Судя по немаленькой ширине дороги, обозначенной с обеих
сторон каменными столбиками с лоранским гербом, она в лучшие времена была
оживленным торговым трактом.
Солнце уже клонилось к закату, когда они встретили человека,
который никуда не спешил и на диковатого крестьянина ничуть не походил. Он
бросался в глаза издали – из-за полосатой желто-красной одежды, щедро
разукрашенной нашитыми там и сям маленькими зеркальцами. Сначала, издали, они и
увидели одно мелькание солнечных зайчиков на обочине. Капитан Зо вытащил из-под
кафтана подзорную трубу – он ее держал за пазухой, как предмет, безусловно
неуместный в экипировке бродячего купца, всмотрелся, тщательно запрятал трубу
обратно и покачал головой:
– Странствующий циркач. Похоже, один. Публика это обычно
придурковатая – попробуй-ка годами глотать огонь и разбивать кирпичи о темечко,
но шляется везде и знает много. В оба смотреть у меня!
Он подстегнул коня, и остальные рысью потянулись за ним,
держа руки поближе к оружию. Человек, разбрасывавший вокруг себя солнечные
зайчики, мельком глянул на них и вернулся к прежнему занятию – он заботливо
перебирал и вытирал тряпкой разложенные на пустом мешке атрибуты фокусника:
ярко раскрашенные палочки, какую-то посуду, блестящие шары и тому подобную
чепуховину.
– Эй, если вы грабители, брать у меня нечего, – сказал
он, глядя на подъехавших дерзко и весело. – А если честные купцы, ничего у
вас купить не могу – не на что, братва…
– Мы в розницу и не торгуем, – сказал капитан Зо с
хорошо сыгранным небрежным презрением, приличествующим серьезному купцу. –
Идешь из Фиортена или в Фиортен?
– Из, – лаконично ответил тот, ничуть не смущенный
холодной отповедью.
– Что там слышно?
– Там суматоха. Нагрянул отряд харланцев, молотит в ворота
бревном и требует кого-то им выдать. Отряд большой, сотни три. Сплошь конница,
причем гвардейская, – все в черном с белым.
– Интересно, – сказал капитан Зо. – Расскажи-ка
поподробнее. Я как раз еду туда за товаром, оставил там повозки и людей, но
если такая заварушка…
– Это точно, лучше переждать, – кивнул циркач. –
Под шумок почистят вашу милость от лишнего добра и хорошо еще, если душу не
вытрясут… А они могут. Законов в этих краях никаких не наблюдается, равно как и
властей.
– Это точно, – в тон ему сказал капитан Зо. – Ну
совершенно никаких, ты совершенно верно подметил, наблюдательный ты парень, я
смотрю, приятно с таким встретиться на дороге и побеседовать о всяком разном…
Он продолжал плести словесные кружева, небрежно, с застывшей
улыбкой, выплескивая этакий шизофренический поток сознания, и это не могло не
преследовать какую-то цель. И Сварог наконец понял. Капитан попросту ждал,
когда у встречного сдадут нервы, чтобы посмотреть, как он себя поведет. А
циркач, слушая идиотскую болтовню, явно занервничал…
– И скажи ты мне, друг любезный… – Капитан вдруг замолчал и
несколько мучительно долгих мгновений смотрел сверху вниз на собеседника, меряя
его взглядом. – А что это у тебя в мешке живое ворочается?
Циркач молниеносно присел на корточки, протянул, не глядя,
руку к мешку, но в воздухе свистнуло короткое копье, с противным хрустом вошло
ему в шею, отбросило назад, и, пока он падал, в груди у него появились две
стрелы. Боцман Блай перекинул ногу через седло, спрыгнул и обрушил на мешок
страшный удар топора, принялся рубить, так быстро, что топор превратился в
туманную полосу. Шипящее мяуканье тут же оборвалось, от мешка плеснули зеленые
брызги, он разлетелся под ударами на кучу лохмотьев, перемешанных с кусками
кого-то непонятного, истекающими густой зеленой жидкостью: вот вроде бы
ящеричья лапа, кусок перепончатого крыла, чешуйчатый хвост, еще конвульсивно
свивавшийся в кольцо…
Только теперь Сварог догадался выхватить меч. Но
вмешательства уже не требовалось. Циркач лежал неподвижно в нелепой позе,
подогнув колени к подбородку, а от мешка и неведомого живого существа остались
одни ошметки.
– Тьфу ты, – с некоторой даже скукой сказал капитан
Зо. – Василиск. Ничего интересного, тем более необычного. А говорили,
василиски окончательно перевелись.
– Он что, убивает взглядом? – спросил Сварог.
– Да нет, бабья болтовня. Но парализует качественно. Мы
провалялись бы достаточно долго, чтобы этот скот успел связать всех, как цыплят
на продажу, и радостно бежать за подмогой…
– Интересно, правду он болтал насчет Фиортена? – мрачно
спросил боцман Блай.
– Врал, конечно. И насчет осады, и насчет трех сотен. Видишь
ты где-нибудь следы большого отряда? То-то. И коням, и людям нужно жрать.
Слишком много овса и припасов пришлось бы с собой тащить. А путь из Харлана
неблизкий. Нет, я охотно верю, что харланская конница ошивается где-то в
Пограничье, но на сотни ей счет не идет. Несколько десятков. А у такого отряда
кишка тонка осадить Фиортен. Либо они торчат у Храма Ашореми, либо рыщут ниже
по реке. Басс дело знает. А этот был дурак. Сразу нужно было выпускать эту
тварь из мешка, а не разговоры разговаривать… Ладно, закопайте все это поодаль
от дороги и поторопимся.
Часа полтора они неслись то галопом, то размашистой рысью.
Когда по обе стороны дороги появились поля и необозримые виноградники, солнце
уже скрылось за горизонтом, и они еще долго ехали меж бесчисленных рядов увитых
лозой подпорок, поднимавшихся в гору. Кони начали стричь ушами и радостно
пофыркивать, без понукания ускоряя бег: чуяли близость жилья. Сварог и сам
явственно почуял запах дыма.
Капитан Зо остановил коня на перевале, обернулся к своему
отряду:
– Вот вам и Фиортен и, что характерно, никаких харланцев
вокруг.
Сварог подъехал к нему. Да, чтобы взять деревню, пришлось бы
повозиться. Окруженные высокой каменной стеной, в низине меж гор стояло
несколько сот крепких каменных домов под черепичными крышами, от которых
поднимались многочисленные дымки. Деревья, сады и огороды, амбары, в середине –
круглая большая площадь. На ней горели огромные костры, и на фоне высокого
желтого пламени мелькали в танце вереницы взявшихся за руки фигурок.
– Ваш старый капитан снова на высоте, – сказал
Зо. – Чтобы совместить приятное с полезным, я рассчитывал подгадать к
празднику, так оно и оказалось. Он среди друзей, в полной безопасности, так что
можете поразвлечься. Но смотрите у меня, в меру. Неплохое место, лорд Сварог.
Деревня богатая, фригольдерская, а при переселении они лишились бы всех
вольностей, вот и решили остаться…
Тяжелые дубовые ворота распахнулись для них
беспрепятственно, едва караульные перекинулись парой слов с капитаном Зо.
Лошадей они оставили в конюшне у ворот, там же сложили и большую часть оружия,
но когда Сварог собирался снять меч, капитан перехватил его руку:
– Милорд, в этих краях меч всегда держат при себе. Даже
ложась спать в собственном доме, к постели прислоняют…
Позже, когда они всей гурьбой вышли на площадь, Сварог
убедился, что с оружием здесь и в самом деле не расстаются – и у пляшущих
вокруг костров, и у тех, кто стоял вокруг, даже у подростков, мечи висели на
поясах, даже женщины в ярких рубашках с широкими рукавами и белых коротких
юбках с искусной вышивкой носили длинные широкие кинжалы. Понятно, в здешних
местах крепкое хозяйство нужно уметь отстоять от многочисленных охотников до
чужого добра, и подтверждать это умение, должно быть, приходится часто…
