на стол,
где одиноко чернела пузатая бутылка рома. Оживившиеся моряки стали разбирать со
стола оловянные стаканчики, а Блай ловко выковырнул пробку кончиком кинжала.
– Посмотрите в окно, лорд Сварог, – сказал
капитан. – Мы уже привыкли, а вам будет интересно…
Сварог выглянул вниз. Туман уже рассеялся, и прямо под окном
шагом проезжали семь всадников в плащах с откинутыми на спину капюшонами. В
первый миг они показались Сварогу смутно знакомыми, словно он где-то с ними уже
встречался. А потом он сообразил: это же они сами, Сварог, капитан и остальные
пятеро!
– Басс, несмотря на годы, все еще крепок. – Капитан Зо
кивнул в сторону незнакомца. Тот ухмыльнулся, погладил седеющую бородку. –
Дня три эти двойнички продержатся, а когда улетучатся подобно дыму, мы будем
уже далеко и, что характерно, совсем в другой стороне… Басс, было что-нибудь
серьезное? Или кто-нибудь серьезный?
– Пустяки. Мелкие сошки. Они по-прежнему уверены, что вы
пойдете к Храму Ашореми. Туда вся банда и отправилась. Конечно, они все равно
пустят окрест разъезды и пару-тройку ублюдков на свободную охоту, но с этими вы
справитесь. Может, и меня больше не побеспокоят…
– Басс, ты особенно не рискуй, – сказал капитан. –
Здесь не Диони, и тебе уже не двадцать…
– Нам не двадцать, Зо. Это ты в основном рискуешь шкурой, а
я – выживший из ума чудак, вместе с кучкой таких же дураков никак не
собравшийся уйти из запустелого порта… До сих пор подозрений я не вызывал.
– Вами может заняться кто-то сильный, старина, способный
прошибить твои миражи и иллюзии…
– Я знаю, – сказал Басс. – А что прикажешь делать?
Оставить все на мальчишек? Они ж жить торопятся, и потому получается сплошной
звон мечей со световыми эффектами.
Они негромко заговорили о чем-то своем, неизвестных и
непонятных Сварогу делах, и он больше не прислушивался. Сидел прямо на полу,
как и остальные, прихлебывал ром по глоточку, потому что второй бутылки,
похоже, не предвиделось, и сердце чуточку замирало в предчувствии странствий и
опасностей. Чувства его были двойственными – он с нешуточной тоской, как дом
родной, вспоминал замок и Меони, но в то же время ни о чем не сожалел, он
как-никак был в деле, предстояло что-то серьезное, и жизнь его, как ни
прикидывай, обретала какой-то смысл – а ведь с ней, признаться, давненько
такого не случалось…
Так они просидели с час. Вторая бутылка все-таки появилась,
но не было ни шума, ни болтовни – все напряжены до предела перед броском в
неизвестность, и Сварог, пройдя парочку словно бы и не существовавших войн,
прекрасно понимал спутников…
Лошадей они нашли уже оседланными. Капитан Зо особо
тщательно проверил ремни, крепившие к его седлу какой-то длинный продолговатый
сверток, попробовал ногой стремя и ловко вскочил на коня. Басс распахнул ворота
конюшни, и семеро один за другим проехали мимо него.
Заброшенные склады и дома, в которых давно никто не жил,
тянулись долго. Потом пошла поросшая травой дорога, вившаяся среди невысоких
холмов, – одни покрыты редколесьем, другие голые. Пару раз попадались
замки – еще не развалившиеся, возведенные прочно, на века, но почему-то с
первого взгляда становилось понятно, что и там давным-давно нет ни единой живой
души.
Но какая-то жизнь в округе все же теплилась – то в стороне
от дороги обнаружится возделанное поле, то замаячит на горизонте стадо из
десятка-другого коров. Несколько раз попадались повозки – крестьяне поглядывали
на всадников сторожко, с видом наученных горьким опытом, одни держались так,
словно готовы были соскочить и припустить в поле, другие держали на виду топоры
и громоздкие старинные мушкеты. Видимо, многие еще с понурым фатализмом цеплялись
за родные очаги, продолжали сеять на прадедовских пажитях и гонять скот на
прадедовские пастбища, рассчитывая, что на их век спокойной жизни хватит, а в
крайнем случае можно успеть сбежать. Растянутая на полтора столетия, неспешно
продвигающаяся опасность незаметно становится привычным злом, сопровождающим с
колыбели и оттого обыденным. И все равно это была агония, обезлюдевшие края,
когда-то процветающие околицы Лорана, которые Лоран отсек, как загнивший палец.
Края, живущие ныне без всякой власти, законов, подданства и управления, где
полагаться приходится только на себя. В других местах, как мимоходом просветил
боцман, еще сидели сеньоры, но отсюда благородные господа убрались.
