С захода налетали, плавно, бесшумно взмахивая крыльями, три
черные птицы, донесся их протяжный крик, странно похожий на человеческий, но
некогда было приглядываться – Сварог уже мчался вслед за остальными в лес, под
раскидистые кроны темных елей. Всадники остановились, держась тесной кучкой. Со
всех сторон лезли в лицо колючие ветки. Кони беспокойно приплясывали. Сварог
видел, как Борн выстрелил наудачу, но стрела не долетела, запуталась где-то в
кронах. Сверху, словно в ответ, раздался хриплый хохот. Сварог встал на
стременах, отвел ветку, мешавшую рассмотреть кусочек неба.
Птицы, выставив лапы с кривыми когтями, кружили над самыми
верхушками елей, то и дело заслоняя небо и солнце. Они были громадными, крылья
не меньше трех уардов в размахе, и на длинных голых шеях сидели самые
натуральные старушечьи головы с раскосмаченными седыми волосами, злющими
лицами, клыкастыми, почти безгубыми ртами. Сварогу показалось, что он
встретился с одной взглядом, и он инстинктивно выпустил ветку, шумно
свистнувшую мимо щеки.
Время шло, а странные создания, крича заунывно и зло,
кружили над лесом.
– Капитан, они не отвяжутся, – сказал Борн. –
Придется драться.
– Может, обойдется, – хмуро ответил капитан.
Но в этот миг сверху раздалось каркающее:
– Оставьте нам коней! Оставьте коней! И убирайтесь! Хотим
есть! Будет хуже!
– Ничего не пойму, – сказал капитан. – Мне голову
давали на отсечение, что этих поганых ворон ни одной не осталось. Последнюю
убили лет восемь назад. Басс не мог ошибиться.
– Значит, ошибся, – сказал Борн и добавил со странной
интонацией: – Бойся не бодрствующего, бойся спящего… Давайте, капитан. Что,
если они подпалят лес?
– Сказки. Если…
Что-то полетело вниз, обрушилось на лес сразу во многих
местах, шипя и свистя, и сразу же потянуло удушливым дымом, треск пламени
раздался со всех сторон. Сварог услышал команду капитана «За мной!», понесся
следом за остальными, низко нагнув голову к конской шее, чтобы не выхлестнуло
глаза и не зацепило суком по башке. Спутников он почти не видел – лишь порой,
высовывая голову справа или слева, замечал впереди конские зады и людские спины
и тут же прятался за гривастую шею, как черепаха в панцирь. Хорошо еще, кони
были приучены держаться вместе. Еще два раза на лес обрушился свистящий
огненный дождь, пожар разгорался, тянуло жженой смолой. Конь под Сварогом
начинал беситься, вот-вот готов был понести. Пылающая ветка с маху хлестнула по
груди, рассыпав жалящие искры. Над головой неотвязно шумели крылья.
Внезапно лес кончился, и конь с разлету вынес Сварога на
огромную поляну – посреди стоял каменный дом с низкой крышей и выбитыми
окнами, – помчался прямо к покосившимся воротам. Сварог посмотрел через
плечо – птица настигала его, закинувшись назад, как атакующая сова, выставив
растопыренные когтистые лапы. Обрывая пуговицу кармана, он выхватил шаур,
подпрыгивая в седле, старался прицелиться поточнее. Палец лег на спуск. Черные
крылья трепыхнулись, дернулись не в лад, раздался яростный вопль – он не
промазал. Но птица не отставала. Сварог не снимал палец со спуска, видел уже,
как от метких попаданий взметываются на ее груди черные перья, но
гарпия-старуха оказалась невероятно живучей, а значит, к нечистой силе
отношения не имела. Сварог что есть силы натянул поводья, осаживая
разгоряченного гнедого, выхватил меч, бросил коня в сторону. Он видел, что и
остальные выскочили из леса, несутся к дому. Кому-то тоже удалось остановить
коня, и он отмахивался топором от кружившей над ним птицы. От пронзительных
старушечьих воплей ломило в ушах.
Раздалась пулеметная очередь, короткая, гулкая. Еще одна.
Абсолютно неожиданные здесь звуки. Тяжелое тело шумно грянулось оземь. И еще
одно. Снова очередь, подлиннее.
Сварог оторопело огляделся. Капитан Зо стоял у невысокой
каменной ограды, расставив ноги, окутанный дымом, уперев в плечо приклад самого
настоящего пулемета – с очень толстым дулом, как у первых «Льюисов», широким
диском снизу. Длинная очередь сопровождала последнюю птицу до самой земли.
Черная тварь, ломая крылья, грохнулась в высокую траву и неподвижно застыла
нелепой кучей, как и остальные две. Капитан опустил дымящийся пулемет, отошел
подальше от сизого облака, остро вонявшего дымным порохом, грустно сказал
Сварогу и Блаю, оказавшимся ближе всех:
– Ну вот, еще не доехали до места, а патроны тратим вовсю.
Все из-за вас, обормотов, не хотел, чтобы вам лишний раз дырявили шкуру перед
главным делом…
К ним, огибая черные груды перьев, съезжались остальные. Над
лесом поднимался дым, вскидывались языки пламени, но опасаться не приходилось –
на открытом месте пожар должен был остановиться.
– Посмотрите в доме. На всякий случай, – сказал капитан
Сварогу. – Коням – передышка!
Сварог толкнул ногой отчаянно заскрипевшую дверь, вошел,
держа шаур наготове. Высокие кресла и стол перевернуты – судя по слою пыли,
давным-давно. Одно из кресел лежит поперек скелета в истлевших клочьях кожаной
одежды – судя по его позе, кресло упало уже на мертвого, и никто потом не
позаботился его вытащить. И не забрал меч, теперь совершенно проржавевший.
Обивка стен висела истлевшими лоскутьями, вконец выцветшими.
На крестьянскую усадьбу дом что-то не походил – скорее на охотничий домик
дворянина. Сварог заглянул во все комнаты – пыль, запустение, не видно ничего
мало-мальски ценного, а все остальное перевернуто вверх дном. Грабили, похоже,
в большой спешке. Судя по всему, в самой большой комнате и разыгрался последний
акт неизвестной драмы – скелеты там лежали навалом, в беспорядке, во множестве,
из-под них не видно было пола. Лохмотья одежды, ржавые кольчуги и шлемы, мечи.
Все произошло так давно, что смотреть было ничуть не противно – словно стоишь
над раскопом, только что сделанным археологами.
Одни скелеты оказались нормального роста, другие словно бы
принадлежали детям – но кости толстые, отнюдь не детские. И оружие у этих
странных карликов было самое настоящее, они и мертвыми стискивали полуистлевшие
топорища, ржавые рукояти мечей. Мечи и топоры ничуть не уступали по размеру
оружию их противников.
Сварог пошевелил носком сапога ржавый двойной топор странной
формы. Поднялась пыль, запершило в горле. Что-то прозвенело совсем даже в
стороне от его ноги – чистый, высокий звон золотого бокала, ничуть не похожий
на хруст трущихся друг о друга двух кусков ржавого железа. Сварог нагнулся,
всматриваясь и особо не приближаясь, – вдруг змея, кто ее знает…
Острый алый лучик блеснул меж желтых костей, истлевших
лохмотьев и полос ржавчины, сохранивших отдаленное сходство с оружием.
Секунду поколебавшись, Сварог шагнул ближе и решительно
разбросал сапогами все, что мешало рассмотреть странный предмет. Достал меч,
поворошил лезвием. Выпрямился, держа в руке красивый и нисколечко не
пострадавший от времени боевой топор. Черное древко, словно бы покрытое ничуть
не потрескавшейся эмалью, сплошь изукрашено рельефным узором из золотых
кружочков, едва выступавших над топорищем, напоминавших шляпки гвоздей, –
должно быть, задумано не ради одной красоты, а еще и затем, чтобы не скользило
в руке. Отливающее синевой лезвие в форме полумесяца с хищно-изящным, выгнутым
верхним концом. Большой красный камень в навершии, ограненный пирамидкой со
срезанной вершиной, – он-то и сверкнул сквозь вековую пыль. На обушке –
глубокая впадина в виде странного рунического знака, никогда Сварогу не
встречавшегося.
